Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

слова ковырнули что-то в глубине души Кацураги. Он понял, что все действительно так и есть. Все его отношения заканчивались тем, что он оказывался «слишком хорошим человеком».

– В общем, какие у тебя намерения на ее счет?

– Что?!

– «Я же мужчина», «я же старше» – переживая о таких мелочах, ты просто вгоняешь себя в лишние тревожные мысли. Попробуй разок поставить себя с ней на равных. Разница в возрасте никак не связана с любовью и страстью. Но если все переиначить и за счет возраста попытаться стать лидером в отношениях, это будет какое-то поучение. Довольно много случаев, когда отношения, в которых мужчина – подкаблучник, длятся долго.

В этом плане Кацураги уже давно стал подкаблучником.

– Запасть в душу другому – это основа любых человеческих отношений, не только романтических. Попробуй довериться советам сэмпая[49] с богатым опытом. Ведь мне всего тридцать, а я уже трижды был женат.

Кацураги подумал, что это прозвучало примерно как количество попыток бросить курить. Но вслух ничего не сказал.

Как обычно, некоторое время проведя в сомнениях, Кацураги наконец поддался желанию ее увидеть и отправил сообщение с мобильного.

Фудкорт большого книжного магазина рядом с университетом. Мадока ждала Кацураги с чашкой черного чая. Рядом с ней он заметил букет цветов.

«Неужели это подарок для меня?»[50] – немного приосанился Кацураги, но тут же решил, что для подарка букет слишком скромный.

Он уже собирался пересказать ей суть дела, но она вдруг попросила:

– Не могли бы вы сейчас сходить со мной в одно место?

Кацураги не возражал.

Они вдвоем поехали на поезде в сторону Асакусы[51].

В Асакусе первым делом в глаза бросается красный цвет. Начиная с Каминаримон[52], тут и там все переливается и сверкает краснотой. С одной стороны, здесь чувствуется оживленная атмосфера квартала старого города, с другой – этот пылающий красный цвет несет в себе легкое дыхание культуры эпохи Эдо[53].

Пройдя мимо Каминаримон, Мадока направилась на восток. Тут же перед глазами возник мост Адзумабаси. Вечер буднего дня, половина пятого. Окрестности Асакусы заполнены людьми, которые приехали на шопинг, и теми, кто намеревается помолиться в храме Сэнсо-дзи.

Оставив по правую руку причал речного трамвая на реке Сумида и пройдя по мосту с перилами, выкрашенными, конечно же, в красный цвет, Мадока тихо положила букет у подножия моста.

– Сегодня годовщина смерти моих родителей.

Кацураги немного с опозданием сложил ладони для молитвы.

– Это произошло здесь?

Мадока кивнула.

– Я тогда училась во втором классе средней школы, мы втроем шли из храма Сэнсо-дзи, там был праздник. Я шла впереди. Вдруг сзади на огромной скорости подлетела машина, и папа внезапно оттолкнул меня. Я вообще не поняла, что произошло, а когда оглянулась, мама и папа уже лежали на земле, истекая кровью.

Закончив молитву, Мадока посмотрела в сторону реки Сумида.

– Тут же с водительского сиденья выскочил мужчина, подбежал к ним. Сказал мне, что вызовет скорую. Фары светили мне прямо в глаза, поэтому я не разглядела его лицо, но в его дыхании точно чувствовалась примесь алкоголя. Мужчина снова вернулся в машину. Я сразу подумала, что, возможно, он собирается сбежать, но, так как переживала за родителей и не могла побежать за ним, я постаралась запомнить номер машины.

Ее слова казались такими вымученными, что Кацураги даже поддакивать не мог.

– Папа и мама истекали кровью и даже ни разу не открыли глаза. Я все время обнимала их, но с каждой секундой тела становились все холоднее. Их кровь пропитывала мою одежду, но даже она была холодной. Через некоторое время машина преступника вернулась, и я с удивлением подумала: «Ого, значит, он не сбежал!» После этого приехала скорая, и мы с родителями поехали в больницу. В тот момент я заметила, что полицейская машина тоже приехала. Как только мы доехали до больницы, родителей тут же забрали в реанимацию, но… но их не смогли спасти. Они оба умерли, так и не придя в сознание.

Ее тон был совершенно ровным, но именно поэтому Кацураги понял, что она изо всех сил сдерживает эмоции.

– Бабушка забрала меня к себе, и я перестала ходить в школу. Я слышала, что над человеком, который их сбил, ведется следствие, но не знала подробностей. Да и не хотела знать. Он насмерть сбил двоих человек в состоянии алкогольного опьянения – я была уверена, что ему дадут самое жесткое наказание. Но… но они не стали возбуждать дело по статье за нарушение правил дорожного движения, повлекшее за собой смерть. В одно мгновение сложилась история, что мама и папа выбежали на дорогу с тротуара, а водитель не успел избежать столкновения. И ни слова про алкоголь. Я была в шоке, пошла в полицию и рассказала, как все было, но следователь, который вел дело, просто для вида выслушал меня, особо не обратив внимания на мои слова. В итоге преступника осудили только за смерть по неосторожности. Адвокат настаивал на том, что он ехал с разрешенной скоростью, плюс с момента получения водительских прав за ним не числилось ни единой аварии или нарушения, а эта авария стала результатом невнимательности пешеходов. Так что в итоге его осудили на два года и пять месяцев условно. По факту его просто отпустили.

Наверное, до этого она никому не рассказывала таких подробностей. Мадока обессиленно выдохнула, как будто наконец выпустила наружу все мысли и чувства, которые долгое время копились у нее где-то внутри.

Порыв ветра завладел звуками вокруг, рябью на поверхности реки и даже рыданиями Мадоки.

Подождав, когда она вытрет слезы, Кацураги заговорил:

– Я не ожидал такое услышать, но все же услышал… Может быть, ты что-то перепутала насчет того, что водитель был пьян?

– Папа особо не пил, а тут мне прям в нос ударил этот запах. Я уверена, что до начала расследования каким-то образом этот факт скрыли.

На последних словах ее голос немного дрогнул.

«Как же тяжело ей пришлось, – подумал Кацураги. – Настолько, что четырнадцатилетняя девочка решила выбрать профессию юриста».

– Каким человеком был твой отец?

– Он был типичным представителем «травоядных мужчин». Какой-то слабый, все время во всем слушался маму. Но в критической ситуации он всегда защищал нас. Поэтому и в тот день…

Вдруг ее фраза оборвалась.

Кацураги сильно пожалел, что так легко задал этот вопрос. В который раз он уже наступил на мину?

Очевидно, он ударил в ее самое хрупкое место. Если она разозлится на него, это будет справедливо.

«В