Анатомия безумия - А. Фрей

– Нельзя исключать, что Берн рассчитывал избавиться от тела во время очередного шторма. Несчастный случай, копать бы не стали.

На секунду Джейн вновь вспомнила ужасный вечер в морге, когда казалось, что весь мир ополчился против детективов.

– Мне страшно, – вдруг призналась девушка. – От этого места и от этих людей… У меня мороз по коже. И кошмары.

– Я уже говорил: гораздо хуже было бы, если бы тебе тут нравилось.

– Им же ничего не стоит просто избавиться от нас. На следующем допросе какой-нибудь Дейв придушит меня, а его даже не осудят. Он уже тут отбывает пожизненное.

– Я не дам никому тебя задушить, – безапелляционно заявил Роберт. – Это будет моей привилегией, не волнуйся.

– Они ведь даже во сне меня могут убить. И тебя. Они уже могли подсыпать что-то в наш чай, чтобы мы не проснулись, – голос девушки срывался от рвущегося наружу отчаяния.

– Джейн… Послушай меня внимательно. У тебя начинается паранойя. Иногда это полезно, но ты выбрала вообще не лучшее время, чтобы сходить с ума.

– Да? – Джейн нервно рассмеялась. – А, по-моему, вполне неплохо. Далеко ехать не надо будет, – она отвернулась, вглядываясь в тьму за окном.

– Тебя беспокоит только то, что тебя тут могут попытаться убить? – тихо спросил Палмер.

– Только? – едко переспросила Джейн, стараясь проглотить накатывающую истерику.

Отчего-то в горле застрял ком, мешавший словам вырваться наружу. Девушка опустила голову, чтобы напарник не заметил пелену предательских слез, накативших на глаза. Штука была в том, что Джейн и сама не знала, от чего она чувствовала омерзительное отчаяние от одного взгляда по сторонам. От чего ей хотелось бежать, пока легкие не сгорят огнем, а ноги не откажут. Быть может, побег был единственным стоящим талантом Джейн, единственным делом всей ее жизни.

Она действительно часто бежала. От себя, от обязательств, от прошлого. Вся ее жизнь была бесконечным марафоном, итогом которого не будет красная лента и толпы фотографов. Конец всегда один.

Калейдоскопом в голове пронеслись воспоминания.

Вот Джейн, совсем юная семилетняя девочка, бежит вверх по ступенькам, потому что за окном падает первый снег. Седым ковром он покрывает робкую траву, уставшую кору деревьев и потрескавшиеся стены дома. Она бежит, потому что первый снег означает праздник. Она бежит, потому что первый снег очень похож на две дорожки, которые мама рисует на прикроватной тумбочке перед сном. А это значит, что надо снова играть в прятки или догонялки. Девочка уже знала, что безопаснее и надежнее последний вариант.

Теперь Джейн четырнадцать. Она все также бежит, но теперь по белым коридорам больницы, по которой снуют как всегда занятые врачи в белых халатах. Белый повсюду, в этом Дейв Ирвинг оказался прав. Юная Рид забегает в палату, где на кушетке лежит мама. Такая же белая, как и все вокруг. Такая же белая, как рождественский снег и те дорожки.

Джейн двадцать три. Она бежит, а на руках ее собака, белая шерсть которой окрасилась в красный. Это не просто собака, а самый верный и надежный друг, который слизывал ее слезы в моменты печали, радостно встречал после каждого дежурства в полицейском патруле и грел теплом своего тела холодными ночами. Но Джейн бежит недостаточно быстро, и черный влажный носик больше не обдает жарким дыханием судорожно сжатые руки. От смерти не убежишь.

– Ты… ты чего? – нахмурился Роберт.

Впервые за долгое время он увидел слезы на щеках своей напарницы. Она нередко плакала в первые совместные смены, но спустя столько лет эти слезы ощущались иначе. Казалось, что каждая соленая капля резала сердце острее ножа. Мужчина неловко опустился на кровать и замер. Нередко он испытывал замешательство, когда дело доходило до сильных эмоций других людей. Он не знал, что ему стоит говорить, как помочь. Он чувствовал себя бессильным и раздавленным.

Иногда слова бесполезны.

Роберт аккуратно приобнял содрогающуюся от рыданий девушку и постарался отвести взгляд, чтобы хотя бы для себя разбавить неловкость момента. Бесспорно, на утро Джейн будет самой стыдно, что кто-то увидел ее в столь уязвимом положении. Но сейчас это было неважно. Она прижалась виском к плечу напарника и зажмурилась, позволяя слезам капать на старую простынь.

***

Роберт уже подготовился для очередного допроса, когда в комнату зашла Джейн. Глаза девушки опухли и покраснели, однако она настойчиво делала вид, что из ее память магическим образом выпали события минувшей ночи. Детектив отодвинул стул рядом с собой. На столе уже стояла кружка остывшего чая.

– Последний? – хрипло спросила Джейн и тут же прочистила горло.

– Да. Надеюсь, что вторичные допросы будут слегка… Информативнее. На повестке дня параноидальное расстройство, – вздохнул Роберт и потянулся, разминая затекшую спину.

Джейн кивнула и поспешила отвернуться. К ее счастью, в кабинет зашла Жаклин. Рядом с ней шагал недовольный долговязый парень с взъерошенными волосами цвета ржавчины. Длинными тонкими пальцами совсем юный паренек отбивал сбивчивый ритм по собственной ладони, будто это могло унять непрекращающуюся дрожь во всем тощем теле.

– Эван Моррисон, – произнес Роберт, указывая на стул.

Парень сощурился и медленно опустился в кресло, внимательно оглядываясь по сторонам, будто в попытке отыскать где-то подвох. Детективы представились, а Эван ловил каждое их слово, однако взгляд его был прикован к диктофону, лежащему на столе.

– Вы были свидетелем убийства Эрика…

– Вы из-за него сюда пришли? – оживился парень, впервые подняв свои водянистые глаза на детективов.

– Да, – твердо ответил Роберт. – Нам необходимо знать, что с ним случилось.

– Это проверка. Это все проверка, а вы одни из них… – он вжался в спинку кресла и мотнул головой. – Я не буду ничего говорить, я знаю… Это вы слушали меня. Я говорил всем…

– Сделайте глубокий вдох, – мягко произнесла Джейн. – Мы не причиним вам никакого вреда…

– Не причините вреда? – Эван рассмеялся, стиснув подлокотники. – Вы меня обдурить собрались? Зря…

Роберт на миг закрыл глаза и взглянул на напарницу. Он будто решался на что-то и на мгновение хотел получить взгляд поддержки или еле заметный кивок.

– Мы расследуем массовую слежку за людьми, – медленно произнес детектив, выключая диктофон. – Эрик был нашим информатором, он сообщил, что ты обладаешь ценными сведениями. Кто-то из пациентов – засланный агент, который узнал, что мы собираемся огласить данные нашего расследования.

Эван недоверчиво вглядывался в непроницаемое лицо Роберта. Джейн пыталась сдержать улыбку, ведь всего парой дней ранее напарник ругал ее за подобный ход.

– И на кого вы работаете? – медленно спросил парень.

– Ни на кого. Мы сами по себе.

Жаклин нервно поглядывала на дверь, за которой ждали