Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

где можно было позволить себе быть кем угодно, и всё равно впишешься в этот вертеп разнообразия. Я жила в мире правоохранителей, начальников, воспитанных коллег, одних и тех же продавцов продуктового ларька, которым невольно смотришь ежедневно в лицо, покупая еду после работы, внимательных соседок и уборщиков, знающих твоих родителей, знакомых-сплетниц, помимо прочего замужних, готовых обсудить и осудить всех и вся, в мире любопытных старушек и детишек, которые тоже всё слушают и откуда-то всё узнают, и если разведают, что Мэя показывает со сцены голую грудь, то будут тыкать в неё пальцем или отводить нос в сторону.

— Поэтому я не могу больше быть Саломеей! — всплеснула руками я и, желая промочить пересохшее от волнения горло, крутанула кран, да так лихо, что свернула его, и он сломался. Вот и попила холодной воды. — Черт!

Занырнув под раковину, я перекрыла воду, не без мучений, понимая, что придется вызывать службу, чтобы починили кран. Или новый кран покупать… потому что звонить арендодателям и ждать, когда они разберутся с поломкой — это слишком долго, а куда платить — им или в магазин, — это без разницы. В любом случае, не чинить, не устанавливать новый никто из трех присутствующих нас не умел.

Вынужденно достав из холодильника остаток клубничного молока, я отпила его, развернувшись к Рэй и Айли, которые почесывали затылки, не зная, что мне посоветовать.

— Но он же сказал, что не выдаст тебя, — наконец, прояснила вслух ещё раз ситуацию Айли. — Так почему бы не поверить? Почему бы не успокоиться на данном тебе обещании?

— Кому поверить? Санха?! — прыснула я. — Ха! Конечно, этому-то… Никогда я ему не поверю! Он настолько подозрительный, что даже неизвестный тип в шляпе, пальто, с ружьём в руках и солнечных очках среди июня смотрелся бы менее подозрительно.

— Ну, а кому он в принципе может что-то рассказать? — пожала плечами Рэй. — Если он объявит тебя, как Пак Мэю, то завсегдатаям клуба будет одинаково ровно. Тебя же там никто не знает.

— Да? А Джело? Он друг Санха. Я не думаю, что он ему не доложит. И я буду чувствовать себя, гаже некуда. Предательницей этого милого мальчика, который изливал мне душу, а я взяла, да плюнула в неё. Ещё и воспримет как издевательства мои подколы по поводу того, что он влюблен в Саломею. Нет, хорошо, — не прерывалась я, переходя на разговор с самой собой. — Пусть даже мы вычеркиваем мою совесть. А если узнает этот Чон Дэхён, который там вдруг стал бывать? Он расскажет Ёнгуку, а этот паршивый адвокатишка разнесет на весь участок. Он-то к нам захаживает. Но ведь есть ещё самое страшное! Тот странный молодой мужчина с похотливыми глазенками — Сонмин. Ладно бы, если он разочаруется, узнав, что Саломея всего лишь я. А если это облегчит его поиски, и он будет гоняться непосредственно за мной, чтобы поймать и чтобы я плясала до скончания веков лично ему? И тот Сольджун… через Джело, или не только, но он как-то связан с Санха. И если ему сказать, что я — это я, то… о-о, я не знаю, как дальше быть!

Выдохнувшись, я плюхнулась напротив них. Сестра развела руками.

— Просто взять и исчезнуть? Не сильно ли ты подставишь Сэй? Её достанут окончательно с просьбами отдать Саломею обратно. Разве что она сама влезет в её образ.

— Нет, ты права, я не могу так поступить с ней. Я, наверное, должна устроить заключительное представление… как думаете? Объявить последний показ.

— Думаю, что это выход. — согласилась Рэй. — По-честному предупредишь, что Саломея уходит. И те, кто хотят насладиться зрелищем, пусть приходят и наслаждаются напоследок.

— Да эти оголтелые могут устроить какой-нибудь подвох. — резонно заметила Айли. — «Саломеи больше не будет!». Как вы думаете, что сделает после такой фразы тот, кто хотел её похитить? Правильно, немедленно возжелает осуществить задуманное. Это опасное решение.

— Но другого я не вижу. Это самое компромиссное. — я с мольбой взглянула на них. — Придите меня подстраховать, а?

— Я не хочу смотреть на твои сиськи. — с заскорузлым скептицизмом поморщилась сестра.

— Я тоже. — подтвердила подруга.

— Да кто просит вас смотреть? Просто поприсутствовать можно? Сидите читайте меню или пейте кофе. Рэй, ты же знаешь, что если начнется заваруха, то без тебя мне не выпутаться. Айли, а ты… ну, ты кричишь громко и сумеешь позвать на помощь, если что. И будешь свидетельницей.

— Ты серьёзно настроена на какое-то происшествие? — нахмурилась она.

— Ты сама всё верно изложила. Я видела глаза Сонмина. Они мне очень не нравились из-за того, что в них было. Но ещё больше мне не нравится возможность того, что там может оказаться замешанным Сольджун. Он меня пугает! Даже больше, чем Санха. Последнего я хотя бы знаю, как избегать. А с этим гипнотизером ни черта не понятно.

Внезапно зазвучала полицейская сирена и, пока все поняли, что это был мой рингтон на телефоне, поставленный на все номера, связанные с работой, на несколько секунд в нашу компанию успел заскочить переполох. Извинившись, я дотянулась до трубки, лежавшей на углу кухонного стола, и посмотрела на экран. Это был Ли Джун, мой начальник. Уже не очень только начальник. Хм, что бы ему ещё было нужно?

— Не теряйте мысли, я сейчас вернусь, — пообещала я и вышла с кухни, чтобы поговорить. — Алло?

— Ещё раз доброго вечера. Пока я нахожусь в ожидании твоего ответа, могу я продолжать оказывать знаки внимания?

— Ну… — протянула я, немного растерявшись. Его приятный мужской голос звучал лучше, когда не торопил по внутренней связи отправку рапортов на его электронный ящик. — Мне кажется, да. Можешь, если хочешь.

— Хочу. — улыбнулся Джун, судя по тембру. — А ещё хотел удостовериться, что ты нормально добралась до дома. И пожелать спокойной ночи.

— О да, покой ночью — что ещё нужно для счастья! — засмеялась я, про себя подумав о том, что с тех пор, как пошли разговоры о краже Саломеи, мне не так-то здорово спится. Раньше, когда никто не знал, кто она, меня всё равно тревожили опасения за свою шкуру, а теперь, когда в курсе хоть один мужчина… теперь я не знала, как засну вообще.

— А, действительно, что? — подковырнул меня вопросом Джун, явно желая размотать меня на очередные советы по обольщению меня же. Я что, должна добровольно проводить постепенную сдачу своей крепости? Дудки.

— На данный момент мне бы не помешал починенный кран на кухне.

— Серьёзно? Так мало? — мужчина перенял мой шутливый тон. — Это я могу. Пустишь завтра после работы? Сегодня ведь