19 студентов, 14 дней и Керженец, или Блогер в щучьей пасти - Мария Рутницкая

Столпившиеся вокруг одогруппники молча наблюдают за разворачивающейся трогательной сценой. Понятно уже, что никто Витку ругать не будет. Она и так сама не своя от осознания собственной бестолковости.

Мне на плечи ложатся большие теплые мужские ладони.

— Ну как ты? — с беспокойством спрашивает меня Глеб, понимая, что я тоже перенервничала.

Он присаживается сзади, позволяя мне опереться на него.

— Да вроде отошла, — отвечаю я, прислушиваясь к себе и не находя ничего, кроме облегчения, что все закончилось благополучно.

— Вы с Фрэнком — отличная команда, — говорит мужчина, и я слышу улыбку в его голосе.

— Да, мы такие, — соглашаюсь я, а эрдель громко гавкает, видимо тоже подтверждая сказанное.

Его лай привлекает к нам внимание счастливой хозяйки спасенного талисмана, и через секунду на нас обрушивается тайфун благодарности.

— Я никогда, никогда этого не забуду, — проникновенно обещает Шишкина мне.

А затем кидается обниматься к Фрэнку. Правда, она не учитывает, что большой зверь — это не маленькая декоративная собачка. Пес сначала настороженно замирает, а потом в его груди начинает зарождаться глухое рычание. Быстро отцепляю от него Виткины руки и успокаивающе глажу по напряженной спине.

— Вит, он никому кроме меня не разрешает себя так тискать. — примирительно говорю я обиженно насупившейся однокурснице. — Но, поверь, он понял, что ты ему благодарна.

Она понимающе кивает. Ну, слава богу, вроде пришла в себя.

— Так что, можем трогаться? — спрашивает Зарецкий, оглядывая расслабившуюся, наконец, команду.

— Да, — многоголосым хором отвечаем мы, направляясь к байдаркам.

Глеб помогает мне подняться на ноги и провожает нас с взъерошенным эрдельтерьером в лодку. Моему шерстяному другу такие эмоциональные качели внове и он, кажется, несколько растерялся. Наконец, двигаемся в путь. Из-за этой непредвиденной задержки к намеченному месту мы рискуем добраться в сумерках. Но никто не ворчит. Видимо, в каждом это происшествие задело что-то глубинное и человеческое.

А между тем начинает слегка напрягать и погода. Если с утра это было просто пасмурное летнее небо, то сейчас на нем начинают громоздиться самые настоящие тучи. Пока они выстраиваются где-то в районе горизонта, но усиливающийся ветер говорит о том, что доберутся они до нас гораздо раньше, чем мы успеем доплыть до конечной точки сегодняшнего маршрута.

Керженец в солнечную погоду и в пасмурную — это две абсолютно разные реки. Золотистые и радостные при солнечном свете сосны превращаются в темные и таинственные заросли. Вода теряет свою прозрачность, а поднявшаяся от ветра рябь осложняет нашим капитанам выбор маршрута между коряг. Поэтому, несмотря на все желание, увеличить скорость движения не получится. Это понимают все и смиряются с мыслью, что быть нам застигнутыми дождем.

Но в данный момент в воздухе чувствуется только его запах. Он совершенно непередаваем и свеж. Хочется дышать полной грудью, что я и делаю. Еще где-то с полчаса нам удается проплыть без капель за шиворот. А вот потом начинается.

Ветер уже не просто поднимает рябь. О борт лодки начинают плескать самые настоящие волны. Конечно, байдаркам такое волнение не страшно, но безопасный фарватер рассмотреть не получается совершенно.

— Надо приставать, — слышим мы громкий голос Глеба, буквально на полсекунды опередивший наше желание предложить то же самое.

Никто и не думает спорить. Под первыми тяжелыми каплями мы швартуемся к ближайшему плесу. Торопливо достаем дождевики, надеваем и собираемся в кучку поближе друг к другу. К счастью, нам грозит просто ливень, а не гроза. Грома не слышно, нет даже отдаленного ворчания. Едва мы успеваем мало-мальски подготовиться, как стихия настигает нас.

Струи воды обрушиваются на наши склоненные головы и плечи. Ветер треплет полы дождевиков и кидает град капель нам в лицо. Вода в реке кипит и булькает пузырями.

Дождь теплый и Мишка с Сашкой с криком: «Все равно промокнем!» — скидывают дождевики, одежду и в одних плавках с разбегу прыгают в реку.

Мы переглядываемся и с каким-то детским восторгом следуем их примеру. Одежда заворачивается в дождевики, и двадцать ненормальных туристов с визгами и воплями принимают водные процедуры со всех сторон. Вода как парное молоко, лицо заливают льющиеся сверху потоки, а нас переполняют ощущения счастья и удивительной уместности всего того, что сейчас происходит. Мы, Керженец, ливень — все воспринимается как единое целое. Непередаваемое чувство!

Тучу проносит быстро. Дождь прекращается, и наша команда вновь собирается в путь. Следует торопиться. Мы уже и так выбились из всех графиков. Облачность не проходит, риск нового ливня остается, а ставить палатки в темноте — то еще удовольствие.

Сменяю Катюху на месте гребца. Наш отъезд прерывает крик:

— Попалась! Попалась!

По пляжу бежит Антоха, держа в руке какое-то, на первый взгляд, небольшое бревнышко, на поверку оказавшееся солидной такой щукой.

— Ну ничего себе, — вскрикивает, выпрыгивая на песок уже успевший устроиться в байдарке Пашка, — когда ты успел?

Мы окружаем довольно лыбящегося рыбака с восхищением рассматривая его добычу.

— Это что, та самая? — дрожащим голосом спрашивает Авита.

— Да нет, конечно, — снисходительно поясняет Кравец, — но похожа.

Все соглашаются, оценив солидные размеры улова.

— А успел, — добавляет он уже для Пашки, — перед самым дождем. Больно мне уж вон те кусты приглянулись.

Парень кивает на склоненные к воде ветки ивы, растущей на самой излучине.

— Закинул, пока он еще не разошелся, а сейчас проверил. После дождя они всегда голодные. Вот эта и соблазнилась. Не зря я этот набор блесен полгода ждал. Под заказ делали! — гордо дает пояснения своей удачливости Антон.

Витка благодарно смотрит на своего капитана. Увидеть предмет своего страха, пойманный и валяющийся на берегу — дорогого стоит.

Рыбину уважительно пакуют в ведро и мы, наконец, отчаливаем.

К счастью, лимит приключений на сегодняшний день оказался исчерпан. До места привала добираемся уже в легких сумерках. Все-таки успели засветло, что несказанно радует. Еще радует то, что успели до нового дождя. Он начался чуть позже, когда все уже разбрелись по своим палаткам.

Но