Пропавшая в сумерках - Анна Аксинина

– А это помогло бы?

– Шансов мало. В такой стадии – один к сотне. По-видимому, эти горе-врачи убедили ее, что операция спасет мать. Бедная женщина из сил выбивалась, чтобы набрать эту фантастическую сумму.

– А если бы набрала, прооперировали, не помогло, то как бы они это объяснили?

– Никто и не стал бы объясняться! Во всех коммерческих медицинских заведениях берут подписку, что пациента предупреждали о возможных последствиях. И никакой суд не докажет. Честно говоря, когда с таким сталкиваюсь, мне стыдно, что я тоже врач.

– Мамочка! Ну, что ты, не расстраивайся так! Ты же не такая! И другие: твои друзья, коллеги в Центре. А при мне в роддоме спасали женщину, привезенную по «Скорой», просто роженицу без всяких денег, без связей. Такой сложный был случай! Спасли и мать и ребенка.

– Да, конечно, Марина! Что-то я разнылась, так устала вчера. Стоит перед глазами эта Катя: такая сидела спокойная, разговаривала нормально, а потом как вдруг закричала, забилась. Пожар и еще что-то, связанное с ним, она боится вспоминать.

– Про мать ей, конечно, тяжело думать. Но ради сына она могла бы вернуться к жизни? Что если привезти к ней ребенка? Как ты считаешь, это не повредит ей?

– Думаю, да. Материнское чувство – самое сильное в женщине, оно поможет ей справиться со страхами. А как это перенесет мальчик? Если Катя сразу не вспомнит своего ребенка?

– Он уже пережил пожар, знает, что люди погибли, что бабушка при смерти. Соседи-погорельцы ему сказали, что мать в больнице. Он верит и ждет. Наверное, смерть матери для него страшнее, чем больная мама. Я поговорю с ним, объясню. Подумаешь, пять лет, он почти как мой Саша.

– Да, всего в три раза старше! – Елена Алексеевна улыбнулась внуку и пощекотала его. – Ах, ты, виновник переполоха! Кто напугал нас вчера?

Ребенок залился счастливым смехом.

– Все, мамочка, спасибо тебе огромное! Больше – ни слова о делах. Сегодня – твой праздник. Прическа у тебя – потрясающая, молодит на 10 лет!

– Таня подновила мне стрижку и покраску.

– И эта новая блузка, зеленый – бесспорно твой цвет, так идет к глазам!

– Спасибо!

– Как мне тебе помочь? Давай, я отнесу приборы? Саша, держи ложечку, пойдем к дедушке.

– Кака, – отозвался Саша.

– Что, опять?!

– Да, нет, мама, это он говорит, что кушать будем.

***

С начала недели Марина принялась за выполнение поставленной задачи. Она по два раза съездила и в Новотроицкое, и в Крохалёво. Целью этих посещений было поближе сойтись с Катериной и Антошей, завоевать их доверие. Сегодня должна произойти их встреча.

Погорельцев, кто не попал в больницу, разместили в школе, в трех пустых классных комнатах. Антошку пригрели соседи: овдовевшая на пожаре Ольга Петровна с дочерью Ариной. Ольга Петровна занималась чужим ребенком, чтобы меньше думать о своем горе. Когда Ариша уезжала на работу, на вещевой рынок, она на целый день оставалась одна. По плакатам для начальных классов, нарисованным на стенных шкафах, Ольга Петровна научила пятилетнего мальчика читать.

Марина в первый раз глазам своим не поверила. Когда она стала раздавать привезенные вещи и деньги – свои и собранные сотрудниками редакции – Антошка радостно схватил большую цветную книжку Агнии Барто «Игрушки», раскрыл и начал читать вслух: «Я лю-блю сво-ю ло-шад-ку…».

В комнате вместе с Антошкой, Ольгой Петровной и Аришей жили еще старички-пенсионеры, супруги Самоуковы, оба маленькие, сухонькие, подвижные, похожие, как брат с сестрой. Они на удивление стойко перенесли несчастье, с энтузиазмом обустраивали быт, заботясь не только о себе, но и обо всех товарищах по несчастью. Они часто звонили и ездили в администрацию и были в курсе событий: до сентября никто им другого жилья не предоставит.

Жители Крохалёва в первые дни приходили к погорельцам, помогали, кто чем мог, а потом забыли и думать о них, вернулись к своим заботам. Администрация района выделила кое-какие вещи, постельные принадлежности, но не всем хватило даже раскладушек. Самоуковы добились, чтобы им привезли старую мебель, похоже, выброшенную из кабинетов чиновников, добыли электроплитку, чайник, посуду, старый телевизор. Когда-то роскошные зеленые с золотом портьеры, изрядно поношенные и вылинявшие, использовались в этой коммуналке как занавески, покрывала, скатерти на столы и даже прикроватные коврики.

Эти потуги на уют только усиливали у Марины чувство жалости. Но сейчас ее интересовал только Антошка. Он уже ждал Марину, чисто одетый, умытый и причесанный. Ольга Петровна сидела, съежившись, в огромном мягком кресле перед телевизором. Она с надеждой взглянула на Марину, ожидая новости, что мать Антошки точно нашлась, но та неопределенно пожала плечами. Ольга Петровна вздохнула:

– Ну, счастливый путь!

– Тётя, а куда мы поедем? – Осторожно спросил мальчик.

– В гости поедем, а к вечеру вернемся. В машине покатаешься и места красивые увидишь, – жизнерадостно пообещала Марина.

«Вольво» привёл Антошку в восторг. Глазки у него заблестели, усаживаясь на заднее сиденье он не удержался:

– Ух, ты! Классная машина у вас, тётенька!

– Зови меня Марина.

– А можно, «тётя Марина»?

– Ну ладно, «дядя Антон»!

Мальчик засмеялся шутке, с довольным видом прилип к окну. Марина решила отложить разговор на часок и включила музыку. Он слушал, качая головой в такт, комментировал увиденное за окном, потом затих и незаметно уснул.

Уже на подъезде к Новотроицкому, когда на холме показался силуэт Храма, Марина приступила к трудному делу. Она остановила машину у края дороги и пересела назад. «Крепко же он спит! Как любой ребёнок». Марина взяла его маленькую руку и легонько встряхнула.

– Антошка!

– А? – Встрепенулся мальчик. – Уже приехали, теть Марин?

– Почти. Сейчас мы придем в гости к одной тётеньке. Она заболела и потеряла память.

– А! Я по телеку видел. Мы с бабушкой кино смотрели.

– В жизни тоже так бывает. Понимаешь, твоей мамы нет ни в одной больнице…

– Значит, она там, на кладбище, где все?… – Он не заплакал, но гримаса душевной боли исказила его лицо. – Я так и знал, что они врут!

– Не надо обвинять Ольгу Петровну и Аришу, они надеялись, искали, попросили меня помочь, – импровизировала Марина, торопясь перейти к главному. – И я нашла эту женщину.

– Какую женщину? Зачем? – Он отвернулся, но Марина осторожно повернула его лицо к себе, ей важно было видеть его глаза.

– Ту, что потеряла память. Могло ведь так случиться, что твоя мама спаслась, но ушла далеко от вашего дома и заблудилась. А вернуть ее не могут. У нее документов никаких не было, а лицо обгорело.

– Она стала черная? – С ужасом