Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар - Анна Александровна Орехова

— Как скажете, миледи… — Подставкин оттолкнулся ногой от стола, поехал спиной вперед и благополучно врезался в тумбочку. Стеклянная елочка, не убранная после Нового года, полетела на пол и разбилась. — Па-а-ардон! — Подставкин неуклюже встал и наступил сапогом на осколки. — Пардонище! Че-то я…

Он снова плюхнулся в кресло, свесил голову и закрыл глаза. Этого еще не хватало! Уснет, потом вообще не спровадишь. Юля подняла трубку, набрала номер охраны.

— Шурик, зайди, пожалуйста. Тут опять пьяный Подставкин.

Охранник пообещал, что придет, и Юля повесила трубку.

— Шурику звонила? — Подставкин открыл глаза. — Это ты правильно. Шурик наш человек. Но ты это, Степанна, — он заерзал сапогами по полу, подкатывая кресло ближе, — покажи мне тебели улета… в смысле учета, которые табели… короче, рабочее время этих Громовых-Лысенко покажи! Тогда мы Серого на чистую воду и выведем.

— Размечтался! — хмыкнула Юля, на всякий случай заблокировав экран. Кто знает, что взбредет этому идиоту в голову. — Сведения о зарплате конфиденциальны.

— Да ладно тебе, Юль! Я сфоткал графики дежурств за три месяца, нет там этих Лысенко. Если в табечах, тьфу ты, в табелях… Короче, если они типа работали и деньги получали, значит, Власенко точно химичит! — Подставкин оставил попытки добраться на кресле до ее стола и, как последний идиот, крутанулся вокруг своей оси. — Ой! Это я зря!

Он икнул и зажал рот ладонью. Юля подскочила, не хватало еще, чтобы этого придурка здесь вырвало.

— Пошел вон! Иди блюй у себя в кабинете!

К счастью, вовремя подоспел охранник — здоровенный детина, размером с трех Подставкиных.

— Максим, ну елки-палки! — возмутился он тонким подростковым голосом. — Договаривались же: если пьешь, в коридор не выходишь.

— Шурик! — Подставкин развернулся в кресле. — Прикинь, я банду накрыл! Теперь Альбина точно своего хмыря бросит.

Охранник что-то пробурчал, подхватил Подставкина под мышки и потащил из кабинета. Когда их голоса стихли в коридоре, Юля бросилась к компьютеру и открыла табели учета рабочего времени. Все трое санитаров, Власенко, Громова и Лысенко, уже полгода как работали в больнице. Если верить Подставкину, в графиках дежурств их не было. Юля не сомневалась, что Подставкин не ошибся — как еще объяснить найденные банковские карты? Зачем хранить чужие карты в машине, да еще и накануне дня выдачи зарплаты?

Она достала из сумочки телефон и позвонила главврачу на сотовый.

— Привет! Да, срочно. Похоже, Власенко проворачивает махинации с зарплатами. Если начнется проверка, сама знаешь, что еще они выяснят.

***

Добравшись до аллеи у здания суда, Тарас остановился, уперевшись ладонями в колени, и закрыл глаза, надеясь уловить мало-мальский ветерок. Ветерка не было. Зато деревья создавали тень, и благодаря этому стало чуточку легче. Оставался последний рывок, впереди ждала приятная свежесть кондиционеров.

Тарас пошел дальше, снова мысленно возвращаясь к своей импровизированной детективной доске — размышления о судебном процессе помогали хоть на время забыть о невыносимом пекле.

После главбуха показания давала главврач, Ирина Васильевна Шрамко, статная женщина в деловом брючном костюме. Возможно, она могла бы быть красивой, но внешность портил крючковатый нос, как у Бабы-яги. Шрамко подтвердила, что они с главбухом обнаружили мошенничество, после чего она вызвала к себе Сергея Власенко. Тот отпирался, говорил, что к мошенничеству непричастен, и Шрамко пригласила его жену.

Жена сразу во всем созналась и настаивала, что мошенничала сама. Мужу вроде как о махинациях не было известно. Власенко уговорили главврача не давать делу огласку. Заверили, что деньги вернут и с Подставкиным договорятся, чтобы сохранил все в тайне. Жена пообещала уволиться по собственному желанию.

Так и поступили. Муж продолжил работать в больнице, жена устроилась бухгалтером в какую-то коммерческую организацию, Подставкин молчал. Главврач признавала, что нарушила должностную инструкцию, знала, что должна была сообщить в прокуратуру. Однако якобы пожалела обоих Власенко, а потому спустила все на тормозах.

Через три дня скончался Подставкин. Шрамко утверждала, что не связала эти события, потому как тогда все думали, что хирург покончил с собой. Так или иначе, все сложилось удачно и про мошенничество забыли.

Тарасу было интересно, какую версию событий расскажут те самые фиктивные санитары. Одна из них, между прочим, приходилась родной сестрой подозреваемому. По мнению Тараса, это подтверждало, что муж тоже участвовал в афере, хоть и старательно все отрицал. Дернул в кусты, когда запахло жареным, а жена приняла всю ответственность на себя. Но вот вопрос: если они обо всем договорились с главврачом, зачем было убивать Подставкина? Разве что тот уперся рогом и хотел их сдать?

Тарас подошел к ступенькам и достал телефон, чтобы проверить время. Как это часто бывает, заодно проверил ленту соцсетей. Фотографии парней с гантелями и девчонок на ковриках для йоги уже порядком раздражали. Все такие правильные! Используют карантин продуктивно: спортом занимаются, едят здоровую пищу, вяжут носки. Один он, что ли, стал налегать на пиво и чаще смотреть сериалы?

Взгляд зацепился за картинку с богиней правосудия Фемидой. Надпись рядом гласила: «Хочешь знать правду о деле Подставкина, которую не расскажут в суде?»

— Хочу, — пробормотал Тарас, переходя по ссылке.

Его перекинуло на сайт подставкин.рф[4]. Жаль, не было времени, чтобы вникнуть во все подробности! Да и телефон на время слушания придется сдать. Но позже он обязательно изучит этот сайт. Интересно, какую правду ему собираются сообщить? И, пожалуй, стоит рассказать о рекламе старшине. Вдруг это посчитают воздействием на присяжных?

Глава 4. Внезапное предложение

К концу июня режим карантина в Краснодарском крае наконец отменили. Открылись кафе, магазины, отели и санатории. Возобновилось авиасообщение с другими регионами, ожили набережные и пляжи. Волна туристов хлынула на юг.

Краснодар расцвел шумными разговорами и улыбками, пешеходы прогуливались по улицам, пили кофе на летних террасах, уличные продавцы завлекали малышей шариками и сладкой ватой. Мир снова становился нормальным. Все было почти как раньше. Почти. Картину портили проплешины в виде пустых витрин, заколоченных дверей и окон. Многочисленные таблички «Аренда» напоминали о бизнесах, не переживших пандемию.

Сидя на пассажирском сиденье «Вольво», Ника разглядывала родной город, сочувствовала ему, как раненому зверю, и в то же время радовалась, что, несмотря на травмы, зверь выжил.

— Грустно все это, — пробормотал Кирилл, огибая театр драмы.

Центральная площадь по-прежнему выглядела застывшей и унылой, словно зима здесь так и не сменилась летом, а потому фонтан все еще спал. Несколько человек сидели на скамейках, уткнувшись в экраны телефонов, у многих на лицах белели маски.

— Грустно — не то слово, — согласилась Ника.

Ее агентство выжило только потому, что не успело превратиться в полноценный бизнес. Она, по сути, была фрилансером, одним из тех удаленщиков,