Человек, который не спал по ночам - Дэвид Хэндлер

обдалбывается вместе с белыми девушками, а потом их еще и трахает. Он наотрез отказался закрыть на это глаза — сколько бы денег я ему ни предлагал. Мало того, он решил показать, кто тут хозяин. Его ребята вышибли дверь в номере Паппи в два часа ночи. Обнаружили его в постели с голой пятнадцатилетней белой девушкой. Нашли гашиш и амфетамин. Бедолага влип по полной. Оказался по уши в дерьме. Растление малолетних — это вам не шутки. Плюс обвинение в хранении наркотиков — тоже не подарок. Студия тут же прислала из Нью-Йорка известного адвоката. Я остальным ребятам сказал: валите из города, да поживее, но они отказались. Один за всех, и все за одного. Адвокат торговался, крутился ужом, и каким-то чудом Паппи удалось спасти от тюрьмы. Его признали виновным в незаконном хранении наркотиков и… не помню формулировки… неправомерных действиях в отношении несовершеннолетней… нечто в этом роде. Три года условно и десять тысяч долларов штрафа. Мы были в восторге, но тут решили вмешаться власти в Вашингтоне. Они были очень недовольны, узнав, что, оказывается, Паппи — гражданин США. Это означало, что его нельзя показательно депортировать. И тогда они вышвырнули из страны остальных ребят. Аннулировали рабочие визы и дали ясно понять, что группе в Америке больше не рады. Ну, по крайней мере, пока в ней играет Паппи Джонсон. Мы вернулись домой. Поехали с гастролями по Европе. Блюзовый альбом, записанный в Чикаго, очень неплохо продавался. А потом… чертовы психоделики…

Хог: Они стали жрать кислоту.

Бартуччи: ЛСД пошел на пользу лишь «Бит-лам» — они подарили миру Sergeant Pepper[70]. У всех остальных на выходе получалось невообразимое дерьмо. «Роллинги» под кислотой записали Their Satanic Majesties Request — бесспорно, их худший альбом. Что же до группы «Мы»… Ребята повели себя очень странно. Перебрались в свои загородные поместья. Каждый укрылся в своем мирке. Ти-Эс решил стать вторым Элиотом[71] — благо инициалы совпадали. Занялся творчеством — он это называл поэзией. Стал писать стишки — ужасные, жалкие. Сплошной поток сознания. Рори увлекся ирландским фольклором и старинными балладами. Дерек начал коллекционировать порнографию Викторианской эпохи, при этом то и дело меняя любовников — он предпочитал худеньких блондинчиков. Паппи просто пил и принимал наркотики. Настроение у него, естественно, было ниже плинтуса. И что в результате? Они снова собрались в студии и записали «Рок всех времен». Музыкальная попытка осознать свое нынешнее и будущее естество — так они это назвали.

Хог: «Мистические гады, на окнах спят ограды / лиловых коридоров безумия души».

Бартуччи: Я сразу сказал, что альбом — полное говно. Господи, они вообразили себя друидами, песни превратились в какой-то молебен. А то, что они изволили называть «музыкой будущего»? Это был просто шум, не лучше обычных радиопомех. Вышла пластинка, и на обеих сторонах вместо музыки какофония. Ни одного приличного сингла на весь альбом. Ну и вдобавок ко всему они прошлись по королевской семье. В «И-эм-ай», само собой, сопротивлялись как могли, буквально не давали им продохнуть. «Рок всех времен» полностью провалился — и у нас, и за рубежом. Это было первой серьезной неудачей ребят. Думаете, она заставила их задуматься? Как бы не так! Они по-прежнему ходили задрав носы. Они даже у имели наглость возложить ответственность за провал на «И-эм-ай» — мол, представители компании вмешивались в творческий процесс. Потом Ти-Эс обратился к отцу Тьюлип, чтобы тот проанализировал их контракты и финансовые дела. А тот сказал им, что они могут открыть собственную звукозаписывающую компанию, что естественно, очень польстило ребятам и вскружило головы еще больше. А еще он заявил им, что я, мол, их обкрадываю. Разумеется, как я вам уже объяснил, это было неправдой, но чем больше они принимали наркотиков, тем правдоподобнее им казалось то, что он им говорил. Как они меня поносили! Как только не обзывали! И это после всего того, что я для них сделал! Пришлось нанять адвоката — мне просто не оставили выбора. Мы договорились без суда и разошлись. Они продолжили творить. Впереди их ждал ослепительный успех. Зенит их славы. Но… хотите начистоту? Счастье-то от них ушло. Посмотрите, что с ними стало? Смерть, наркотики, развод… Хорошие времена остались в прошлом, мистер Хог. Я это говорю вам без всякого злорадства. Я на них не держу зла. Да, они дурно со мной обошлись, и я был на них страшно обижен, но все это в прошлом. Отболело — причем давно. У вас ко мне есть еще какие-нибудь вопросы? Видите ли, я очень занят…

Хог: Только один. Что вы делали в пятницу после того, как мы с вами расстались?

Бартуччи: Почему вас это интересует?

Хог: Ну, вдруг вы были неподалеку от Сэвил-роу.

Бартуччи: Я сидел здесь. Работал.

Хог: Это кто-нибудь может подтвердить?

Бартуччи: Подтвердить?

Хог: Если не возражаете, я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто может подтвердить правдивость ваших слов.

Бартуччи: Возражаю. Никого не касается, что я делаю и куда хожу. Ни вас, ни Тристама Скарра. Так и передайте этому ублюдку! Этой жалкой дешевке!

Хог: То есть зла вы на него не держите? Нисколечко?

Бартуччи: Полагаю, мистер Хог, вам лучше уйти.

Хог: Хорошо. Мне бы еще раз хотелось поблагодарить вас за то, что уделили мне…

Бартуччи: Идите на хер!

(конец записи)

(Запись № 1 беседы с Тьюлип. Записано 1 декабря у нее в квартире на улице Кингс-роуд в Челси. Квартира располагается над магазинчиком, продающим наручники и ошейники с шипами. Со времен былой славы Тьюлип поправилась больше чем на двадцать килограммов. Лицо одутловатое, в красных пятнах. Волосы грязные и нечесаные. На шее большой серебряный крест. На коленях Библия.)

Хог: Я познакомился с вашей дочерью. Милая девушка.

Тьюлип: Она больше не моя. Я ее потеряла. Он победил.

Хог: Вы говорите о Трисе? (Пауза.) Хорошо, расскажите чем вы сейчас занимаетесь.

Тьюлип: Сейчас, после того как разжирела? Вы это имеете в виду?

Хог: Я имею в виду, что вам уже не девятнадцать, да и Лондон уже не тот, что прежде.

Тьюлип: У меня небольшой семейный доход. И еще у меня очень много дел в церкви.

Хог: По словам Триса, эта церковь не относится ни к одной из известных конфессий.

Тьюлип: Он всегда осуждает то, чего не в силах понять.

Хог: Вы можете рассказать о том, как познакомились с ним?

Тьюлип: Я была стройной, богатой и красивой. И при этом избалованной сучкой. Всегда получала то, что