Принц в Бомбее - Суджата Масси

Тут в мысли Первин вторгся голос Армана:

– Вот это место.

Поначалу колонию было не разглядеть – ее окружала стена из известняковых блоков. Широкие чугунные ворота оказались закрыты, однако за ними сидели на складных стульев два пожилых парса и читали одну и ту же газету. Один высокий, другой совсем низкорослый, так что «Бомбей кроникл» они держали под углом, чтобы обоим было удобно. Первин окликнула их:

– Доброе утро!

Оба подняли глаза, но газету не опустили.

Первин указала на металлическую табличку с названием колонии и датой основания: 1906 год.

– Прошу прощения, это Вакил-Бауг?

– А кто спрашивает? – осведомился тот, что постарше.

Первин обрадовалась, что у них завязался разговор.

– Меня зовут Первин Мистри. Я к Каттингмастерам.

– Его дома нет. А она в трауре, – сухо сообщил ее собеседник.

– Да, я тоже скорблю по кончине их дочери, поэтому и приехала.

Траур считался делом всей общины. Поведение стража ворот выглядело странновато, тем более что он не мог не увидеть в Первин единоверки.

Тот, что постарше, окинул ее сочувственным взглядом:

– У нас свои правила: не впускать тех, кто здесь не проживает. Из соображений безопасности.

Сообщать, что она адвокат Каттингмастеров, было неэтично: вдруг пойдут сплетни. Первин провела рукой по складкам на сари и уточнила:

– Вы же заметили, что я тоже парсийка?

Низкорослый отпустил свой край газеты:

– Вы им родня?

– Френи считала меня старшей сестрой.

Страж пихнул локтем своего коллегу:

– А они и правда похожи, верно?

Тот, что выше ростом, упрямо мотнул головой.

Первин опустила руку в кошелек, достала две монетки в четверть анна[35]. Вложила по одной каждому в ладонь, заглянула в глаза.

– Это вам за то, что вы любезно позволите моему водителю подождать в безопасности. А если кто спросит, я буду говорить, что мне просто понадобилось ненадолго зайти к Каттингмастерам.

Стражи переглянулись, тот, что повыше, встал. Начал открывать ворота. Махнул рукой сидевшему в машине Арману – мол, заезжай.

Машину Арман поставил там, где ему предложили, – в тени деревьев. Первин же зашагала вглубь колонии. Перед ней раскинулось несколько кварталов: невысокие многоквартирные дома, выкрашенные в разные цвета – где-то краска была свежей, где-то – выцветшей, облупившейся. Такое всегда бывает, когда у владельцев одних квартир денег достаточно, а другие едва сводят концы с концами.

Малорослый сказал:

– Дом Г – вон тот, белый, в дальнем конце двора.

Первин зашагала по булыжной мостовой, миновала резной каменный фонтан. Из разинутого рта крупной рыбины выливалась струйка воды. У бортика стояли двое мальчишек и пускали кораблики, а их ая[36] – молодая индуска – сидела неподалеку. На Первин она посмотрела хмуро, и та подумала, что внешние беды, видимо, проникли и в жизнь этой женщины.

Хотя, возможно, в небольшой колонии любой пришелец вызывает к себе внимание. Первин заметила, что на нее смотрят из многих окон. Скорее всего, о ее визите потом станут судачить. Она шла с полуулыбкой, стараясь сохранять любезное выражение лица.

Тут раздался звонкий женский голос:

– Погодите. Я здесь!

Первин резко остановилась и увидела, что ее нагоняет пожилая женщина. Ростом не больше метра пятидесяти, уютно кругленькая, в белом сари; на волосах снежно-белый платок-матабана. В руке у нее была корзина белых роз – Первин сообразила, что эту самую женщину видела у цветочника неподалеку от ворот колонии.

– Кем-чо, тетушка, – поздоровалась Первин, приготовившись к расспросам. Хорошо бы не у всех на глазах.

– Вы Первин Мистри? – У женщины были такие же выпуклые глаза, как у Френи и ее отца. – А я вас знаю.

Первин смутилась:

– Но откуда?

– Ваш покойный дедушка привозил вас к нам, когда строил новые дома в колонии. В девятисотые годы или около того. А теперь вы пытаетесь помочь нашей семье. Френи была моей внучкой. Вам дедушка никогда не рассказывал про Бапси Каттингмастер?

– Может и рассказывал, но я была еще совсем маленькой. – Первин слегка нагнула голову, обращаясь к незнакомке. – То, что случилось с Френи, очень прискорбно. Мы виделись всего один раз, но я успела оценить, какой она мудрый и цельный человек.

Рука, державшая корзину с траурными цветами, задрожала.

– Сын показал мне визитную карточку, которую вы ему дали. Он все не мог решить, обращаться к вам или нет, но, когда я увидела, что ваша контора находится в Мистри-хаусе, сразу сказала ему, что все будет хорошо.

– Благодарю вас, Бапси-маи. – Первин обрадовалась тому, что бабушка Френи сохранила достаточно присутствия духа, чтобы с ней говорить, однако продолжать беседу прямо во дворе не хотелось. Она пошла дальше, но не так быстро, чтобы собеседница не отставала.

– Сын с невесткой живут на первом этаже, – рассказывала Бапси, указывая на одно из свежепокрашенных зданий. – А я наверху. Вон, Нана в окно смотрит. Она очень тоскует по Френи.

Балконная дверь квартиры на втором этаже была открыта, и сквозь столбики ограждения на них глядела очаровательная белая кошка. Первин щелкнула языком, кошка махнула хвостом в ответ.

– Она теперь все мое утешение. – Бапси помахала кошке рукой, та приветственно мяукнула. – Френи подобрала ее на улице шесть лет назад – бесхозную, голодную. Я эту лапушку взяла себе, потому что сын чихает от кошачьей шерсти. Френи каждый день приносила ей мясные обрезки на ужин. Ну, к ней я потом схожу. Сперва идемте к невестке.

Первин, следуя за медлительной Бапси Каттингмастер, миновала чугунную дверь и поднялась по нескольким ступеням в квартиру на первом этаже. Сразу при входе находилась небольшая гостиная, там стояли обитый твидом диван, стулья с сиденьями из черного бархата. Высокий книжный шкаф оказался забит учебниками с английскими названиями на корешках, здесь же стояло довольно много книг на гуджарати.

Первин быстро окинула взглядом обстановку, и тут вошла Митан, мама Френи. На ней, как и на свекрови, было простое платье из белого хлопка, она казалась совершенно измученной. С лица, которое накануне так и горело от переживаний, схлынули все краски.

Митан взяла у Бапси корзину с розами, тихонько поблагодарила. Потом обратилась к Первин:

– Вы там были вчера. Мой муж заходил к вам в контору?

– Да, сегодня утром. – Ей полегчало, когда она поняла, что Митан знает: ее муж обратился за помощью к юристам.

– Френи отдали? – Голос Митан срывался от волнения.

Первин объяснила про дознание, назначенное на следующий день. Она рассчитывала, что дамы воспримут новость как благоприятную, однако по отчаянным глазам Митан и бормотанию ее свекрови поняла, что они,