Стеклянный дом - Сара Пекканен

– Понимаю, ты злишься на меня, Роуз. И возможно, ты мне не полностью доверяешь. Но я надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сделать так, как будет лучше для тебя.

Роуз кладет карандаш на стол и поднимает голову. Смотрит мне прямо в глаза. Слова Эшли всплывают в памяти: «Роуз будто подменили».

И теперь это происходит вновь. Вежливая стеснительная девочка, с которой я познакомилась всего несколько дней назад, испарилась. Роуз уставилась на меня с ненавистью. Как будто у нее внутри сработал выключатель.

Она сует мне сервировочную салфетку. Практически все буквы головоломки зачеркнуты. Осталось всего несколько. Они разбросаны, поэтому мне нужно какое-то время, чтобы составить слово. И когда я это делаю, у меня возникает чувство, будто мою грудную клетку зажали в тиски. Послание Роуз предназначено мне. Оно похоже на то, которое получила Тина за несколько дней до смерти. Буквы на салфетке сложились в слово: «УБИРАЙТЕСЬ».

27

Я не ожидала, что вечером поеду к Чарльзу.

Хотела побыть дома, чтобы собраться с мыслями, несмотря на то что меня там ожидает: расколотая входная дверь и эхо шагов полицейских, поднимающихся по лестнице. И все-таки нужно снова обрести уверенность: я не испугаюсь этого дела.

Но через несколько минут после того, как я отвезла Роуз домой, позвонил Чарльз. Едва услышав мой голос, он понял, что у меня проблемы. Когда я сказала ему, что мою входную дверь выбили копы, он пригласил меня переночевать у него в гостевой комнате.

Мне жутко не нравится мое состояние – я действительно чувствую облегчение, оттого что не останусь на ночь одна. Очевидно, девятилетняя девочка, чьи интересы я должна отстаивать по долгу службы, выбила меня из колеи.

Сообщение Роуз выглядит как отвратительный код, заключенный в одном простом слове. Передо мной постоянно всплывает ее лицо в тот момент, когда мы сидели в кафе. Я вспоминаю не злость и не обиду, кипевшую в ее глазах. А ее улыбку. Облив меня газировкой, Роуз явно торжествовала при виде моего потрясения и дискомфорта, будто победила в игре, в которую мы играли без моего ведома. Со дня нашего знакомства с Роуз и вправду произошли разительные перемены.

Я добираюсь до величественного дома эпохи Тюдоров в городке Чеви-Чейз, штат Мэриленд. На столике в гостиной дожидается тарелка с сыром и крекерами, рядом стоят два стакана с лучшим односолодовым виски. Утопаю в глубоком диване напротив любимого каминного кресла Чарльза и подбираю под себя ноги. Вечером стало прохладно, сине-золотые огоньки пляшут в газовом камине. Я потягиваю виски, ощущая приятное жжение в горле. Я и раньше бывала дома у Чарльза и даже ужинала с ним и его женой. И испытывала при этом неловкость из-за явной отчужденности между супругами. Их непринужденно-элегантный дом не претерпел изменений. Мебель, шторы и ковры теплых оттенков отличаются превосходным качеством, книжные шкафы ломятся от тяжелых томов собрания юридической и художественной литературы.

Чарльз не сводит с меня глаз, складка между серебристыми бровями становится глубже.

В течение многих лет я обсуждала с ним свои дела, но ни одним из них он не был так увлечен. Сейчас все иначе. И я знаю почему. Потому что в Роуз он видит меня. Мне тоже вначале так показалось. Но я была другим ребенком. От страха я замкнулась в себе и была бы безмерно благодарна тому, кто пришел бы мне на помощь.

Открываю рот, и вопрос, который я мысленно задавала себе, вдруг вырывается сам собой:

– Как считаешь, Чарльз, дети могут быть злыми от рождения?

Он берет крекер и кладет на него прямоугольный ломтик сыра. Откусывает кусочек, прожевывает, подносит ко рту салфетку. Я отлично знаю Чарльза – он не тянет время и не игнорирует меня. Он обдумывает ответ. Как судья, он привык к аккуратным, взвешенным заявлениям и понимает, что сила слов влияет на восприятие.

– Очень редко, – наконец отвечает Чарльз.

– В этой девочке словно две разные личности. – Я обхватываю себя руками, несмотря на тепло камина. – Кроткая и травмированная – в один момент, злая и мстительная – в другой. Вообще, личностей три, если считать Роуз, которую я видела на старом видео, – там она казалась озорной.

Чарльз доедает крекер и делает еще глоток виски. Его спокойствие и уравновешенность благотворно действуют на мои растрепанные чувства.

– Кажется, ты считаешь ее подозреваемой. Верно?

Я киваю, мне стыдно. Словно я подвела Роуз.

Но дети действительно убивают. Такое происходит. Иногда случайно, иногда намеренно. Много лет назад в Британии десятилетняя девочка задушила маленького ребенка. Девятилетний мальчик из Иллинойса был осужден за то, что намеренно устроил пожар, в результате которого погибли несколько членов семьи, спавшие в доме на колесах.

С самого начала я страшилась того, что могу отправить Роуз жить с убийцей. И ни разу не подумала о том, что, выбирая главного опекуна для девочки, я могла вынести приговор одному из родителей. Мой разум в смятении от подобного хода мыслей. Я пока не очень хорошо знаю Роуз, чтобы строить какие-нибудь догадки.

Я рассказываю Чарльзу о настоящей причине ухода Роуз из школы и о том, как она спрятала книгу о серийном убийце. Он задает несколько вопросов и соглашается: слишком рано делать выводы о том, что кто-то из семьи Баркли убил Тину. Кажется, он чувствует, что я хочу поменять направление беседы.

– А ты тщательно изучила денежную сторону дела? – спрашивает он.

– Весьма поверхностно. Подтвердилось, что Иэн не будет опротестовывать брачный договор. Бет получит все, чем владела на момент заключения брака, у Иэна – своя компания, и они поделят между собой деньги, полученные от продажи дома. Хотя, как я понимаю, они могут продать его по заниженной цене.

Чарльз кивает:

– Если Иэн добьется полной опеки над Роуз, то он будет получать алименты на ребенка.

Он прав. Сумма может выйти значительная, если Роуз продолжит брать уроки у частных репетиторов, ходить на дополнительные занятия и ездить куда-нибудь на каникулы. Был в моей практике случай. Разводилась одна чрезвычайно состоятельная пара из округа Колумбия. Жена не получила алиментов на себя, хотя были назначены алименты в размере восьмидесяти тысяч долларов в месяц на ребенка. У меня остались копии судебных документов на ноутбуке, который я ношу с собой в сумке. Я пересмотрела их перед тем, как принялась за это дело. Но иногда возникает необходимость заново изучить информацию. В новом контексте ситуации похожа на книгу с объемными