Возьми моё сердце - Нина Стожкова

На входе возле турникетов полиция тщательно проверяла рюкзаки и сумки болельщиков. Полицейских интересовали спиртное, оружие и петарды. Воду тоже на всякий случай отбирали. У Миранды и Сергея рюкзаки были забиты баннерами и листовками, завернутыми в газеты, но контролеры антифашистскими прокламациями не заинтересовались. Мало ли какие бумажки у студентов в рюкзаках, главное, чтобы металлоискатель на них не сработал.

Миранда и Сергей переглянулись, мысленно сказав друг другу: «Йесс!», и двинули занимать места в своем секторе. Зрители, в основном это были мужчины, находились в предвкушении игры, некоторые уже подогрели себя спиртным, принятым еще до турникетов, и поймали кураж. Они нетерпеливо хлопали в ладоши и крутили трещотки, требуя скорее начать игру. Все были настроены на победу своих команд. Сергей вспомнил, как ходил когда-то с классом в Театр юного зрителя. Там дети тоже кричали, хлопали и топали, требуя поскорее открыть занавес. Нет, тут был отнюдь не ТЮЗ. Футбольное поле напоминало арену, где будут сражаться гладиаторы, а трибуны – римский амфитеатр, в котором сидели зрители и жаждали победы своих любимцев. В случае поражения команды ожидали гнев и презрение болельщиков.

Матч начался с опозданием. Силы у команд были примерно равны. Болельщики не расслаблялись. Они то бодрили своих кумиров кричалками, то подгоняли их отборным матом, однако счет словно застыл на отметке 1:1.

Наконец диктор объявил перерыв между таймами. Соседи Миранды и Серого потянулись в буфет.

– Начинаем! – скомандовала Миранда и принялась раскладывать на спинки временно освободившихся кресел изготовленные Джобсом баннеры. Зрители входили и выходили, никто не обращал внимания на энергичную молодую пару. Наверное, люди думали, что какая-то фирма наняла их для распространения рекламной продукции.

Внезапно Миранда увидела, что полицейский, дежуривший в другом секторе, заметил их, оглушительно засвистел и стал передавать что-то по рации.

– Валим отсюда! – заорала она и потянула Сергея за рукав.

Между ними и выходом было три ряда. Миранда, рванула к проходу по спинкам кресел, ловко перепрыгивая через спины и головы зрителей. Достигнув последнего ряда, она обернулась и, достав из рюкзака пачку флаеров, ловким движением бросила их вперед, на нижние ряды. Листочки, на которых было напечатало крупными буквами: «Нацизм не пройдет!», кружа, как стая птиц, полетели вниз. Сергей старался не отставать от Миранды и бежал, не церемонясь со зрителями, задевая их спины и плечи своими огромными кроссовками. Люди матерились, грозились переломать ему ноги, но Серый был уже далеко.

Они выскочили в длинный коридор. В дальнем конце его показался полицейский.

– Эй, стойте! – заорал он и засвистел.

– Еще чего! – пробормотала Миранда, глубже натягивая капюшон и поднимая на нос шарф. – За мной! – скомандовала она Сергею.

Девушка дернула его за руку и толкнула в какой-то почти незаметный боковой проход.

– Это черный ход, через него в буфет продукты носят, – прошептала она. – Короче, Серый, втыкай: мы подсобные рабочие. Только так можно выбраться из этого вонючего ада незаметно.

Они толкнули боковую дверь, она выделялась на черной лестнице, и оказались на складе. Было слышно, как полицейский протопал по лестнице несколько метров и, никого не обнаружив, вышел обратно наверх.

Вдоль стен подсобки громоздились ящики с запечатанными в целлофан чипсами, пирожками, водой и соком. Рядом стояла гора пустой тары. Миранда схватила пару пустых пластмассовых ящиков и кивком головы велела Сергею последовать ее примеру. Держа ящики перед собой, они выскочили на улицу.

– Не расслабляйся, менты могут появиться в любую минуту, – командовала Миранда.

– Эй, а ящики-то куда?

– Вон там, вроде, тачка этой фирмы стоит, кидай рядом с ней.

Они плюхнули ящики возле машины с рекламой чипсов на кузове и, стараясь не оглядываться, рысью двинули к метро.

– Закрой шарфом лицо! – командовала Миранда. – Кругом камеры. Не теряем бдительность и быстро проходим мимо турникетов.

– Йес, мэм! – отрапортовал Сергей и шутливо козырнул.

– Поехали к мне! – предложила Миранда, когда они вошли в вагон метро. Оба, как по команде, опустили шарфы, освободили лица и смогли наконец нормально дышать и разговаривать. Глаза Миранды задорно блеснули. Опасное приключение разбудило в ней кураж, расставаться с Сергеем девушке явно не хотелось. Миранда жаждала продолжения вечера.

– У тебя есть силы еще на что-то кроме сна? – усмехнулся Серый.

– А то! – задорно рассмеялась Миранда. – Только на это и остались.

Сергей оглядел вагон. Он был полупустым. Сергей подумал: в конце концов, что он теряет? Глупо упускать такой шанс.

Они никого не интересовали. Две женщины дремали в дальнем конце, парнишка пялился в смартфон, сидя наискосок, девушка, сидевшая от них через два кресла, быстро вязала на коротких толстых спицах что-то прямое и длинное, похожее на шарф. Удивительно просторный вагон для столичного вечера!

Сергей притянул к себе Миранду и поцеловал ее куда-то в район виска. Она прижалась к нему всем телом, облизала губы и подставила их для поцелуя. Сергей чмокнул ее в красные, обветренные и обкусанные губы, погладил Миранду по голове. Вдруг резко отстранился.

– Прости, не могу! – сказал он тихо. – Кира стоит перед глазами. Еще слишком мало времени прошло.

– Ладно, проехали. До завтра, – прошептала Миранда. Она вся как-то съежилась и погасла. Затем резко встала и вышла из вагона.

Сергей поднял шарф на лицо и внезапно заплакал.

Эклеры к утреннему кофе

Варе очень хотелось жить обычной жизнью здоровых людей. Все-таки ей двадцать лет, а не семьдесят! Операция позади, врачи уверяют, что пока (при этих словах они энергично стучали по деревянному столу) осложнений нет. Значит, уже нет надобности бояться, что она забудет принять горсть таблеток, что перепутает дату очередного забора крови – словом, пора уже не паниковать, а просто помнить об этих и многих других вещах, таких же скучных и необходимых, как и все остальные. Теперь даже удобнее: не надо забивать назначения врача в телефон, на память она с недавних пор не жалуется. Все это она помнит так же четко, как то, что надо утром привести себя в порядок и погулять с собакой. В конце концов, взрослая жизнь главным образом состоит из обязанностей. Пора наконец расслабиться, успокоиться и жить дальше. «Не жить, а существовать, как белковое тело», – иногда с тоской добавляла Варя. Она понимала, что полностью отрешиться от медицинских проблем в ее случае непозволительная роскошь, но забыть о них хотя бы на два-три часа, наверное, можно попробовать. Иначе и спятить недолго – если и днем, и ночью