Неосновной инстинкт - Юлия Олеговна Чеснокова

— Датчики молчали, — понял направление его мыслей Рен, уже в курсе всех ловушек и затей Химчана.

— Тогда нет. Я не пробалтывался. Я думал, что веду себя абсолютно нормально и не делаю ничего, что заставило бы её за мной шпионить, — на лице его отразилась легкая обида. — Ну да ладно… во-вторых, я обнаружил одного подозрительного типа. Он бисексуал, частый посетитель всех возможных вечеринок, он сын сенатора, богат, и, по неофициальным предварительным сведениям, балуется наркотиками и шляется по притонам, от стриптиз до садо-мазо клубов. Думаю, что за ним стоит присмотреть…

— А если втереться в доверие? — посоветовал Сольджун.

— Куда мне, гетеросексуалу, пытаться зайти в их голубую лагуну? — поморщился Ёндже. — Без сомнительной репутации туда точно не примут.

— А ты изобрази, — пожала плечами Сунён. — Прикинься…

— Да иди ты, — ровно открестился химик, от всей души возмутившись, но внешне не теряя привычной умиротворенности. Когда работаешь с изготовлением взрывчатых веществ, привыкаешь не дергаться и тщательно следить за любым движением и даже мыслью. Чтобы ничего не спутать нечаянно. — Может, ещё и с мальчиками вместо девочки начать выходить в общество?

— А что? — снайперша указала на Рена. — У нас даже есть один. Все, кто знал, откуда и для чего он — мертвы. Свидетелей не осталось. По внешности он идеальная приманка для этих любителей нездоровых удовольствий. А тебе с таким спутником распахнут объятья все компании извращенцев.

— У тебя фугасность аммонала[8] не зашкалит от такой радости?

— Нет. — Без юмора изрекла Сунён.

— А она дело говорит, — подтвердил Чоноп. — Это было бы созданием привлекательной картинки, чтобы эти твари сами на тебя вышли. Они едва увидят Рена, как зашевелятся, я думаю…

— Это опасно, — Сольджун посмотрел на подростка, о котором шла речь. Тот, не стушевавшись под обращенным к нему вниманием, выпрямился и ответил всем сразу:

— Я не боюсь, если нужно. Мы ведь будем работать под прикрытием?

— Ты что, согласен на это безобразие? — обомлел Ёндже, обернувшись.

— А почему нет? Мы ведь за доброе дело боремся…

— Мы? — Сольджун хмыкнул. — Нет-нет-нет, погоди, за доброе дело борются золотые — мы. Ты не один из нас, тебя должны спасать такие, как мы.

— Но я хочу поучаствовать! — напористо сжал кулак мальчишка.

— Ты даже постоять за себя не сможешь, — покачал головой гипнотизер.

— А он может? — указал Рен на Ёндже. Молодой человек, немного сконфузившись, что на самом деле не умеет особенно хорошо драться, развел руками. — Вот видите! У вас всякие люди есть, чем я хуже? Я не хочу больше сидеть здесь, как жертва! Тем более, когда реально могу помочь, пусть хотя бы одним своим внешним видом.

— В его возрасте тоже становились золотыми, — кусая нижнюю губу, заметил Чоноп.

— Я не буду решать этот вопрос без Гука, — поднял ладонь Ёндже, начав, наконец, освобождаться от галстука и всей дорогостоящей экипировки. — Как он скажет, так и сделаю.

Ёнгук организовал частную встречу с мужчиной, который оставался последней, по его мнению, зацепкой, и явился на неё со всеми возможными подстраховками. И хотя его не особенно обыскивали, всё же оружие с собой брать не стал. Тут уж такое дело, что если делаешь мирный вид, то лучше не допускать оплошностей. Прослушка была на нём, и если что приключится — свои узнают. Но страхи были напрасными. Никто на него не набросился, не скрутил, не пытался насесть и выяснить, для чего ему это, на кого он работает и тому подобное. Вежливая деловая встреча, не более. Посидели, поговорили, посмотрели друг на друга. Насколько Ёнгук разбирался в людях, он мог бы почти с уверенностью сказать, что ему не врали, и арендодатель не знал, кто снимал принадлежащее ему помещение. Всё было, как и подозревалось, анонимно. Относительно целей аренды, конечно же, вертящийся в преступных кругах человек, догадывался, что не ради филиала Венского фестиваля вальсов подвалы снимают. Но разве его это дело? Заплачено — получите. С его стороны никаких закононарушений. На этом мужчина сделал акцент, поскольку Гук представился интересующимся по личным вопросам юристом. Они изучили лица друг друга и, расходясь, оба ничего не получили и ничего не потеряли. Однако для Гука это был более печальный исход. Неужели окончательный тупик? Или всё-таки попробовать пригрозить этому типу? Да нет, если явный намек на деньги был пропущен мимо ушей, то вряд ли ему есть, что выложить, даже под пытками. А ввязываться в кровавые разборки просто так не хочется. Если всё разрешилось спокойно, то незачем создавать очередные конфликты. Их и так хватает по свету, и золотые пытаются, как могут, урегулировать большинство «сложных» вопросов.

Заехав в офис, адвокат захватил черновик своей речи по делу писательницы, чтобы доработать её дома, задержался в нем, отвлеченный предложением взять ещё одно дело по махинациям с недвижимостью и, пока вникал в суть дела, не заметил, как стемнело. Извинившись, что должен идти, Гук вспоминал, что нужно захватить домой в магазине, пока по пути. Иногда хочется взять бутылку виски, чтобы хоть один вечер не думать ни о чем, расслабиться. Но пока это потерпит. Вот когда найдутся козлы, творящие мерзости, тогда и отпуск будет. Не набирая скорости, с которой обычно несся, когда остановка оставалась одна — конечная, до дома, Ёнгук свернул в переулок, чтобы через него проехать в супермаркет за углом. Перед ним, хотя движение было односторонним, развернулась машина, остановившись и перегородив путь. Нажав на педаль тормоза, Гук автоматически наклонился за револьвером под сидением. Никаких случайностей быть не может и просто так дорогу не перегораживают. Глядя на тонированный джип, он наблюдал, как оттуда выходят неизвестные в количестве пяти штук, одетые так, что сомнений в их роде деятельности не возникало. Они растянулись по ширине дороге и стали смотреть на него через лобовое стекло, как бы говоря, что продолжать сидеть там не вариант. Вздохнув и сжав нервы в кулак, юрист открыл замок и вышел из-за руля.

— Какие-то проблемы, ребят? — улыбнулся он им, но даже тот, что стоял чуть впереди, сообщая о том, что он за главного, не ответил на его дружелюбный тон хотя бы так же.

— У нас нет, — хмыкнул гангстер слева.

— Да у меня тоже, спасибо за беспокойство, — расплылся Гук, прищурившись и следя за их руками. Все держат их возле живота, чтобы быстро откинуть пиджаки и выхватить пистолеты. «Заебись» — пронеслось в голове Ёнгука. Значит, якобы с миром отпустивший его дядя всё-таки засомневался в добросовестности