Добро пожаловать в Купер - Тарик Ашканани

Он хмуро оглядел нас обоих. Капюшон и защитные очки наполовину скрывали его лицо.

– Вы двое, – велел он. – Выходите.

Мэнсфилд кивнула и бросила на меня взгляд. Мы спустились по лестнице и вышли в морозное утро. Я еще раз оглядел дом, по которому мы только что ходили. Как будто мог неожиданно заметить где-нибудь рядом с цветочным горшком ленту негативов.

Я и не заметил, как влажно было в доме, пока не вышел на улицу. Я глубоко вдохнул ледяной воздух и почувствовал, как он обжег легкие. Но запах остался. Запах крови. И меня вдруг охватила иррациональная паника – что если он останется со мной навсегда?

Улицу уже оцепили. С обоих концов ее перегораживали патрульные машины с лениво ворочающимися «мигалками». В груди будто что-то кипело. Горячая, колющая боль, от которой у меня едва не подкосились ноги.

Они найдут фотографии. Теперь это только вопрос времени. Сегодня утром у меня в какой-то момент мелькнула шальная мысль – признаться. Выложить все, что произошло с момента моего приезда. Станет ли мне от этого легче? Может быть, ненадолго. И вот он, последний шанс, но… У меня не хватило духу.

Сколько у меня времени до того, как они найдут фотографии? Если только Саймон не нацарапал на конверте «Томас Ливайн. Шантаж», то, наверное, немного есть. Даже если их найдут сегодня, то проверить могут и не сразу.

Нужно как-то перехватить улики. Проникнуть в комнату с вещдоками и забрать фотографии до того, как их зарегистрируют.

За считаные секунды я прокрутил в голове сотню сценариев, каждый из которых был невероятнее предыдущего. В какой-то момент я даже всерьез рассматривал возможность украсть белый комбинезон криминалиста и вернуться в дом.

– Все в порядке, Томас? – спросила оказавшаяся вдруг рядом Мэнсфилд. – Вид у вас немного бледный.

Я уставился на нее.

– Все нормально. Трупы, знаете ли.

Она хмыкнула.

– Если действительно хотите помочь, давайте попробуем взять показания у соседей. Они-то еще живы, так что вы, надеюсь, справитесь.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к соседнему дому. Тому самому, где жил парень, с которым я разговаривал не далее как вчера.

Нет уж, пусть обойдется без меня.

Не привлекая ненужного внимания, я повернул к своей машине.

Глава 28

Давайте пропустим остаток субботы. Поверьте мне, ничего интересного за это время не случилось.

Вторую половину дня я просидел за рабочим столом в окружении неуклонно увеличивающегося количества пустых стаканчиков из-под кофе и файлов, при виде которых у самых разговорчивых пропадало желание ко мне приближаться.

Я сидел и гадал, как это произойдет. Просто однажды вечером ко мне постучат в дверь. Тени и уличные фонари. Янтарное свечение, как обещание просыпающейся магии. В другом городе они, по крайней мере, прислали бы человека с дружелюбным лицом, чтобы облегчить неприятную процедуру, но в Купере таких лиц было не сыскать. Во всяком случае, если дело касается меня. Скорее всего, придет кто-то незнакомый, в форме, немного смущенный тем, что приходится вот так поступить с коллегой-полицейским. Он даже не станет надевать на меня наручники. Скажет, что это все, что он может для меня сделать.

Но еще вероятнее, что это случится прямо в участке. Я на миг оторвусь от бумаг, подниму голову и увижу капитана Морриконе. С гримасой на лице. Его надежды не оправдались. В некотором смысле я бы предпочел Мэнсфилд. На нее хотя бы можно было бы разозлиться. Позволить отчаянию перерасти во что-то большее. В ярость. Спрятаться за ней. Почерпнуть в ней силу. Я ведь так и делал всю свою жизнь.

Я сидел за столом и меня тошнило. Тошнота, кисловатый привкус во рту, запах пота. Я устал держать это все в себе. Если бы тогда в участке появился Джо, я бы, наверно, не удержался и выложил ему все начистоту.

Но он не появился. Да так оно и к лучшему. Я не хотел давать ему в руки еще больше козырей против себя. Мэнсфилд была права. Он играл со мной. Так же, как и она, кстати.

Часы пробили три, и я двинулся к выходу.

Снова пошел снег, но не сильный. Как будто небо тоже устало. Белые хлопья, казалось, повисли в воздухе неподвижно, и я представлял, как они раздвинутся, пропуская меня.

Помню, было не холодно.

Ни холодно, ни ветрено. Было никак.

«Стингрейз» встретил меня уже привычной тишиной. Мэри я не увидел, и это тоже, наверно, было к лучшему. Я сел за стойку, заказал самый дешевый скотч и опрокинул два шота за пару минут. Попросил третий и пива в придачу. Парень-бармен как-то странно посмотрел на меня, но увидел деньги, и его опасения рассеялись.

Я выпил половину пива, и меня уже немного накрыло, когда рядом вдруг села Мэри. Заказала лимонад, размотала шарф, посмотрела на меня и улыбнулась. И тут накатило то самое, позыв облегчить душу.

– Не хочешь прогуляться? – спросил я.

* * *

Мы пошли по тому же узкому переулку, что и тогда, только на этот раз прошли дальше – мимо жухлой травы, вдоль шаткого забора, по тропинке, которая вместе с рекой огибала окраину города.

– Слушай, я просто хочу кое-что сказать, – начал я, но слова застряли в горле. Мэри положила руку мне на плечо.

– Все в порядке. Можем просто прогуляться.

Мы вышли на открытое пространство, к длинной, заброшенной строительной площадке. Вокруг лишь потрескавшийся бетон и сорняки.

С одной стороны – река, с другой – тихая дорога. Вдалеке таяли красные точки задних огней автомобиля. Уличные фонари еще не включили, и для ночных бродяг и охотников было еще слишком светло. Мы застали Купер врасплох, и, идя по пустырю, я ощущал, как город вокруг нас меняется.

В любом другом городе здесь могла бы быть баскетбольная площадка. Футбольное поле. Здесь, скользя по замерзшему газону, кричали бы дети, и мяч описывал бы дугу на фоне ночного неба. Но была только заброшенная стройплощадка. Американская мечта осталась далеко позади и тихо догнивала. Впереди нас пронесся автомобиль с включенными фарами. На другой стороне улицы что-то блеснуло – рассыпающий искорки шарф проститутки, склонившейся к открытому окну машины; конец его волочился по грязной земле.

Уличные фонари мигнули, и я почувствовал, как Купер расслабился. Сцена поменялась.

Я повернулся к Мэри.

– Расскажи мне, каково это – жить в таком вот месте.

– Все не так уж и плохо. – Она слегка наклонила голову, ее розовая прядь колыхалась при каждом шаге. – Бывает и хуже.

– Бывает и лучше.

Мэри посмотрела на меня и убрала за ухо неоновую нить.

– Не для таких, как мы, Томас.

Мы вернулись на тротуар.

– Знаешь, все, кого я встречаю, что-то рассказывают мне про этот город. И каждый говорит разное.

– Может быть, каждый видит его по-своему.

– Как ты это терпишь? – спросил я.

Мэри промолчала и только покачала головой. Мы стояли в тени между уличными фонарями, и ее розовая прядь казалась почти черной. В груди у меня свивали гнездо уныние и молчание.

– Как ты не сходишь с ума?

Мэри улыбнулась.

– Я слушаю музыку.

Она шагнула ко мне, и ее зеленые глаза встретились с моими. Она засунула руки в карманы и толкнула меня локтем.

– Проводи меня домой, и я расскажу тебе одну историю.

Глава 29

Я пошел проводить ее домой.

– Однажды ты спросил, почему я приехала в Купер, – начала она. – И я ответила, что это