Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

говоря, можно разделить на две группы – мировые и национальные. Мировые религии выходят за рамки культурных и языковых различий и, становясь универсальным учением, распространяются по миру. Национальные религии формируют общее сознание среди отдельных народов и других объединений. То есть, родившись и проживая в каком-то месте, человек автоматически становится адептом этой религии. Например, синтоизм в Японии близок к национальной религии. У нас даже есть специальные понятия «местное божество», «местный прихожанин» – то есть у таких направлений обязательно есть и объекты для почитания, и последователи.

– Я поняла тебя.

– А в других религиях, напротив, нужно заниматься просветительской деятельностью, чтобы заполучить новых верующих. Для этого они преодолевают государственные границы, переплывают моря, воспевают величие своего верования в песнях и искусстве, устраивают собрания, раздают на улицах священные книги, вербуют адептов других религий, а тех, кто никак не хочет переходить к ним, беспощадно истребляют.

Мадока хотела было заметить, что это уже слишком, но передумала. Она вспомнила мировую историю, которую изучала в старшей школе. Действительно, бесчисленное количество войн велось во имя религиозных верований. Можно даже сказать, что люди размещали изображения своих божеств на флагах в большинстве военных конфликтов.

– Безусловно, для войны есть и экономические причины, но воевать ради Бога, в которого веришь, – это самое подходящее для поднятия боевого духа. Сколько же народу плясало под дудку тех, кто прикрывался этим вздорным лозунгом «священная война»! Хотя по факту это было не более чем убийство людей.

В ее последних словах чувствовалась досада.

«Ничего удивительного», – подумала Мадока. Ведь Сидзука потеряла во время Второй мировой войны сразу отца и двух старших братьев.

– Ты слышала? Говорят, что религия – это то же самое, что и наркотик.

– В каком смысле?

– Здесь есть два разных смысла. Первый: если один раз попал туда, никогда не сможешь выйти. И еще один: в маленьких количествах она может быть лекарством, но если принять большую дозу, то она станет смертельным ядом. И предложения попробовать поступают всегда именно в те моменты, когда душа или тело человека ослаблены. Думаю, это подозрительно. И еще – возможно, это мнение можно расценить как плевок в сторону всех верующих в своих богов людей в мире, но я считаю, что религии, которые доставляют неудобства и несчастья своим соседям, в конечном счете являются злом.

«Все же это уже перебор», – заключила Мадока. Но тем не менее в словах Сидзуки были моменты, с которыми она могла согласиться.

Жанна д’Арк, которая с мечом в руках командовала войсками на передовой, конечно, казалась Мадоке героиней, но, с другой стороны, вряд ли Бог хотел бы, чтобы этот меч был испачкан кровью, поэтому полностью одобрить подобные поступки она не могла.

Для Мадоки религия была чем-то из разряда посещения могил родителей и других предков, не более. Но она могла с уверенностью сказать, что та смесь печали и умиротворения, которую она испытывала, стоя перед могильной плитой и молясь, не имеет ничего общего со злом.

Размышляя об этом, она вдруг обратила внимание.

– О нет, бабушка, завтра же!..

– О, ты наконец вспомнила?

Завтра, восемнадцатого числа, годовщина смерти ее родителей.

* * *

– Есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

Такарабэ вызвал Кацураги к себе и с порога задал такой вопрос.

– Ну-у, давайте с хорошей…

– Тебе благодарность от начальника отдела безопасности Кугимии. Он очень рад, что тебе удалось благополучно пообщаться с его дочерью в рамках тайного расследования.

– А плохая какая?

– Когда Кугимия увидел фотографии, которые ты сделал, его очень встревожило то, что Асуми на них выглядит исхудавшей. Он сказал, что, очевидно, их там толком не кормят, поэтому, даже если она будет упираться, нужно силой вернуть ее домой.

Кацураги украдкой вздохнул с сожалением. С точки зрения отца это вполне понятная реакция, но с точки зрения руководителя это слишком опрометчиво.

– Но как бы полиции посодействовать в возвращении девочки домой? Вот это проблема…

– Как насчет следствия по другому делу?

– Случай с пропажей трупа?

Такарабэ нахмурился и скрестил руки.

– Мне сложно поверить в то, что тело могло просто исчезнуть из комнаты. Думаю, вероятнее всего, монахи вынесли его через потайные двери или отверстие в полу.

Кацураги достал из сумки лист бумаги формата А3 и протянул его начальнику.

– Что это?

– План здания, из которого исчезло тело. Строительством занималась известная компания «Миядайку», с ними я тоже поговорил.

– Быстро ты! И что они сказали?

– Все построено в соответствии с этой схемой. Они не помнят, чтобы планировали какие-то потайные двери или отверстия в полу. Храм – это отдельная постройка, которая находится на некотором расстоянии от главного здания, снаружи с четырех сторон она покрыта стальными листами. Внутри в центре зала установлена фигура Будды Вайрочана высотой около двух метров и горит священный огонь. Внутри статуи не хватит места, чтобы спрятаться, а под алтарем с огнем пол забетонирован.

– Потолки там низкие?

– Это обычное здание, потолок находится примерно на высоте второго этажа. Под ним установлено три промышленных кондиционера большой емкости, а также три вытяжных вентилятора. Диаметр отверстия в вентиляторе всего сантиметров тридцать, через него тело взрослого человека не пролезет. Даже если предположить, что тело руководителя разрезали на куски и вынесли через отверстие в вентиляторе, каким образом они забрались на высоту пять метров? После того как руководитель перестал дышать, в храме не осталось ни единой души. Рядом с единственным выходом находились дочь начальника Кугимии, жена Учителя Юмико, а также семеро смотрителей – всего девять человек. Более того, в саду находилось еще около двухсот человек, и в других направлениях тоже стояли монахи, которые пристально наблюдали за развитием событий.

– Ну тогда что насчет пола? Раз это обычное японское здание, значит, если поднять татами, то, должно быть, можно вынести тело через подпол.

– Этот способ тоже невозможен. Храм вмещает порядка двухсот тридцати монахов, и если использовать стандартный метод укладки татами, то это будет слишком большой вес. Поэтому на бетонный пол кладутся стальные пласты, а уже поверх них стелются татами. То есть в этом храме нет никакого подпола.

Такарабэ все сильнее хмурился.

– У тебя есть какие-то идеи на этот счет?..

– На данный момент никаких. Чувствую себя ребенком, которому только что показали магический фокус.

– Раз уж мы заговорили о магии, – очевидно, был проделан какой-то трюк.

– К счастью, мы уже не в том возрасте, чтобы верить в Санта-Клауса, но…

– Но?

– От его семьи – или, лучше сказать, от членов организации – не поступало ни сообщения о смерти, ни заявления на поиск