Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

даже вопросом не задается. Потому что по натуре самец богомола слишком миролюбив, доверчив и мягок. С самого раннего детства его окружают и чрезвычайно балуют самки богомола, включая соседок. Все носятся с ним, как с принцем. Ему шепчут: «Как ты вырос! Ты такой сладкий! Так бы тебя и съела, и крошечки бы не оставила». А тот знай себе смеется, как удовлетворенный нарцисс.

Смейся, смейся.

Агент по недвижимости тем не менее был необычным богомолом. Наделенный живым умом, он был в состоянии без фатального риска для себя добиваться расположения поедательниц мужчин, применяя эффективные меры предосторожности. А именно — предварительно накормив их досыта, потому что всем известно, что насытившаяся самка богомола не испытывает побуждения сожрать своего партнера.

Агент по недвижимости дарил женщинам, с которыми встречался, всевозможные подарки: украшения, ужины в дорогих ресторанах, стильную одежду, путешествия. Иногда даже квартиры, когда угроза была действительно велика и в опасной близости от горла ему виделись мощные зубчатые челюсти-мандибулы самки.

Конечно же, не все самки богомола одинаковы, в отличие от самцов, которые похожи друг на друга, как братья-близнецы. Я, например, никогда не насыщаюсь. Точнее, я бы сказала, что у меня никогда не бывает аппетита. Когда агент по недвижимости предложил мне в дар небольшую квартирку в районе Сан-Леонардо, чтобы без проблем закончить наши отношения, я отказалась. Квартиры я нахожу неудобоваримыми. Мне больше нравится мороженое, но только не промышленного производства. Самое лучшее, какое я пробовала, — в лавке мороженщика на Соборной площади: натуральные красители и насыщенный вкус вам гарантированы.

Именно там я однажды встретила своего нежного самца богомола и его супругу. Я не смогла удержаться и шепнула синьоре, которая в этот момент лакомилась шоколадным мороженым, что женщине всегда следует ожидать предательства. И что склонение мужчины к измене иногда может расцениваться как акт солидарности: одна самка богомола, как дегустатор, может уберечь других от последующего мучительного отравления.

Синьора поняла с полуслова и очень любезно предложила угостить меня мороженым из йогурта. Агент по недвижимости заплатил, не проронив ни звука.

Обожаю йогуртовое мороженое!

Аличе.

3 ноября. Среда

Средства массовой информации в эти неспокойные дни действовали словно на передовой. Журналисты постоянно направлялись в затопленные районы, чтобы показать в своих обзорах смытые речные берега, городские улицы, покрытые водой и мешками с песком, усталые лица людей и предметы быта, унесенные наводнением и всплывшие в самых невероятных местах. Кое-где вышел на поверхность зарытый в землю мусор — забытые тайные свалки, неожиданно оказавшиеся у всех на виду. К счастью, вода пощадила кладбища, и кости дорогих покойников не валялись по побережьям с риском в следующем сезоне превратиться в сувениры для туристов.

Вероятно, чтобы держать под контролем нарастающую людскую тревогу, обнаруженному скелету местная пресса уделила довольно много внимания. Локальное телевидение показало репортаж, снятый на ферме, вблизи которой были найдены человеческие останки. Даже региональные новости, впечатленные связью между наводнением и показавшимися из-под земли костями, посвятили этой истории несколько секунд.

Все чувствовали, что полиция оказалась на пороге пугающего открытия. Особенно это стало очевидно, когда один из журналистов, сумевший добиться от снимаемого крупным планом свиновода лишь фразы «я ничего не знаю», не смог справиться с дрожью, от которой его микрофон ходил ходуном. В этот самый момент он посвящал зрителей в тайну заброшенного дома: около двадцати лет назад это место стало свидетелем семейной трагедии, когда один из сыновей по неясным причинам убил свою младшую сестру.

Начальник полицейского управления, импозантный мужчина, отлично смотревшийся на экране телевизора, прокомментировал находку всего несколькими словами. Тем не менее выражение его лица ясно дало понять гражданам, что это дело не останется нераскрытым. Газеты и телевидение, со своей стороны, не могли предложить публике никаких версий, за исключением сатанизма.

Начальник полиции крайне не любил решать важные дела до обеда. Однако на этот раз, идя вразрез со своими привычками, он созвал следственную команду у себя в кабинете уже рано утром. Ровно в восемь ноль-ноль к окошку дежурного приблизился Микеланджело. Дежурившему полицейскому ничего не оставалось, как позвонить инспектору Стуки. Застигнутый врасплох посреди важного заседания, Стуки не мог сходу придумать, чем занять подростка. Выйдя на минуту в коридор, инспектор решил довериться внезапному вдохновению.

— Сегодня ты будешь поднимать боевой дух стражей порядка. Садись на стул возле кофейного автомата, того, что напротив миграционного отдела. Твоя задача — решать возникающие проблемы.

— Какие проблемы?

— Бывает, что автомат не выдает пластиковую палочку для размешивания сахара, в другой раз машина может его вообще не насыпать. Возможно, кому-нибудь из служащих захочется капельку молока в кофе, у кого-то может упасть стаканчик. Ты будешь решать все эти вопросы. Я доверяю тебе коробку с пакетиками сахара, пластиковые чайные ложки и пачку молока длительного хранения: в конце концов, полицейским не обязательно пить свежее молоко. Ты меня понял?

— И вы вот так впускаете меня в полицейский участок. А вдруг я из Аль-Каиды[88]?

— Действительно, в твоих штанах может поместиться северокорейский корвет. Ты хоть знаешь, что такое Аль-Каида?

— Это же основа основ.

— Основа? Тогда я — высота. Что такое высота помноженная на основание?

— И разделить пополам?

— Естественно. Так что это?

— Я знал… я сейчас вспомню. Вы что, мне не верите?

— Ладно, ты вспоминай, а мне нужно идти. Да, кстати, запомни: чайные ложки должны храниться в стакане.

В ходе встречи с подчиненными начальник полиции дал несколько очевидных рекомендаций, а затем передал слово комиссару Леонарди. Тот не стал ходить вокруг да около и сразу посвятил коллег в подробности дела. У скелета отсутствовали обе ступни, а в теменной области черепа было обнаружено отверстие. Нельзя исключать, что речь шла об огнестрельном оружии. Комиссар вздохнул: это могло быть ритуальное убийство. Он показал присутствующим отчет двухлетней давности о небольшой группе сатанистов, собиравшихся как раз неподалеку от места, где были найдены останки. Это запросто могло быть их рук дело, на эту мысль наводило отсутствие у скелета ступней. Естественно, нужно было дождаться более точной информации от судебного антрополога.

— Инспектор Стуки, как вы, готовы взять на себя сатанистов? — спросил Леонарди.

— Если это необходимо. Как вы мне посоветуете себя с ними вести: нежно или решительно?

— Очень нежно, мы же еще не разобрались, с чем мы столкнулись. Может быть, многие из них за эти годы уже удалились на покой, а мы своими разговорами, сами того не желая, разбудим их дьявольский аппетит.

«Антимама», — подумал Стуки и бросил быстрый взгляд на агента Сперелли, который в этот самый момент сосредоточенно напрягал бицепсы, будто прямо сейчас собирался вступить в схватку с демонами.

— Мы совсем не планируем воевать с приверженцами Сатаны, — сказал агенту инспектор Стуки в машине. — Мы только проверим, живы ли они еще, не скучно ли им, как и нам, на этом свете и сохранилась ли у них привычка встречаться при свете свечей, стоящих в подсвечниках из собачьих черепов.

Среди лиц, упомянутых в отчете Леонарди, были менеджер по газоснабжению и совсем молоденький монтажник газовых котлов. Пометки комиссара в отчете ничего не разъясняли конкретно, но все же давали понять, что речь шла о некоем пролетарском сатанизме. Все члены группы были далеки от клики нотариусов, банкиров или врачей частной практики, которым больше не достаточно их земной власти и они хотят расширить ее какой-то темной абракадаброй с единственной целью: чтобы денежные поступления на их счета продолжали расти и становились более существенными.

«Конечно, — подумал Стуки, — если среди сатанистов с яхтами вдруг оказался бы какой-нибудь высокопоставленный руководитель электросетей, нынешних носителей света, это дало бы повод задуматься о последовательности в поведении человеческих существ».

—