Добро пожаловать в Купер - Тарик Ашканани

Но на самом деле меня все это не волновало. Я бы предпочел всю жизнь просидеть молча на переднем сиденье разбитого внедорожника, чем провести еще хотя бы один день с Нэнси и Эдди.

Мы ехали на север почти десять часов подряд, через Де-Мойн, через Миннеаполис. Я даже начал думать, что мы доедем до самой Канады. Путешествие закончилось в местечке под названием Дулут, на берегу Верхнего озера. Я впервые увидел настоящий город. По сравнению с Юдорой это была будто другая планета.

Моя мама была, что называется, порченым товаром. Понимал я это тогда или нет, не имеет значения. Она была беспутная, но и я, наверно, тоже, и в книжках, когда двое беспутных встречаются, это всегда заканчивается хэппи-эндом – включаем свет, не оставляйте, пожалуйста, попкорн, до свиданья. Но на самом деле получается немного по-другому.

За мной приходит Новичок. Пристегивает мою здоровую руку к пряжке ремня. Серебристый ключик с черной отделкой. Пока он ведет меня к остальным, я рассказываю ему о своей жизни в Дулуте. Было ли там лучше? Несомненно. Хотя бы потому, что меня никто не бил. Моя мать была какой угодно, но только не жестокой. С насилием я столкнулся лишь раз, и ко мне оно никакого отношения не имело.

Малыш Джесси Кейн. Так его звали. А еще – ботаном или гиком. Чудаком, потому что он носил очки и в обеденный перерыв не развлекался с девушками и не обдолбывался, а читал книги. Джесси был чувствительным парнем, и, глядя на него, можно было сразу сказать, что в жизни он ничего не добьется. Парнишка расстраивался по мелочам, а в этом ничего хорошего нет. Ведь если ты так расстраиваешься из-за мелочей, что с тобой будет, когда ты столкнешься с чем-нибудь посерьезнее?

Ответ на этот вопрос мы узнали очень скоро: родители Джесси развелись, и Джесси повесился в своей комнате на ремне. Говорили, что его нашла младшая сестра. Я всегда думал, что это паршиво – оставлять себя там, где тебя найдут. Сестренке было лет десять. Представьте, приходит она домой и вот такое видит. Забудешь нескоро. Вот я и говорю Новичку: ничего не имею против того, чтобы люди кончали с собой; я только хочу, чтобы они делали это в уединенном месте, не создавая проблем другим.

Глава 32

Было поздно, уже за полночь, и я устал. Я сидел в своей «Импале» с выключенным двигателем, так что, полагаю, мне было еще и холодно. На одном кофе из термоса долго не продержишься.

В воздухе над пустынными улицами лениво плыл снег. Плыл, не замечая ни знаков «стоп», ни «лежачих полицейских». Иногда снежинки ложились на ветровое стекло.

За полночь. Это означало, что я проторчал здесь почти три часа. Еще час, и я отправлюсь домой. Как и прошлой ночью. Как и позапрошлой. Я налил себе чашку чуть теплого кофе и снова перевел взгляд на окно квартиры Джо. По стеклу скользила его тень.

Ну же, подумал я про себя. Дай мне хоть что-нибудь.

Я просидел здесь три ночи. Три ночи без сна, три дня без сил. Я старался избегать Джо. Закапывался в бумаги. Затягивал ланч. Спал урывками на заднем сиденье. И держался подальше от «Стингрейз». Не мог заставить себя встретиться с Мэри лицом к лицу. Мне нужно было сосредоточиться. На чем-то, что я пока мог контролировать.

Я отхлебнул кофе и поморщился. Даже в участке можно было найти что-то получше этого пойла, похожего на жидкое дерьмо.

В последнее время я пил его так много, что, наверное, скоро заработал бы рак. Я потянулся к бардачку и порылся в нем в поисках бутылки виски, которую держал для особых случаев. Ничего особенного, обычная дешевка. Но в этом был весь смысл. Что-то приличное уже давно бы исчезло.

Вот оно. Не бутылка. Холодное как лед, аж волоски на груди поднимаются.

«Жучок», который дала Мэнсфилд. Подключен к жесткому диску, а тот пристегнут к ремню. Штуковина такая древняя, будто «Walkman» из 90‐х. Кассетный плеер в кармане – вершина шпионских гаджетов.

Достав бутылку, я уже хотел добавить в кофе пару ложек, но тут в квартире Джо погас свет. Я подтянулся. Последние две ночи он ложился спать около часа. Возможно, сегодня просто устал.

Но затем открылась входная дверь, и Джо вышел на улицу, держа в каждой руке по черной спортивной сумке. Наш улов после ограбления.

Я сполз по сиденью вниз. Джо огляделся. Из-за угла вывернула машина. Свет фар скользнул по моему ветровому стеклу. Машина остановилась на другой стороне улицы, багажник открылся, Джо забросил внутрь обе сумки и забрался на заднее сиденье.

После того как они проехали мимо, я подождал целых десять секунд и лишь затем завел свою «Импалу». Выпить весь кофе залпом? Подумав, я выплеснул его на тротуар и, включая фары, развернулся.

Впереди я видел машину Джо – красные огоньки в усиливающемся снегопаде. Я включил обогреватель на полную и крепче сжал руль.

Мы ехали минут двадцать, может быть, двадцать пять. После первых десяти я уже перестал понимать, где нахожусь. Пытался читать вывески, но свет фар до них не добирался, а те немногие уличные фонари, которые еще работали, мигали, как стробоскопы. В этот вечер Купер был не на моей стороне.

Наконец мы выехали из города. Дома уменьшались в размерах, промежутки между ними увеличивались. Мы ехали по открытой местности, и я старался не обращать внимания на скапливающееся у меня в животе беспокойство. Снегопад прекратился, и справа от меня внезапно блеснул отраженный лунный свет – возможно, там была река. Я пожалел, что не взял с собой карту.

Уверен, те, кто это слушает, прекрасно представляют себе, о каких местах идет речь. Вы все их видели. Некоторые из вас видят их всю свою жизнь. Пустошь. Как будто все, что было здесь раньше, исчезло. По обе стороны тянулись убранные кукурузные поля; время от времени в ночи появлялись рассеянные огоньки ферм. Редкие напоминания о том, что жизнь существует даже здесь.

Красные огоньки впереди погасли, и я сбросил скорость. Машина Джо свернула на грунтовую дорогу, пролегающую через кукурузное поле и ведущую мимо заброшенного фермерского дома к паре больших амбаров.

Я тихонько скатился на проселок и остановил «Импалу» за фермерским домом. Заглушил двигатель и выбрался в холодную ночь.

Выглянув из-за угла дома, я увидел, что машина Джо катится дальше.

В дальнем сарае загорелся свет – завелась вторая машина. Я присел на корточки у стены дома, продолжая наблюдение через дрожащий зум камеры мобильного телефона. Из машины выбрались трое мужчин. В громиле, сидевшем на водительском сиденье, я узнал Демьяна Марченко. Того самого парня с парковки у полицейского участка. Главу наркокартеля Омахи.

Я попытался сделать несколько снимков, но с такого расстояния мой мобильный телефон не позволял разглядеть детали. Марченко, раскинув руки, заключил Джо в объятья. Вместе они подошли к багажнику машины. Туда, где лежали деньги.

До меня долетел слабый звук. Тявканье собаки, пронзительное и короткое. Марченко обернулся и что-то крикнул – я не расслышал. Что-то мелькнуло у его ног.

Джо вытащил сумки. Марченко порылся в них и сказал что-то, покачав головой. Похоже, он был недоволен. Хотел лично убедиться, что его деньги в безопасности? И тут я вспомнил, что сказал мне Джо перед ограблением: картель использует