Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

– Что ж ты сразу не сказал? – занервничал сосед. – Буду ждать, ни капли не выпью, хоть всю ночь тебя ждать буду – у меня воля знаешь какая – вот такая… – Аркадий стиснул костлявый кулачок.

Размышляя, что хоть с соседями подфартило, Пургин открыл фрамугу, перебрался через подоконник, сполз на отмостку. Прыгать в темноту не решился – если уж у мужика в доме все разбросано, можно представить, что под окном. И, в принципе, не ошибся. Выбрался из «опасной зоны», переступая через препятствия, пригнувшись, побежал вдоль дома, прикрытый сенью кустарника. Вернется через пару часов – ищейки в «Жигулях» ничего и не узнают. На улице потемнело, низкие тучи висели над городом. Явление под названием «осень» плавно перетекало в явление «глубокая осень». Он остановился на углу, выглянул. Перпендикулярно зданию тянулся асфальтированный проезд. Далее ограда из витой решетки, загадочный особнячок без вывески, о назначении которого гадала вся округа. На самом деле это была ведомственная гостиница одного министерства, в названии которого имелось слово «машиностроение».

Проезд был пуст. Иногда им пользовались автомобилисты с целью сквозного проезда. Где-то за углом (даже за двумя углами) «Жигули» с коллегами. Влад свернул направо и деловито зашагал по асфальтированной дорожке. Старался не бежать, тише едешь – дальше будешь. Хотя как сказать, можно вообще не приехать!

За спиной включились фары, и он обернулся. От тротуара метрах в пятидесяти отъезжал автомобиль, пристраивался на ту же дорожку. Да мало ли… Но ноги невольно понесли быстрее. В округе, как назло, никого, до выхода на дорогу – метров семьдесят. Нарастал за спиной автомобильный гул. Мелькнула здравая мысль: перейти на бег, но поздно метаться! Водитель поддал газу, автомобиль сорвался, как собака с привязи, стремительно обогнал пешехода и затормозил, перекрыв проход. Небольшой фургон, кажется, РАФ – производства Рижского автомобильного завода. Отъехала дверь, выскочили двое, бросились без всяких вступительных слов! Вроде был настороже, а попал врасплох! Метнулся в сторону, вскидывая кулаки, но те уже налетели, стали обрабатывать. Удар в висок – вспыхнул салют в голове. Влад выставил предплечье, отразил второй удар. Противник ушиб лучевую кость, захрипел от боли. Второй обходил сзади, но пока не проблема – Влад оттолкнул от себя прилипчивое туловище. Эти двое были в масках – какие-то куски материи с прорезями. Надо же, какая гангстерская сцена… Он провел короткую серию ударов, пару раз попал. Противник стал пятиться, а Влад двинулся вперед, чтобы добить. Откуда они взялись? Это точно не сотрудники Комитета – во всяком случае, не те, что действуют официально. Парни из «семерки» наблюдали за Пургиным, а эти – за парнями из «семерки» – и вдруг заметили в проходе знакомую фигуру… Почему он не пошел в другую сторону?! Майор кипел от злости, молотил конечностями, снова попал – пробил одному грудную клетку. Быстро же забыл про второго! А вот теперь проблема – мощный удар обрушился ему на затылок, и свет померк. Руки повисли плетьми. Его подхватили под мышки, поволокли к машине. Пятки отвратительно скребли по асфальту, и это почему-то запомнилось. В машине оставался как минимум один человек – водитель. Он перелез в салон, помог втянуть жертву, вцепившись в воротник. Майора затащили в салон, бросили поперек сидений. Удивительно, но он не терял сознание. Тело будто парализовало, он ничего не чувствовал, но все понимал и оставался в этом мире. Кряхтел пострадавший, глухо матерился, пристраиваясь где-то рядом. Остальные работали молча и быстро. Ноги майора загнули в салон, закрыли дверь. Водитель и еще один побежали в кабину, и машина продолжила движение.

Ровно гудел мотор, машину подбрасывало на пузырях в асфальте. Прошли поворот, в разрывах среди веток проплыло темно-фиолетовое небо. «Ульяна будет ждать», – мелькнула мысль. А еще безвредный, хотя и пьющий Аркаша всю ночь будет вскакивать на шум за окном, чтобы получить свои кровно заработанные два рубля…

Куда его везли? Почему не ликвидировали на месте? Отчаяние подтолкнуло его резко повернуться и вцепиться в горло сидящего рядом человека. Тот без усилий отбил его руку и тут же отвесил жгучую затрещину, от которой напрочь выбило дух…

Глава 7

Большая часть поездки осталась за кадром. Иногда в голове что-то брезжило, снова пропадало. Его не били по лицу, но остальным частям тела досталось по полной. Влад пришел в себя, когда его облили водой. Зафыркал, задергал головой, завыл от разламывающей боли. Судя по всему, он находился в аду. Хотя это мог быть и подвал. Болтался на веревке фонарь, озаряя пространство тусклым светом. Стены в потеках, обрывки проводов свешивались отовсюду, в углу груда металлолома, обросшие цементом доски, ржавые лопаты. Он плохо видел, пот стекал по лбу, щипал глаза.

И снова работали без вступительных речей. Руки были связаны в запястьях прочной веревкой, другой конец переброшен через балку под потолком. Балка была прочная, не прогибалась. Он фактически висел, носки едва доставали пол. Ощущения – зверские, неудобства – крайние. Ныли мышцы в вывернутых плечевых суставах, судорога сводила икры. Это было полное изуверство!

– Очнулись, товарищ майор? – Голос был незнакомый, какой-то механический. – С пробуждением вас. Сигнализируйте, что вы в здравом уме и ясной памяти.

– Да пошел ты, сука… – Он еще мог хрипеть. Львиная доля оставшихся сил уходила на то, чтобы упираться носками в пол. Напряжение невыносимое. Этим людям было приятно его мучить. Хорошо, когда работа доставляет удовольствие…

– Спасибо, товарищ майор, мы поняли… – Удар в живот был не смертельный, но чувствительный. Влад кашлял, задыхаясь. Приблизился силуэт – крепкий мужчина в маске придирчиво разглядывал жертву. На заднем фоне шевелился кто-то еще, но всматриваться не хотелось.

– Только один вопрос, Владислав Анатольевич, – вкрадчиво произнес визави. – Он не станет для вас неожиданностью, вы давно все поняли. Нас интересует личность, скрывающаяся под псевдонимом «Люси».

Разумеется, что же еще? Новый удар сотряс организм. Кашлял долго и надрывно, выплевывал слюну. Не убьют, – теплилась мысль, которую тут же перебивала другая, – но только до того момента, пока не назовешь имя «крота». Значит, надо сделать все, чтобы это имя не сорвалось с губ. Но как?..

Снова сильный удар – боль начинала сводить с ума…

– Будете говорить, Владислав Анатольевич?

Страшная мысль нарисовалась: а ведь долго он не выдержит, заговорит. Не важно, что после этого убьют – главное, закончатся мучения. Молчание на допросах – это миф. Смерть не страшна, куда страшнее боль – которая усиливается и которой нет конца…

– Не понимаю, о чем