Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

– Хотите посмотреть на место, где произошло это чудо?

Мадока кивнула, на что Асуми ответила воодушевленной улыбкой.

– Могу понять! Хорошо. Как говорится, увидеть – значит поверить.

Таким образом, обстоятельства сложились удачно, и в сопровождении Асуми Мадока отправилась в храм. Это место, как раньше ей уже рассказал Кацураги, располагалось в небольшом отдалении от главного здания.

Внутреннее пространство составляло около ста татами, а в глубине зала стояли алтарь и фигура Будды Вайрочана. Потолки были высотой около пяти метров, со всех четырех сторон свешивались лампы – источник освещения в этом здании без окон.

– Это место, где Учитель молился в одиночестве или иногда вместе с другими прихожанами. Во всем комплексе это самое священное место, поэтому оно находится отдельно от основного здания.

В тот день более двухсот прихожан продолжали наблюдать за храмом, стоя вокруг него. Исчезновение тела произошло под пристальными взглядами публики.

– Учитель был одет в фиолетовое самуэ и лежал вот тут, перед алтарем. Его супруга и мы, восемь смотрителей, констатировали его смерть.

Относительно его смерти Мадока также получила ответ, который соответствовал тому, что она уже слышала от Кацураги. Асуми и другие смотрители один за другим проверили его зрачки и пульс.

– После этого мы оставили тело Учителя здесь и продолжили сосредоточенно молиться за него снаружи. Конечно, воскрешение – это чудо, совершаемое силами Учителя, но наши молитвы тоже могут оказать некоторое содействие.

– Не произошло ли чего-то необычного, пока вы молились?

– Необычного?

– Например, не раздавались ли какие-то странные звуки или шумы?

– Как от полтергейста, что ли? К сожалению, ничего такого не было. Ведь чудеса, которые творит Учитель, – это, определенно, религиозный опыт, а не какие-то оккультные штучки.

Мадока не это имела в виду, но раз Асуми восприняла ее вопрос таким образом, то так даже лучше.

Мадока делала вид, что смотрит на все с восхищением, а сама украдкой разглядывала стены и пол. По словам представителей компании «Миядайку», которая занималась строительством этого здания, никаких секретных помещений или скрытых дверей здесь не было. Значит, если что-то подобное здесь и есть, то установили это уже после. Поэтому Мадока ожидала обнаружить какие-нибудь признаки этой установки.

Однако ничего подобного найти не удалось.

«Это вообще не здание, – подумала Мадока. – Это плотно закрытый огромный железный ящик».

– Наверное, тем, кто не является членом организации, довольно сложно поверить в такое чудо. Я и то, когда зашла сюда во второй раз и увидела, что даже фиолетовое самуэ исчезло, скорее удивилась, нежели испытала восхищение.

Говоря это, Асуми сложила ладони для молитвы.

– «Делать первый шаг к ошибке – это слишком много думать» – так говорил Учитель.

– Думать – это ошибка?

– Да. То, о чем вообще могут переживать люди, из мира космоса совсем не выглядит проблемами. В конечном счете человеческий мозг не способен понять космос.

– Хм, тогда как нам лучше понять этот мир?

– Учитель говорил, что нужно не понимать, а чувствовать. По его словам, с ходом времени чувствительность становится острее мыслей. Так и знатоки боевых искусств в первую очередь овладевают секретами мастерства не через голову, а через душу.

Асуми говорила с Мадокой, но параллельно погружалась в свой собственный мир. «В том, что касается мистических вещей, нет ничего, что может создать дистанцию между говорящим и слушателем». Кацураги счел это глупостью, и с точки зрения Мадоки, которая впитала от Сидзуки логическое мышление, это было просто смешно. Но наверное, Асуми логика Мадоки тоже смешна.

Уже некоторое время Мадока чувствовала необъяснимый дискомфорт и наконец осознала его причину. Хоть они с Асуми были одного пола и возраста и говорили на одном языке, они видели и чувствовали абсолютно разные вещи.

Неожиданно Мадоку окутало чувство одиночества. На территории этой секты будто была растянута граница мира абсолютно других обычаев и взглядов. И она здесь была одним-единственным иностранцем.

– Вам очень повезло. Вы можете вступить в наши ряды как раз в момент воскрешения учителя. Все до единого члены «Сада наивысшего блаженства» в этой жизни будут спасены. Все остальные будут постепенно изъедены демонами морально, физически, или и тем и другим способом.

До безмолвного храма из главного здания один за другим доносились голоса монахов, распевающих сутры.

Вернувшись домой, Мадока наконец почувствовала себя в своей тарелке.

– Ох, я так устала-а-а…

В ее адрес тут же полетели упреки Сидзуки:

– Что же с моей внучкой происходит, стоит ей домой вернуться? На днях ведь было то же самое! Тебе еще и двадцати нет, а только и повторяешь, что устала! Ну прямо как бабулька восьмидесятилетняя!

– Уж от тебя я не хочу это слышать, бабушка!

– Ну так что? От чего ты на этот раз устала?

– Причина та же, что и тогда, с тетей Мамико. Понять, о чем говорит собеседник, абсолютно невозможно… А вот интересно, бабуль, есть ли у меня иммунитет к религии?

– Для человека, который собирается стать юристом, религия – это вообще что-то дьявольское.

– Почему?

– Юриспруденция – это система, в которой люди судят людей. В религии же человека судит исключительно Бог. Тут даже само представление о том, что считать преступлением, отличается, так что, само собой, у тебя нет иммунитета к религии.

– Какое же из этих представлений правильное?

– Оба правильные!

Сидзука села за противоположную сторону стола. Даже глядя на ее спокойное лицо прямо напротив, Мадока никак не могла признать этот образцовый ответ, как будто взятый из буддистской книжки.

– Как-то это на тебя не похоже, бабушка.

– Послушай, какой бы я ни была судьей, это не значит, что все на свете я теперь буду делить на черное и белое. Обычно я всю ночь напролет корпела над текстом приговора по делам, которые вела. Текст приговора – это очень человеческая штука, которая как раз и отражает человечность судьи, который его составил. А в религиозных учениях, напротив, человека судит Бог, так что это, очевидно, нечто превосходящее человеческий ум. Другими словами, здесь отличается тот, кто судит, а также другие ценности и стандарты, поэтому нельзя сказать, какая теория правильная. Но есть преступления, которые и человеку судить трудно. Такие сплошь и рядом.

– Преступления, которые не может судить человек?..

– Например, месть – одно из таких преступлений, – сказала Сидзука совершенно безэмоционально. – До шестого года эпохи Мэйдзи[55] кровная месть была разрешена, а за границей открыто признавались дуэли. И то и другое – суд одного человека над другим. Но теперь их запретили. Я думаю, что это из-за того, что в современном представлении Бог и человек, религия и суд разделены. Но