Бумеранг с автопилотом - Дарья Донцова

Никиты. Она хотела пообщаться с Семеном, но его не оказалось дома, поэтому гостье пришлось беседовать с хозяйкой, а это последней удовольствия не доставило. В разговоре прозвучала фраза «Белле завещано все». Кто она такая? Это имя раньше ни разу не возникало. И еще недоумение: почему актриса прикатила к Зотову? Что их связывает?

– Многие богатые люди спонсируют деятелей культуры, – высказал свою точку зрения Нестеров. – Дают необходимые средства на постановку спектакля, съемки кинофильма, могут квартиру любимому актеру подарить. Возможно, Семен материально помогал Ломоносовой, вот та и решила обратиться к благодетелю в трудный момент. Может, у сына в самом деле плохо со здоровьем.

– Ага, – рассмеялся Коробков, – дела у Никиты и впрямь не ахти. Но он не болен. Парень сел за руль подшофе, въехал в витрину дорогого бутика, и теперь надо оплатить испорченные товары, сделать ремонт торгового зала и восстановить витрину. И еще хорошо, что это случилось рано утром. Представьте, что могло получиться в разгар дня, когда в магазине с нарядами за многие тысячи находятся продавцы? И вдруг бы туда покупатель забрел?

Димон покачал головой.

– Похоже, любящая мамочка включила все связи, сумела купировать скандал. О происшествии была лишь короткая информация на канале «Вот это ух!». Но ее быстро удалили. А это дорогое удовольствие. Вероятно, в полицию не обращались, между собой все решили.

– Дима, можешь найти Беллу? – спросила я.

– Знаю лишь имя, – поморщился Коробков, – но можно начать.

– Мы понятия не имеем, сколько ей лет, – протянул Егор. – Может, это девочка, которую Ломоносова якобы когда-то родила не пойми от кого? Но была ли малышка?

– Нам о ней ничего не известно, – согласилась я. – Вот о том, что мать терпеть не могла Кирилла, мы знаем. Но Карелии пришлось жить с ним аж два года, до шестнадцатилетия парня. Потом мамаша выставила его в прямом смысле этого слова на улицу. Николай, узнав за два года до этого, где живет его сын, понял, на чье содержание шли немалые деньги, которые он честно посылал, и решил отомстить бывшей любви по полной программе. Сначала он сказал Карелии: «Или парень живет у тебя, или скажи „прощай“ моей материальной помощи. Юридически я Кириллу никто. Хочешь денег от меня? Продолжишь получать их только тогда, когда он станет жить с тобой». Надо отдать должное Григорьеву, он не обманул Ломоносову, исправно присылал хорошие суммы. Но потом мамаша выставила шестнадцатилетнего подростка за дверь. На тот момент родители Гали умерли от пьянства. Девушка осталась в квартире одна, и Кирилл стал жить у нее. В восемнадцать лет пара зарегистрировала брак. Но у Кирилла нет ненависти в сердце. Мне он сказал: «Я совсем неплохо жил в детстве и подростковом возрасте. Была библиотека, мой остров спокойствия. Дружил с Галюшей, из детских приятельских отношений выросла взрослая любовь, сейчас у нас счастливый брак. Я получил высшее образование, занимаюсь любимым делом. Да, кое-какие моменты из прошлых лет вспоминать не хочется, но они не могут сделать меня сейчас несчастным. Что было, то прошло, что прошло, то стало мило. Последнее, что могу вам сказать: в последние годы жизни отца за ним присматривала Феодора Лировна Аристофан. Она работала у матери, заменила постаревшую Ксению Владимировну. Отец как артист тогда уже никому не был нужен, его перестали приглашать в проекты. Почему Феодора стала о нем заботиться? Не знаю. Но ей отец оставил свою квартиру, больше у нее тогда ничего не было». – Я повернулась к Димону. – Имя, отчество, фамилия – все редкое. Наверное…

Коробков не дал мне договорить.

– Уже нашел. Феодора Лировна Аристофан. Думаю, это она. «Феодора» – не самое распространенное, но и не исчезнувшее имя. Есть совсем молодые женщины, которых так сейчас называют. Вот отчество «Лировна» – редкое. А сочетание имени «Феодора» и фамилии «Аристофан» – уникально. Такая женщина одна.

– Если у женщины отчество «Лировна», следовательно, ее папа – Лир? – уточнил Егор.

– Да, – улыбнулся Димон. – Лир Отеллович Аристофан.

– Офигеть, – хихикнул Нестеров.

– Раньше его звали по-другому, – продолжал Коробков, – Владимир Иванович Кузнецов, потом он получил другой паспорт. Люди могут сменить документы, если в них стоят неблагозвучные фамилии, например, «Дураков» или «Идиотов».

– Да ладно! – улыбнулась я. – Такого не бывает.

– Знаешь, случается все, – возразил Коробков.

У меня тихо звякнул телефон, я взяла его и увидела сообщение от Варвары: «Танюша! Записала тебя на прием к восхитительной, прекрасной, невероятной Анне Петровне Мотыгиной, владелице клиники „Рассвет заката“. По моей просьбе она уберет у тебя мимические морщинки, улучшит цвет кожи, сделает нормальную форму бровей. Знаю, ты, как всегда, обозлишься из-за моей заботливости, но я люблю тебя. Один поход к грамотному доктору – и станешь выглядеть на свой возраст. Прости, дорогая, сейчас ты выглядишь, как пенсионерка. Неприятная правда, но лучше тебе ее скажет родной человек, чем кто-то посторонний. Начнет хихикать за спиной и радостно всем говорить: „Иван женился на маминой однокласснице! Ирина Леонидовна и Татьяна сидели за одной партой!“ Люблю тебя и хочу, чтобы ты жила счастливо».

Пока я изучала послание, Димон уткнулся в свои ноутбуки, Егор что-то печатал, на меня они внимания не обращали. Я быстро выбежала в коридор, зашла в туалет и встала перед зеркалом.

В нашей с мужем спальне есть окно, оно выходит на запад. Поэтому утром солнце туда не светит, и я всегда включаю в ванной свет. А вечером я захожу туда, когда уже восходит луна, понимаете? Я вижу себя только при искусственном освещении. На улице я зеркало не вынимаю, сидя в машине, собой тоже не любуюсь. И я всегда думала, что вполне прилично выгляжу. Да, время идет, но особых изменений у меня пока на лице нет, да и с волосами порядок.

Но сейчас я увидела в зеркале тетку со стрижкой под названием «старый еж в сумасшедшем доме». Почему столь ласковое названьице? Надеюсь, вы не забыли, что я побывала в лапах стилиста Левы, которого мне порекомендовала от всей своей души Варвара? Результат похода: волосы у меня стали седыми, стоят пыром, брови – клюшки, ресницы – заборы и часть «кольев» уже отвалилась. А на мочках картинки, паук и муха. Смыть их невозможно, я теперь заклеиваю «живопись» пластырем, потому что устала отвечать на вопрос членов других бригад «Тань, а что у тебя с ушами?».

Чем дольше я стояла перед зеркалом, тем яснее понимала: надо что-то делать с лицом. Следовало признать, что Варвара во многом права. Боже! Сколько у меня морщин! Не личико, а печеное яблоко! Почему раньше я этого ужаса не замечала? Так в нашей ванной дома