Посох двуликого Януса - Александра Маринина

улыбчивые женщины в розовой униформе. У «коммерсантов» живого обслуживающего персонала было немного, по коридорам ползали с тихим жужжанием умные моющие пылесосы, на каждом этаже стояли кабины медицинского контроля, куда можно было зайти, постоять десять секунд и выйти с чек-ап-листом в руках: давление, кардиограмма, анализ крови и еще куча других показателей. В буфетах и столовых тоже все было автоматизировано: сел за стол, прочитал на встроенном мониторе меню, ткнул в нужные строчки, приложил личную карту – через полминуты к столу подъедет тележка с заказанными блюдами и напитками. Здесь не ставили ограничений на пользование визорами и редко можно было увидеть человеческое лицо, не скрытое наполовину очками в массивной оправе: прозрачными стекла были только у тех, кто шел; если же люди сидели или даже стояли, стекла их визоров делались темными, потому что никто не хотел терять ни минуты. Люди читали или диктовали сообщения и большие тексты, смотрели фильмы, общались с кем-то, делали заказы, играли в игры, одним словом, всегда чем-то занимались. Чем угодно, кроме самого простого и, как казалось Наяне, самого необходимого: просто помолчать и подумать.

Вот уже больше месяца она приходит в этот корпус заниматься с Евгением Эдуардовичем Бочаровым и не понимает, что происходит. По большому счету, вся подготовка заняла неделю, потому что ничего особого в месте назначения (так официально именовались пункты, на которые настраивался Тоннель) не было. Обычная городская квартира, две комнаты, кухня, совмещенный санузел. Место, где жил и умер (или был убит, или покончил с собой) некто Юрий Константинович Пашутин, бывший сотрудник центрального аппарата МВД РФ. Заказчик, Егор Стражалковский, хочет узнать, что же на самом деле произошло, но беда в том, что он не смог установить точного времени смерти Пашутина. Тело обнаружили спустя несколько дней, то ли три, то ли даже четыре. Судмедэксперт указал в заключении довольно большой интервал предполагаемого времени. В очерке говорилось, что Иван Обухов на следующий день после убийства Анисии приходил в дом, где проживала его девушка, и даже попал на камеру видеонаблюдения, установленную над дверью подъезда, однако в материалах следствия написали, что «неустановленное лицо не может быть достоверно идентифицировано как Обухов И. А.». Ну и в самом деле, попал на камеру какой-то тип в куртке, капюшон низко надвинут, голову он не поднимал. Ноябрь, ветер с дождем, в такую погоду никакие камеры не помогут, все ходят с опущенными головами. Какие основания утверждать, что это именно Иван? Но у писателя Стражалковского эти основания, по-видимому, имелись. Кстати, сам Обухов и не думал отрицать, что он приходил в дом номер семнадцать. Дескать, поссорился с девушкой, наутро раскаялся, написал ей, она не ответила на сообщение и даже не прочитала, написал еще раз, потом начал звонить, не дозвонился, решил поехать к ней, поговорить, попросить прощения, наладить отношения. Дома не застал, примерно полчаса ждал на лестнице, потом махнул рукой и уехал. К вечеру узнал, что Анисию нашли в парке. Да, по камерам так и выходило, какая-то куртка с капюшоном вошла в подъезд и примерно такая же (более или менее похожая, но не факт, что та же самая) вышла через тридцать семь минут. Камеры черно-белые, качество отвратное, ничего с точностью утверждать невозможно. Был ли это один и тот же человек или разные люди? И если один и тот же, то Иван ли это Обухов или кто другой?

Следователь колебался, папаша Ивана негодовал и грозил всеми карами небесными, когда парня задержали по подозрению в убийстве Анисии Золотаревой. До судебного заседания, на котором должен был решаться вопрос о мере пресечения, оставалось меньше суток, когда обнаружили труп Пашутина. Автор очерка уверенно утверждал, что ветеран МВД распрощался с жизнью именно в тот самый промежуток времени длительностью в 37 минут, когда Иван Обухов находился в доме номер семнадцать. Только находился он не на четвертом этаже, на лестнице возле квартиры Золотаревой, а на третьем, в квартире Пашутина. Поскольку Стражалковский-старший указал в тексте дату – 21 ноября – и время с 15:26 до 16:03, в заявке Стражалковского-младшего именно этот интервал и указан.

Для таких обстоятельств, по мнению Наяны, вообще никакая подготовка не была нужна. Тоннель охватывал временной интервал в четыре с половиной часа, и что такого можно увидеть в обычной квартире за это время, для чего потребуются дополнительные знания? Конечно, если пенсионер умер от руки Обухова, а не сам повесился, то это Бочаров увидит. Но ответа на вопрос о том, кто же убил Анисию, он все равно не получит. Разве что услышит какие-то разговоры Пашутина по телефону или заглянет в его компьютер, если он в это время использовался. С другой стороны, если цель заказчика состоит в том, чтобы доказать, что Пашутин не убивал свою соседку, то, конечно, важны мелочи: как человек ведет себя на следующий день после трагедии, чем занимается, о чем говорит или переписывается, как выглядит. Наяна полагала, что вполне достаточно иметь представление о предметах, которые Бочаров может увидеть в квартире, их назначении и стоимости, о жаргонизмах и речевых оборотах, принятых в то время, а также о «начинке» интернета, чтобы, глядя на экран включенного компьютера, правильно определить, на каких сайтах пасется хозяин квартиры и чем занимается. По большому счету, на освоение такой информации требуется три-четыре дня, максимум – неделя. Судя по всему, мама и сын Стражалковские рассчитывали за это время получить разрешение, однако время шло, разрешения все не было и не было.

Через десять дней после начала занятий с Бочаровым Наяна записалась на прием к начальнику Щитка. Может быть, для подобных ситуаций существуют какие-то правила? Студент подготовлен, разрешения нет, нужно ли продолжать заниматься с ним? В принципе, за каждый день занятий начисляется гонорар, пусть и крошечный по сравнению с итоговой премией, но это ведь тоже деньги. А вдруг есть регламент, о котором Наяна не знает и согласно которому ей придется потом возвращать то, что начислено за работу сверх необходимости?

– Занимайся, – сухо ответил Эльдар, не глядя на нее. – Заказчик сам определяет, готов их наемник или нет. Пока Стражалковский не даст команду, считается, что студент не готов.

– Но, может быть, заказчик не знает…

– Я неясно выразился? – в голосе начальника зазвучало раздражение. – Занимайся, пока не поступит команда «стоп». Тебе же лучше, денежка капает. Свободна.

Наяна с облегчением выскользнула из кабинета в коридор. Деньги за «переработку» у нее не отнимут. Но уже через несколько минут стала ощущать неясную тревогу. Да, она все делает по правилам, установленным в Центре, но как на это посмотрят