Искатель, 1998 №11–12 - Василий Головачёв

конструкциями и мостиками, контейнеры, трубы, штабеля ящиков. Ангар делился на две части перегородкой из полупрозрачной пленки, сквозь которую виднелись очертания еще каких-то машин и аппаратов. Проводник отогнул край пленки, Илья и Антон последовали за ним и увидели странный аппарат с крыльями, поворотным соплом и восемью ножками-трубочками, оседлавший металлический бак блинообразной формы.

— Наша гордость, — сказал Ладыженский без особой радости в голосе. — Знаете, что это такое?

— Похож на «Малахит», нет? — быстро сориентировался Илья.

— Точно, — кивнул Петр Афанасьевич. — Но только похож. «Малахит» делал Соколов на «Сибобщемаше», а мы пошли дальше. Это беспилотный разведывательный комплекс «Ястреб» с дистанционно пилотируемым аппаратом «Махаон». Предназначен для поиска движущихся групповых и одиночных объектов днем и ночью при любых погодных условиях. Может быть использован для радиационной, химической, инженерной разведки, патрулирования местности, контроля дорог и газопроводов, ну и, естественно, для нужд военной разведки. Запас хода — восемьсот километров.

— Здорово! — с искренним восхищением сказал Илья, обходя аппарат, оглянулся на Антона. — Вот нам бы такой аппаратик, а? Живо нашли бы наш камешек на дне озера.

— Какой камешек?

— Да это я так. Под водой он видит?

— Смотря какую аппаратуру поставишь. В принципе он может быть использован и для изучения рельефа дна озер, морей и рек, а также для поиска затонувших кораблей и действующих подводных лодок.

— Отличная машина! Были бы деньги, я бы у вас приобрел такую.

Ладыженский засмеялся.

— Раньше тебя за одни такие слова тут же посадили бы лет на десять. Сейчас, конечно, строгости поменьше, но, как у нас шутят, за нашими разработками следят в три глаза: два своих и телекамера. Управление информационной безопасности ФСБ, слышал про такое?

— Как не слышать, — сказал Илья, — у меня там знакомый работает. Ну, так как, Афанасьевич, продашь аппарат? А может быть, я его возьму как бы для испытаний в боевых условиях? Я тут собрался на озеро Ильмень с экспедицией, аппарат нам бы пригодился. Не уговоришь начальство?

— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Ладыженский, подергал себя за ус. — Этот уже не сегодня-завтра заберут, а второй еще не готов.

— Жаль. А кто будет забирать?

— Чекисты, само собой. Заказ пришел с Лубянки. Пошли ко мне, чаем угощу да отдам тебе, что обещал.

Они вышли из ангара, по диагонали пересекли площадь с автокарами и трейлером и вошли в здание КБ, где сидели разработчики «Точмаша».

Ладыженский поднялся на второй этаж, открыл дверь с табличкой: «Главный конструктор», сказал встрепенувшейся немолодой секретарше:

— Чаю нам, Татьяна Силовна.

Кабинет главного конструктора одного из многочисленных конструкторских бюро, работающих на военную промышленность, Антона не поразил: обыкновенная, средних размеров комната со шкафами и столами, ничем не отличимая от других чиновничьих кабинетов, кроме цветных фотографий по стенам и макетов изделий КБ, расставленных, где только можно. Секретарша Ладыженского принесла чай, варенье и рулет с маком. Пока Антон с чашкой в руке разглядывал фотографии и макеты, Илья вертел в пальцах серебристый гладкий цилиндр толщиной с пачку сигарет и длиной в два пальца.

— Запускается из обычной ракетницы, — сказал Ладыженский, наблюдая за ним. — Взлетает на высоту до двухсот метров, раскрывается и начинает передавать сигнал.

— Что это? — поинтересовался Антон.

— Одна из наших разработок, — с готовностью пояснил хозяин кабинета. — Элемент системы для поиска и спасения людей. Называется «кузнечик». Работает через спутниковую систему «Интелсат». Точность обнаружения до десяти метров.

Антон посмотрел на Илью.

— Зачем нам этот «кузнечик»?

— Кто знает? — задумчиво пробормотал Илья. — Вдруг пригодится. Спасибо, Афанасич. Передавай привет жене и детишкам. Вот вернусь из похода и приглашу в гости, давно вы у меня не сидели. Нас на выходе не тормознут твои охранники?

— Я провожу.

Поговорив еще несколько минут, Пашин и Громов покинули территорию секретного КБ, продолжавшего и в нынешние тяжелые времена выдавать продукцию, не имеющую аналогов в мире.

— Знаешь, сколько он зарабатывает? — спросил Илья, когда они уже садились в машину. — Тысячу пятьсот рублей в месяц. Да изредка премии в размере месячного оклада. А ведь он — генконструктор КБ! И ведь работает, пашет, как вол, не жалуется. Это же охренеть надо, как наше государство ненавидит творческие кадры! В любой другой стране мира он получал бы в сто раз больше! И после этого мы хотим, чтобы наши ученые и конструкторы не бежали за границу?..

Антон молчал. Он думал так же, но говорить об этом не любил. Помочь Ладыженскому, как и тысячам других таких работяг, он не мог.

Уже в пятом часу дня они посетили еще один секретный объект на территории столицы, принадлежащий Федеральному агентству правительственной связи. Объект: ветхое четырехэтажное здание начала века — снаружи и суперсовременное — внутри — располагался в Крылатском и представлял собой комплекс лабораторий и один из компьютерных центров ФАПСИ, разбросанных по всей России. Какие задачи он решал, Илья не интересовался, хотя догадывался, конечно, однако его это не слишком волновало. Начальник центра генерал Михайлов был его давним приятелем, когда-то посещал Школу, занимался рукопашным боем, потом повредил ногу и активной физической жизнью жить перестал, зато двух сыновей отдал под присмотр Пашина, в Школе которого работала и детско-юношеская секция.

Проблем с пропусками и здесь не возникло, их пропустили без звука, опять не спросив паспортов или других удостоверений личности. Был ли Антон этим обстоятельством ошеломлен или нет, Илья не уточнял, держался Громов абсолютно бесстрастно, однако по его взгляду можно было судить, о чем он думает, и Илья сказал извиняющимся тоном:

— Меня во всех спецконторах знают. Это сейчас зауважали, когда я практически весь земной шарик обскакал, разрешают делать все, что душа пожелает, кроме конечно шпионской деятельности, а раньше я такого натерпелся — чуть не в изменники Родины попал. Да и за рубежом не сразу признали. Если бы ты видел, какой процент самого настоящего быдла из наших соотечественников путешествует за границей! Однажды в Дрездене, на Софиенштрассе, напротив знаменитого Цвингера слышу трехэтажный русский мат — так наш новый русский турист, весь в золотых цепях, восхищался красотами архитектуры. Хорошо, что я путешествую в основном там, где бандиты и хамы еще не появились. Но вообще-то мнение о русских за рубежом создают в основном именно хамы и бизнесмены с полным отсутствием культуры.

— И спортсмены, — добавил Антон.

— И спортсмены, — согласился Илья. — Только с приставкой «великие». Как музыканты, артисты, писатели и другие выдающиеся личности. Но я говорил не о них.

Генерал Сергей Артурович Михайлов принял их в своем кабинете, напоминающем компьютерный цех. Антон насчитал по крайней мере десяток мониторов разных размеров и несколько стенных экранов с лазерными