Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

— После второй пропажи люди начинают думать, что это дело рук дьявола или шутки инопланетян, — продолжал развивать свою мысль школьник. — И будут жить в тревоге.

— Из-за мысли о дьяволе?

— В том числе.

— Почему бы им не подумать на такого идиота, как ты?

— Слишком сложно. Люди предпочитают дьявола. Так им подсказывает интуиция. Если некий предмет тебе нравился или облегчал жизнь, значит, тот, кто у тебя его отнял, действует на стороне зла. Все очень просто.

— То есть ты провоцируешь у людей страх перед дьявольщиной.

— Плевать я хотел на дьявола! Я дестабилизирую человеческий разум.

— Вот это поворот! Таким образом, — добавил инспектор, — те десятки обращений граждан, которые наводнили полицейское управление за последний год, — твоя работа?

— Моя и таких, как я. Нас много, да будет вам известно.

«Да, таких же чокнутых, — подумал Стуки. — Если, конечно, все, что ты здесь наплел, — правда».

— Завтра жду тебя на работе, — сказал полицейский, завершая дискуссию.

Арго ожидал инспектора, сидя на коврике. Увидев Стуки, пес радостно заулыбался.

«Кто знает, едят ли собаки мясо лосося?» — подумал полицейский, открывая баночку собачьих консервов. Он все еще не доверял собачьему сухому корму. Консервы для собак тоже не внушали Стуки особого доверия: ему даже не хотелось думать о том, что могло быть намешано в этих одинаковых кусочках, приправленных морковкой и горошком из непроданных упаковок с просроченными замороженными овощами.

Арго до отвала наелся лосося, как какой-нибудь норвежский медведь.

1 ноября. Понедельник

Инспектор Стуки вышел из дома, ведя на поводке собаку синьора Баттистона. Двое под потрепанным зонтом со сломанной спицей. Арго не имел ничего против того, чтобы полицейский отвел его в участок. Там он надеялся обнюхать все углы, покрытые криминальной пылью, и, может быть, даже обнаружить следы преступников. Стуки понимал, что это не самое подходящее место для собаки, но другого выхода у него не было. Он и так делал все что мог и в этой ситуации решил чередовать: один день Арго остается дома, в другой Стуки берет его с собой на работу.

Инспектор устроил пса в своем кабинете. Ландрулли бросил на Арго рассеянный взгляд, продолжая листать газету. Полицейский агент всегда с удовольствием читал местную хронику: ему нравилось быть в курсе всех городских новостей. Самые увлекательные из них Ландрулли потом вслух зачитывал коллегам.

У инспектора Стуки намечался не самый приятный день. Вместе с агентом Сперелли ему предстояло патрулировать территорию вокруг выезда с автомагистрали, в то время как дождь продолжал лить как из ведра.

— Агент Сперелли по вашему приказанию прибыл.

— По какому моему приказанию? — спросил Стуки, разглядывая полицейского.

Сперелли был на десять сантиметров ниже Ландрулли и имел бицепсы размером с тыкву.

— Это я к тому, инспектор, что я готов выполнять ваши распоряжения.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — проворчал про себя Стуки.

Агент Сперелли служил в полицейском управлении Тревизо уже почти год. О нем отзывались как о весьма решительном парне и как о полицейском современных взглядов. Ничего общего с поколением, которое привыкло взвешивать все за и против и приводить к общему знаменателю законность и человечность: два понятия, которые совсем не обязательно противопоставлять друг другу. Сперелли отличался атлетическим телосложением и стремительностью в движениях; другими словами, он очень подходил к работе в системе безопасности, особенно с нелегальными мигрантами.

— На сегодня нет ничего интересного, — сказал Стуки. — Мы будем кататься на патрульной машине.

Сперелли водил автомобиль умело, лучше агента Ландрулли, имевшего за рулем вид не умеющего переходить дорогу маленького мальчика, которого оставили одного у пешеходного перехода. Стуки краем глаза наблюдал за своим напарником, делая вид, что контролирует выезд со скоростной магистрали. Он бросил рассеянный взгляд на разросшиеся вокруг магазины и торговые центры.

— Это не-места, — невозмутимо проговорил агент Сперелли.

— Что? — повернулся к нему Стуки.

— Искусственно созданные сооружения, которые через некоторое время потеряют свою значимость.

«Не-места», «потеряют значимость» — все это звучало довольно странно в устах атлетически сложенного агента Сперелли. «Так значит, этот клоун-силач, прежде чем начать со мной работать, поспрашивал у коллег, о чем можно и о чем нельзя говорить „с этим чудаковатым инспектором“», — подумал Стуки, развесилившись. Действительно, у Сперелли были такие стальные мускулы, что ему ничего не стоило сказать: «Какие классные все эти супермаркеты, и плевать я хотел на тех, кому они не нравятся», давая таким образом понять, что, когда у тебя достаточно мышечной массы, тебе может нравиться все что угодно и ты никому ничего не должен объяснять. Ведь только одним ударом кулака полицейский агент мог бы вогнать Стуки в землю сантиметров на двадцать. Но нет! Вместо этого Сперелли пытался рассуждать о не-местах.

Антимама! Безусловно, в том, чтобы именовать торговые центры в честь художников или давать им названия цветов, должна быть некая доля садизма. Видимо, для привлечения мотыльков-покупателей. Или, может быть, потребители думают, что мастера живописи на том свете радуются, видя себя в окружении моющих средств и томатного соуса?

Впрочем, подумал Стуки, эти рассуждения совершенно бесполезны. Кому какое дело до названия супермаркета?

— Инспектор, заедем на автомойку? Машина вся в грязи.

— Подожди-ка, который сейчас час?

— Почти три.

— Я сам этим займусь, Сперелли. Возвращаемся на базу.

— Микеланджело, во сколько мы должны были встретиться?

— В три.

— И сколько сейчас на твоих часах?

— А у меня их нет.

— На моих уже пятнадцать минут четвертого.

— Может быть.

— Послушай, парень, давай поступим следующим образом. Ты сохранишь у себя в мобильнике мой номер телефона и в те дни, когда мы должны встречаться, будешь звонить мне ровно в семь тридцать утра и повторять: я должен быть сегодня в полицейском участке в такое-то время. Договорились?

— Если вы настаиваете.

— Давай быстро, я тебя жду. Сегодня мы будет мыть полицейские машины. Это чрезвычайно важная работа.

— Чистить коповозки? — обрадовался Микеланджело. — Я мигом!

Стуки думал насолить этим мальчишке, но получилось наоборот: поручение явно пришлось ему по вкусу.

Инспектор Стуки спросил агента Пасетти, не сможет ли он присмотреть за подростком. К примеру, они с Микеланджело могли бы вместе провести тест-драйв автомобиля, который полицейские оставили на автомойке для проверки. Агент Пасетти считался в округе величайшим механиком всех времен. Кончики его пальцев были чувствительнее, чем у ювелира, а машины, к которым он прикасался, превращались в настоящие сокровища. «С Пасетти ты летаешь», — так говорили между собой полицейские. Само собой, не слишком быстро, зато безопасно.

Стуки проводил Микеланджело на автомойку, которая обслуживала полицейские машины. Механики поначалу были против: не положено. Стуки им ответил, что они совершенно правы, но, может быть, только на этот раз у них найдется какая-нибудь машина, которая нуждается в воде и мыле.

Микеланджело оказался довольно прилежным. Он тщательно надраил полицейский автомобиль и, будто этого не достаточно, дотошно описал Стуки все дефекты машины, многое повидавшей на своем веку и изрядно изношенной, со множеством царапин, указывающих на невнимательность или усталость, и каких-то насекомых в зазорах радиатора, которые напоминали о патрулированиях за городом.

Инспектор Стуки помрачнел: у мальчишки обнаружился неожиданный потенциал.

— Хорошо, Микеланджело, на сегодня все. Увидимся в среду, ровно в восемь часов.

— Почему не завтра?

— Завтра мы заняты.

— Чем?

— Исполнением своего профессионального долга.

— Какого?

— Арестовывать преступников, составлять рапорты, не бросать на ветер деньги граждан