Добро пожаловать в Купер - Тарик Ашканани

репортажи с «передовой войны с наркотиками». Фотографии какого-то лысого парня в бронежилете, стоящего перед столом, заваленным пакетиками с белым порошком.

Одним из семнадцати арестованных был некто Коннор Фелтман двадцати трех лет. Мэнсфилд достала его фотографию, положила на стол и подвинула ко мне. Парнишка был весь в прыщах и выглядел до смерти напуганным.

В конце концов, Фелтман, спасая свою шкуру, донес на всех, кого знал. Если бы его собственная бабушка в Вудстоке курнула травку, то оказалась бы в одной компании с любителями крэка и гангстерами.

У мелкого засранца оказались хорошие связи. Среди названных им особенно выделялись два имени. Первым был Демьян Марченко, уроженец Украины, перебравшийся в Штаты несколькими годами ранее. Связавшись с местным наркокартелем, он начал торговать наркотиками и оружием, поступающими из Восточной Европы. В качестве складов Марченко использовал некоторые фермы в окрестностях Купера.

Кое-что об этом я уже слышал.

Между тем Мэнсфилд достала из папки вторую фотографию и положила ее рядом с фотографией Коннора Фелтмана. Должно быть, у меня на лице что-то отразилось, потому что она наклонилась ко мне ровно настолько, чтобы показать, что заметила мою реакцию. Вот почему покер не моя игра.

– Вы его знаете.

– Да. Как, вы сказали, его зовут?

– Марченко. Демьян Марченко. Откуда вы его знаете, Томас?

– Ну, вообще-то я его не знаю.

– Но вы его видели.

– Видел. – Я протянул руку и пододвинул фотографию поближе. – Старое фото. Теперь волосы короче и черные.

– Уверены, что это он?

– Уверен. – Я смотрел в те же глаза, которые следили за мной сквозь пелену сигаретного дыма. Холодные и серые, как февральское утро. Я развернул фотографию и ткнул пальцем в лицо мужчины. – У него не хватает одного зуба. Вверху, справа.

– Когда вы его видели?

– Пару дней назад. У нас на парковке.

Мэнсфилд и Морриконе переглянулись. Капитан привстал, нависнув над столом.

– Что он здесь делал?

– Встречался с Джо.

Морриконе замолчал, лицо его потемнело. Мэнсфилд открыла папку, вытащила третью фотографию и улыбнулась.

– Детектив Джо Финч. – Она положила фотографию рядом с двумя другими. – Второе важное имя, которое назвал нам Фелтман. Человек, поймать которого вы нам поможете.

Глава 31

Мэнсфилд изложила все подробно и ясно. Наденешь микрофон. Запишешь Джо. Но прежде чем она предложила мне сделать правильный выбор и поступить как надо, я покачал головой.

– Поберегите свой запал. Мы все знаем, что я это уже слышал.

Мэнсфилд замолчала. Откинулась на спинку стула и скрестила свои короткие ножки.

Морриконе прочистил горло.

– Томас, полиция Небраски работает над этим делом последние четыре месяца. Поверьте мне, никто в этой комнате не хочет настраивать офицеров друг против друга. Но Джо Финч – грязный коп, а я не потерплю, чтобы такой работал у меня в участке, вы поняли?

– Да, сэр.

– Хорошо. Теперь в поле зрения детектива Мэнсфилд находится картель из Омахи. Внутренняя структура, будущие сделки, местонахождение товара. Если Демьян Марченко работает в Купере, значит, тому есть причина. Джо – наш ключик ко всему этому делу.

– А я – ваш путь к Джо.

– Именно так.

– Это приказ?

Капитан вздохнул.

– Если будет необходимо.

Мэнсфилд подалась вперед.

– Мы считаем, что Джо причастен к нападению на полицейский транспорт.

– Я прибыл в Купер не для того, чтобы подставлять кого-то из коллег.

– Думаете, Ди-Си – единственное место, где есть продажные копы?

Я поднялся.

– Вы хоть представляете, что бывает с осведомителями? Думаете, я смогу потом сделать здесь хоть какую-нибудь карьеру?

– Я здесь работаю не для того, чтобы всем нравиться, детектив.

Я повернулся и направился к двери.

– Томас, вы куда? – крикнула мне вслед Мэнсфилд.

– Выполнять свою работу.

* * *

Я сделал три шага по коридору, когда дверь за спиной открылась, и меня догнал стук каблучков.

Я замер на верхней лестничной площадке и обернулся.

– Знаете, вам чертовски повезло, что я вас не выдала, – заявила она.

– И что вас остановило?

– Вы меня не интересуете. И никогда не интересовали. Заниматься вами – пустая трата времени. Мне нужны ваш напарник и Марченко.

– Сдадите меня, упустите свой шанс.

– Итак, наши интересы совпадают. Пока.

– Где деньги?

– В безопасном месте.

– А если я вам помогу? Что тогда? Положите кэш Морриконе на стол?

– Можем обсудить ваш иммунитет, если хотите.

– Полагаю, вы не хотели, чтобы мое имя прозвучало в нехорошем контексте. А ордер на обыск моего двора у вас был?

Мэнсфилд закатила глаза.

– Будете доказывать, что двадцать пять тысяч, которые я выкопала у вас во дворе, неприемлемая улика?

– Что-то вы много насчитали.

– А у вас их гораздо меньше. Что-то уже потратили, и я почти уверена, что знаю, где именно. – Она усмехнулась. – И мне не нужно указывать ваше имя, чтобы получить ордер на обыск.

– Чушь собачья.

– У меня есть рычаги давления, понимаете? Думаете, собрать вещички и переехать в другой захолустный городишко – это худшее, что могло с вами случиться? Вы либо вешаете на себя «жучок», либо отправляетесь за решетку. Кража в особо крупных размерах, вооруженное ограбление, нападение при отягчающих обстоятельствах. А если обнаружится связь с Фостером, это еще и убийство.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Мэнсфилд вся раскраснелась и уже задыхалась. Я думал о негативах в кармане. Думал о выборе, сделать который меня постоянно просили. Похоже, я все время выбирал не то.

Моя мать вышла на свободу, когда мне было пятнадцать.

В тюрьме ей пришлось нелегко. Хладнокровное убийство – статья, которая не добавляет заключенной популярности у тех, с кем она хотела бы подружиться. Например, у осужденных за мошенничество или уклонение от уплаты налогов. У «белых воротничков», для которых главное – тихо отсидеть свой срок и убраться восвояси. Они держались от моей матери подальше, потому что знали: она застрелила своего парня средь бела дня.

Послушайте, я не знаю, как у нее там все было, но я знаю, что моя мать не психопатка. Не брошенная любовница, которая три дня мучила своего бывшего, а потом подбросила той, на кого он ее променял, в почтовый ящик его пальцы. Серьезно, некоторые из тех женщин действительно были сумасшедшими. И, конечно, моя мама была убийцей. Но что она натворила? Оказала услугу обществу.

Нэнси и Эдди не водили меня к ней на свидания. Не разрешали разговаривать с ней по телефону. Изо всех сил старались о ней не упоминать. Как будто я появился на свет в результате чего-то вроде непорочного зачатия. Хотя, оглядываясь назад, могу сказать, что, возможно, это было и к лучшему. Вы уже слышали о моем исковерканном детстве. Двадцатичасовая поездка на запад ради того, чтобы немного посидеть в полной психов комнате, вряд ли оказала бы на меня благотворное воздействие.

В общем, мне было пятнадцать, когда ее выпустили. Нэнси и Эдди видеть ее не желали, это уж точно. Не могу сказать, что и я был так уж счастлив, когда она меня увезла. Я сел на переднее сидение в выцветшем красном внедорожнике, и мы несколько часов ехали по унылой, ничем не примечательной местности. Пыльный город и мерцающий горизонт; мы словно были последними живыми людьми во всем этом бесплодном мире.

По дороге она почти не разговаривала. В какой-то момент она вдруг зарыдала, и нам пришлось остановиться, чтобы она могла выплакаться. Я тогда подумал, всегда ли она такой была или ее так изменила