Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

– Мадока-сан?

Мадока не шелохнулась, как будто спала.

Асуми вспомнила, что ей сказала девушка, и, думая о том, как глупо она выглядит, приложила большой палец к ее шее.

Пульса не было.

Удивившись, она открыла ей веки.

Оба зрачка были расширены.

Она прильнула к ее груди, но сердцебиения тоже не было слышно.

Она правда мертва!

Асуми в изумлении поднялась.

Нужно сделать ей массаж сердца. Нет, сначала надо кого-нибудь позвать.

Однако в тот момент, когда Асуми уже выбегала из храма, она вспомнила просьбу Мадоки ни в коем случае никого не звать.

«Она что, правда решила повторить воскрешение Учителя? Так или иначе, это ее последние слова». Асуми закрыла дверь и решила подождать три минуты.

Казалось, что эти три минуты тянутся бесконечно. Асуми ждала, так как это была последняя воля Мадоки, но не могла поверить, что девушка обладает теми же способностями, что и Учитель.

Проверив по наручным часам, что три минуты прошли, Асуми нетерпеливо открыла дверь.

И невольно ахнула.

На том месте, где лежала Мадока, никого не было.

Она обошла храм вокруг, но девушки нигде не было.

Точно так же, как и Учитель, она растворилась, словно облако.

Мадока тоже сотворила чудо.

В это невозможно было поверить.

Асуми охватило изумление, как вдруг ей постучали по плечу, и она непроизвольно вскрикнула.

– Прошу прощения!

Боязливо обернувшись, Асуми увидела Мадоку, стоящую прямо перед ней.

– Как это?.. – выдавила из себя Асуми.

С виноватым видом Мадока достала из-за пазухи шарик для пинг-понга и контейнер с глазными каплями.

– Это и вот это.

Следом через ворот она достала из-под одежды широкую доску. На ощупь она была гладкая, ее поверхность тщательно обработали.

– Это защита для гоночных костюмов. Она изготовлена из полиэтилена, поэтому может принимать любую форму. Эта штука легкая и мягкая, но, так как используется для защиты грудной клетки, она очень прочная, и через нее сердцебиение не слышно.

– Но пульса тоже не было!

Мадока зажала шарик для пинг-понга под мышкой и протянула Асуми руку. Та усиленно пыталась нащупать пульс в районе запястья, но он прервался, ведь под мышкой был зажат сосуд.

– Ну-у-у… а зрачки тогда как?

– Эти капли называются «мидриатиками», они расширяют зрачки. Используются при глаукоме и обследовании глазного дна. Если их закапать, то около часа зрачки будут расширены. Сейчас у меня все в глазах расплывается, почти ничего не вижу!

Когда Асуми услышала слово «глаукома», из глубины сознания полились воспоминания.

– Благодаря этим трем уловкам можно разыграть собственную смерть. И, думаю, вы уже поняли, как мое тело исчезло?

Асуми нерешительно кивнула. В тот момент, когда Мадока постучала ей по плечу, она тут же все поняла.

Когда Асуми открыла дверь, Мадока пряталась совсем рядом, в том месте, которое было для Асуми слепой зоной.

– Когда исчезло мертвое тело, которое должно было лежать на месте, большинство людей, удивившись, сразу побежали к футону. А футон находился в глубине зала. Вряд ли есть люди, которые бегут куда-то и оглядываются назад.

– Но… Учитель был в фиолетовом самуэ, которое бросается в глаза. Как можно было его не заметить?

– Я впервые надела самуэ. Оно очень просто сшито, и подол подшивается. Не думаете, что его легко заменить?

– Ой…

– Под фиолетовым самуэ была белая одежда. После того как вы вышли, он просто надел самуэ другой стороной. А затем, как и другие смотрители, накинул капюшон. И, как и я только что, спрятался прямо около двери, а когда вы все снова зашли и побежали к футону, с невозмутимым видом встал сзади вас. Конечно, количество человек увеличилось на одного, но все были в капюшонах, да и сразу после свершившегося чуда никто и подумать не мог о том, чтобы посчитать людей. После осталось только смешаться с толпой и выйти из храма.

Слушая объяснение, Асуми все становилось понятно, но простота этого трюка вызывала скорее не восхищение, а неприятное удивление.

– Вы сказали, глаукома. То есть получается…

– Именно. Такие капли не продаются в обычных аптеках, так что наверняка Юмико-сан прихватила их во время осмотра глазного дна. Очевидно, она тоже в этом замешана. И когда вы все проверяли пульс Учителя, она же велела проверить артерию не на шее, а на запястье? Раз так сказала супруга Учителя, вряд ли кто-то осмелился дотронуться до шеи.

Прокрутив в голове воспоминания о том моменте, Асуми поняла, что все так и было.

– Но у вас нет доказательств!

– Учитель уже и раньше перерождался, так? И способ был, думаю, такой же, как и в этот раз. Если предположить, что и в дальнейшем ему нужно будет проводить церемонию перерождения, то понадобятся все те же инструменты, так что, должно быть, они спрятаны где-то в главном здании.

«Если их спрятали, то, скорее всего, в таком месте, куда не могут зайти остальные монахи. Например, спальня Учителя и Юмико-сан», – размышляла Асуми. И в этот момент…

– Слушаю вас и думаю, как хитро!

Обернувшись на хриплый пожилой голос, девушки увидели стоящих в холле Юмико и Такацукасу.

Мадока быстро дернулась к выходу, но ее тут же поймала рука Такацукасы.

– Эй, ты только говорить смелая, а тут сразу домой собралась? Это как-то нечестно, не правда ли?

– П-пустите!

– Нынешней молодежи нужно многому учиться. Ничего не стесняются, говорят все что думают.

Такацукаса затащил Мадоку обратно в храм и закрыл дверь изнутри. Обхватив девушку за плечи, Такацукаса сковал ей движения и развернул ее лицом к Юмико.

– Именно так. Этой непослушной девочке нужно основательно вбить в голову наше учение. Через месяц аскетичных практик ее нахальный рот наверняка станет поспокойнее.

Даже Асуми поняла, что Юмико говорит не об обычных практиках.

– А если даже и после этого она не проникнется учением, значит, она просто помеха.

От Юмико исходило зло, которого она до этого никогда не показывала.

Выражение лица Мадоки менялось с каждой секундой. Из трясущихся губ вырвался настойчивый вопрос:

– Что вы сделали… с Учителем?

– Ой, ты об этом? В этот раз он и правда умер, – произнесла Юмико, словно говоря о смерти домашнего кота. – Вероятно, у него в тот день обострился давний атеросклероз. Закончив обряд перерождения, он пошел в кровать, и вдруг у него случился приступ, похожий на инфаркт, и он тут же умер. После того как мы начали хорошо зарабатывать, он полюбил роскошь. Перед кончиной он ел на зависть вкусную еду и