Анатомия безумия - А. Фрей

санитары, сопроводившие пациента до допросной. Медсестре не особо нравилась новая тактика детективов, ведь подпитка бредовых идей пациентов определенно нарушала план лечения, однако просто покинуть помещение она не могла, не могла оставить подопечного с ними наедине.

– Вы не можете ни на кого не работать, – презрительно фыркнул Эван. – Что вам вообще известно?

– Мы уже знаем, что ЦРУ прослушивает телефоны. Знаем, что корпорации сливают персональные данные…

– Вы ни черта не знаете. Не знаете про фармакологический заговор, про нейросети… Это все очевидные вещи… Вы ничего не понимаете. Вы одни из них.

Трясущейся рукой парень начал вырывать еле заметные рыжие волоски на предплечье.

– Поэтому нам и нужна информация, – терпеливо ответил Роберт. – И Эрик нам передал, что ты знаешь больше, чем наши агенты. Поэтому тебя и спрятали сюда. Это ведь очевидно.

– Эрик? – переспросил Эван, скрестив руки на груди. – Эрик был самым зомбированным из всех.

– Он был нашим агентом. Пытался сделать так, чтобы его не поймали.

Парень сощурился, оглядываясь по сторонам. Джейн медленно закрыла глаза. Очевидно, что подобная тактика должна занять много времени. Доверие хрупкая вещь, его сложно сохранить, но еще труднее создать из пустоты, когда все играет вопреки. Эван явно был непростым. Учитывая его расстройство, добиться его расположения после откровенной лжи было бы крайне затруднительно, поэтому оставалось лишь продолжать разыгрывать начатый спектакль, потому что попытка всегда одна.

Джейн в очередной раз пожалела, что человеку нельзя стереть память и выборочно отобрать у него некоторые воспоминания. Быть может, это было бы жестоко, но пользы в этом виделось куда больше. Мозг и без того стремится аннигилировать травматичные моменты прошлого, слепив из них карикатуру на жизнь. Именно поэтому порой люди не могут объяснить свои странные реакции на будничные события. В сознании травма – разрастающаяся голодная опухоль, что пожирает все на своем пути, потому необходимо убрать ее подальше, на самые задворки, чтобы она ненароком не перекинулась на нечто дорогое и важное.

– Вы считаете, что я болен, – печально протянул Эван и опустил глаза на свои дрожащие пальцы. – Да, вы так считаете. И вы правы… Да… Да, вы правы. Я болен.

– И чем ты болен? – после короткой паузы спросил Роберт.

Парень поднял глаза куда-то вверх и несколько мгновений будто раздумывал над сутью вопроса. Эван тяжело вздохнул и сжал челюсти.

– Прозрачностью.

– Это… цвет? – уточнил детектив, вспоминая недавний разговор с Дейвом.

– Это состояние. Я один прозрачный, а другие нет.

– Это физическая болезнь, получается? – не сумев скрыть скепсис в голосе, спросил Роберт.

– Скорее да. Вы хотите меня убить? Никому не нравятся прозрачные. Я понимаю это… Да, я понимаю… – он покачал головой. – Я с самого начала знал, что так кончится. Мне никто не верил. С самого начала мне никто не верил, потому что я говорил только правду, а люди любят ложь.

– Мы не хотим тебя убить, – доверительно заявил мужчина. – Хотим узнать, кто убил Эрика, вот и все. После этого мы сможем оставить тебя с покое.

– Покоя нет. Никогда нет и не было. А виноваты все. Все его убили.

– Все – это кто?

– Все люди, – сказал он. – Эрика не от крови умер. От всех умер.

Роберт поджал губы и взглянул на понурую напарницу, которая даже не пыталась влиться в допрос. Девушка отстраненно смотрела на Эвана и погрузилась в свои мысли.

– Он умер также, как и все остальные, – тихо добавил парень.

– Остальные? – переспросила Джейн.

– Здесь люди пропадают чаще, чем в городах, а беспокоитесь вы только об одном.

Детективы переглянулись, невольно задумавшись, сколько может быть давно мертвых пациентов, смерть которых не заботила бы ни полицию, ни родственников, что предпочли вычеркнуть их из своей жизни и забыть. Сколько может быть пациентов, смерть которых стала бы облегчением или мимолетной новостью для близких?

– А ты не знаешь, кто еще пропал? – осторожно уточнил Роберт.

– У них нет имен. И никогда не было. Их не должно было здесь быть. Как и вас. Через несколько дней вы поймете, что вас здесь никогда и не было.

***

Четыре допроса не дали никакой информации. Роберт разочарованно постукивал пальцами по столу, обводя взглядом кабинет, тонувший в полумраке. Нет, детектив вовсе не думал, что дело будет легкое, однако его разочаровывало то, что стандартные процедуры вновь показали свою несостоятельность. Чтобы выйти на контакт и добиться хотя бы чего-то стоящего, необходимо было установить психологическую связь, что, безусловно, займет времени многим больше, чем обычно бывает.

Времени не хватает всегда.

Джейн вернулась в кабинет и направилась прямо к окну, страдавшему от навязчивого стука голых веток. Девушка открыла форточку и вдохнула свежий воздух. У Рид возникло ощущение, что воздух в «Фаррере» особенно затхлый и удушливый: чем больше находишься в его стенах, тем больше чувствуешь, что увязаешь. Да, «Фаррер» определенно затягивал, сперва ненавязчиво погружая в свою атмосферу. Он обманчиво встречал гостей шикарным холлом и аккуратными кабинетами, а потом постепенно приоткрывал завесу, скрывавшую уродливую изнанку.

– Нужно провести повторные допросы как можно скорее, – бросил Роберт. – Мы не можем топтаться на месте и слушать этот бред бесконечно. У тебя уже крыша едет.

– У меня? – возмущенно переспросила Джейн. —

Она скрестила руки и облокотилась о подоконник, стремительно намокавший от капель дождя, что пробирались в здание через узкий проем.

– Не у меня же. Я переговорю с Берном. Мне кажется, Дейв и Сильвия могут быть полезны, если их привезут не под препаратами.

– Да, они могут быть полезны, если один из них не убийца, – пробормотала Рид. – Это лотерея. Еще есть Эван… Он знает что-то. Ты сам слышал, что он говорил.

– У него паранойя, Джейн, – устало сказал Роберт. – Буквально паранойя. Мания преследования, бред…

– Давай так… Через час у пациентов будет прогулка. Я отправлюсь во двор, а ты переговоришь с Берном по поводу допросов.

– И кого ты хочешь выловить? – прищурился мужчина.

– Сильвию или Дейва, – чуть помедлив, ответила Рид. – Проверю, в каком они состоянии, заговорит ли Стоун… Лучше, чем ничего, верно?

Роберт вздохнул и покачал головой. Отчего-то ему совсем не нравился предложенный напарницей план. Его терзало смутное чувство, что что-то непременно пойдет не так.

С другой стороны, когда в их делах все шло «так»?

***

– Это недопустимо, мистер Палмер, – гневно произнес доктор Берн. – Мне передали о ваших… методах допроса. Это вздор. Вы не понимаете, что подпитывание бредовых идей сводит к нулю весь процесс лечения, на который мы положили несколько лет? Вы одним разговором просто уничтожили наши старания, а также немалые деньги, которые ушли