След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков

и «Икарус», а до Огонькова некоторые стоя ехали… Девушка? В голубом платье? Ну конечно, запомнила! У меня точно такое же платье есть, только с кокеткой и с рюшечками, а у нее — без. Еще часики у нее были, «Заря». Плоские такие, позолоченные… не очень дорогие, на коричневом кожаном ремешке. Туфли на низком каблуке, кажется, фабрики «Скороход»… Сережки? Ну а как же без них? Маленькие такие, изящные… кажется, серебро. У нас такие как-то в промтоварном выбрасывали, но я прошляпила… Сразу же их и разобрали, недорогие ведь! Еще сумочка была, да… обычная такая, белая, ничего особенного. Багаж? Да, была сумка… Кожаная, коричневая с белым, не очень большая…

— А как девушка выглядела?

— Брюнетка, симпатичная… Лет двадцати пяти. Прическа — отросшее такое каре, вполне миленько… Нет, не наша, не озерская… Вроде никто не встречал… Да я уже и не видела, там подружка моя, Нина, подбежала и…

— Лена! — записав кое-что в блокнот, перебил ее опер и восхищенно присвистнул: — Какая ж ты молодец!

— Ну-у… — Леночка застеснялась и опустила глаза. — Я бы ее так хорошо не запомнила бы, если б не платье! Ну вот такое же, как у меня!

— А она ни с кем по пути не разговаривала?

— Да, кажется, нет. Я не так далеко и сидела… А с ней рядом бабуля какая-то ехала и всю дорогу дремала. Потом в Огонькове сошла, и дальше брюнетка уже одна осталась… Ой! Книжку она читала — вот!

— Книжку? А что за книжка?

— Ну-у, Максим… Ты бы что полегче спросил! Я же по книжным магазинам не хожу… и в библиотеку не записана. Обычная такая книга, большая, в голубоватом переплете.

— Переплет твердый?

— Ну да…

— А что значит — большая?

— Вот такая! — Леночка показала руками. — И, как приехали, она ее в сумку едва запихнула! Видно, вещи мешали… Да и запихнула не до конца — край-то торчал. Я еще подумала — как бы не выпала книжка…

— Угу, угу… — Все быстренько записав, Макс вскинул голову: — Ну и последний вопрос. Вот ты, Лена, как думаешь — кто она?

— Кто? — смешно наморщив лоб, вновь задумалась Леночка. — Маникюр, помада… Не колхозница — точно! И вряд ли из работяг. Скорее что-то интеллигентное — секретарша, библиотекарь, учительница…

* * *

А ведь книга вполне могла выпасть из сумки в тот момент, когда… Когда неведомый убийца вонзил стилет в сердце жертвы! — так подумал Максим, выходя из гостиницы. И уже дальше додумывал на ходу, даже иногда сам с собой спорил… Ну, предположим, выпала книжка. И что? Преступник — хитрый и осторожный — сумочку подобрал, дорожную сумку — тоже. Почему бы не сунуть туда же и книгу? Да потому что она не влезала, мешала бы… А может, кстати, где-то в лесочке и выпала! Не нашли, потому что плохо искали… Или кто-то подобрал — запросто.

* * *

Все свои мысли Мезенцев по приходе в отделение изложил своему непосредственному начальнику — капитану Ревякину.

Надо отдать должное, Игнат Степанович выслушал своего молодого коллегу спокойно, внимательно и не перебивая. Лишь под конец не выдержал, хмыкнул и вытащил из ящика стола начатую пачку «Друга».

— За часики и серьги — спасибо! А вот насчет книжки… Думаю, скорее всего, сгорела эта книжечка в печке! Вместе с сумочкой и паспортом… если он был.

— А если и впрямь выпала? Преступник вряд ли бы стал ее искать, ночью-то. Махнул бы рукой — и черт с ней. Подумаешь — книга! Как она к нему приведет? К нему — никак. А вот к жертве…

— И как же — к жертве? — закурив, Игнат распахнул форточку. — О, Сорокин с Никанорычем на лавке сидят, языками чешут…

— Некоторые, между прочим, свои книги надписывают…

— Что, «Берегись автомобиля» недавно пересмотрел? — хмыкнул Ревякин.

— Да я же серьезно! — обиделся Максим. — А еще книгу эту могли ей подарить — с дарственной надписью!

— Вилами по воде… — затушив окурок в пепельнице, отмахнулся Игнат. — «Пустышку» тянешь. И далась тебе эта книга! Лучше барыг наших проверь… и всяких подучетных личностей.

— Да проверял уже — пусто пока.

— А где справка? Между прочим, следователь уже два раза звонил.

— Так это… сейчас напишу… А книжка эта — возможно, единственная ниточка установить личность погибшей.

— Не ниточка, а паутинка! — невесело хохотнул Ревякин. — Говорю же — вилами по воде. Ты только не вздумай про это следователю рассказать! На смех поднимет и бездельниками обзовет. И будет, между прочим, прав!

Потянувшись, Игнат подошел к окну… и выругался:

— Нет, ну ты только посмотри! Сорокин до сих пор сидит, лясы точит. Вот же бездельник! Постой-ка, Макс… — обернувшись, замначальника вдруг потер руки и хитро подмигнул коллеге. — Вот мы кого пошлем книжку искать!

— Так он уже там был, на Южной! И, видимо, ничего не нашел.

— Думаю, что и не искал… Да, пошлем! Заодно пусть, наконец, подворный обход сделает. Утром доложит.

* * *

Вновь поставленной задаче бездельник участковый явно обрадовался, но виду не показал, выйдя из кабинета Ревякина с самым кислым видом… Взяв в шкафу для хранения всякого хлама (старых вещдоков) небольшой кусочек полиэтиленовой пленки с чьего-то разграбленного парника, Сорокин сунул его в папку и, махнув рукой дежурному, отправился на Южную улицу. По пути заглянул на автостанцию, глянул расписание и позвонил из автомата в Тянск… явно какой-то даме.

— Слышь, Зая… я сегодня пораньше буду… Можем в киношку сходить, а потом… Вот и я говорю! Ла-адно, разберемся… Кстати, ты «Ошибку резидента» смотрела? Хороший, говорят, фильм…

Повесив трубку, молодой человек отправился выполнять задание. На юном лице его играла самая мечтательная улыбка. Но тут его словно что-то ударило: он вспомнил про тот замызганный листочек, на который в прошлый раз не обратил никакого внимания, — а вдруг он выпал как раз из книжки потерпевшей, а его ветер унес? Нет, не унес! Листочек валялся там же, в кустах у лужи… Без всякой брезгливости молодой человек запаковал его в полиэтилен, положил в папку и, глянув на часы, побежал на автостанцию. Он еще успевал на четыре двадцать…

* * *

Повезло и здесь, и не только с автобусом, но, и с соседкой, которой оказалась одна говорливая бабуля лет семидесяти. Жила она на Исполкомовской, а оттуда до Южной — рукой подать.

— А что, Гликерья Федоровна, подруги у вас на Южной улице есть?

— Дак как же не быть-то?

— И часто вы к ним в гости ходите?

— Да кажный день! И-и-и, милай! На крыльце посидим, чайку выпьем, да в карты,