Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова

разбивалась на небольшие квадраты, каждый из них огораживался, и работы велись внутри участка, послойно и постепенно углубляясь в песок с помощью штыковых лопаток. Выкопанный песок тачками и носилками отправляли на отвал — самую высокую точку лагеря.

При зачистке выбранного периметра брали кисточки, совочки и очищали уже раскопанное от песка, пыли и мелких камней. Как правило, зачистку проводили перед фиксацией (фотографированием участка) или когда нужно было определить, что раскопали. На зачистку соглашались самые терпеливые: нужно сидеть, методично махая кисточкой и в лучшем случае разговаривать с сидящим рядом человеком, а в худшем после нескольких часов работы на жаре — с воображаемым другом.

Артефакты из каждого квадрата складывали в отдельную ёмкость, а далее относили в камералку и мыли. Интересные и важные предметы — фрагменты костей или предметы быта — зарисовывались, а остальное выбрасывали на отвал.

Арсений наблюдал, как четыре человека занимались зачисткой, а ещё трое раскапывали новый квадрат, сгружая песок на тачки. Больших успехов пока не появилось, но вчерашняя находка скелетов давала надежду, что результат не заставит долго ждать.

— Кто-то едет, — к Смолину подбежал Женя, молодой археолог, недавно закончивший институт и присоединившийся к экспедиции впервые.

Арсений глянул в указанном направлении, где виднелись клубы пыли от колёс автомобилей. Судя по всему, к лагерю приближалось несколько машин.

Из палатки выскочила Вера, всегда заинтересованная происходящим, и подбежала к Смолину, стоявшему в центре лагеря, ожидая прибывших. Возможно, это китайские учёные, которые обещали сегодня приехать.

Внедорожники остановились, и, как только улеглась пыль, Арсений разглядел двух мужчин и женщину, вышедших из машины, а затем ещё троих мужчин. Они были точно не китайцы, и, присмотревшись, археолог улыбнулся.

— О! Приветствую! — выкрикнул он, направляясь к гостям. — А я ждал вас только завтра.

— Приветик! — женщина подбежала к Арсению и обняла его. — Получилось вот раньше. Как у вас дела?

— Нормально. Работаем, — Смолин пожал протянутую руку немолодому мужчине. — Привет, Мирон.

— Здравствуй, Арсений.

— Филипп, — представился писатель, также пожимая руку археологу.

Аян с помощниками остался стоять у машин, но вскоре начал разгружать багажники и устанавливать юрты.

— Пойдёмте, пойдёмте, — пригласил Арсений, указывая в сторону своей палатки, — вы, наверное, устали? Верочка, попроси приготовить чаю и что-то поесть.

— Сейчас сделаем, — откликнулась женщина на ходу, удаляясь.

Компания направилась вглубь лагеря.

— Так вы всё-таки не бросили свою идею? — Арсений раздвинул плотную ткань палатки, пропуская гостей внутрь.

— Как видишь, — весело отозвалась Яна, снимая кепку и тонкую рубашку, защищавшую плечи и руки от солнца.

— Ну ясно, ясно. Садитесь!

Мирон разложил лёгкие алюминиевые стулья, стоявшие у стола, и устроился на одном из них, вытянув ноги. Смирнов с интересом подошёл к столу, где лежали карты местности, книги и записи археолога.

— Это то, над чем вы работаете? — спросил он.

— Да, — со вздохом ответил Арсений, — ищем кочевнические племена хунну.

— Те самые, от набегов которых Цинь Шихуаньди построил Великую Китайскую стену?

— О, да вы, я вижу, тоже разбираетесь в нашей области? — удивился Арсений. — Вы историк?

— В прошлом. Можно? — Филипп указал на одну из книг на столе.

— Да, да, прошу вас. Тут нет ничего секретного. А в какой области истории трудились?

— Месопотамия. Двуречье.

— А-а-а, Шумер, Ассирия, Вавилон?

— Да.

— Прекрасная область. Интересный регион. Я тоже поначалу этим интересовался, но потом переключился на Азию. В археологию не думали пойти?

— Нет, — с лёгкой улыбкой ответил Смирнов, вспоминая все свои приключения в Египте, Бахрейне, Индии и Ливане. Любой археолог позавидовал бы тому, что удалось найти и увидеть писателю в своих поездках, а некоторые просто даже не поверили бы.

— А сейчас чем занимаетесь?

— Он писатель, — ответила Яна.

— Писатель? Хм… не менее увлекательная профессия. В каком жанре?

— Приключения, фантастика, — несмотря на то, что всё описанное Филиппом в книгах произошло с ним на самом деле, он прекрасно понимал: поверить в реальность историй — невозможно, и для читателей его книги — стопроцентный художественный вымысел. Ну кто сочтёт за правду существование подземного шумерского золотого города или индийскую статую в Гималаях, открывающую портал в иной мир[10]?

— Люблю фантастику! — закивал Арсений, — обязательно прочту. А как ваша фамилия?

— Смирнов.

— Смирнов? — Смолин поджал губы и прищурился. — Знавал я одного профессора с такой же фамилией. Преподавал у нас на одном из курсов лингвистику.

— Пётр Иванович? — Филипп не сомневался, что археолог говорит о его дяде.

— Да, да! Вы его знаете? Родственник?

— Мой дядя.

— Да ладно! Серьёзно? — хохотнул Смолин. — Потрясающе! Профессор Смирнов просто гений! Я обожал его лекции! Вам повезло с родственником!

— Спасибо.

В палатку зашла Вера с большим подносом. Она поставила на стол чашки, чайник и две тарелки с бутербродами.

— Спасибо, Верочка.

— Не за что.

— Ну, давайте, угощайтесь, — Арсений расставил чашки гостям, — и рассказывайте, какой у вас план?

Глава 10. Китай. Внутренняя Монголия. Воскресенье. 14.45

Филипп разглядывал руководителя экспедиции, с интересом слушавшего Мирона и Яну, и думал, насколько человек увлечён своим делом. Арсений живо реагировал на все детали поиска Хара-Хото, пытался помочь, вспоминая известную ему информацию о древних поселениях в пустыне Алашань, что-то даже отыскал в одной из книг, которую достал из металлического сундука. Смолин светился от радости, обсуждая затерянные города в пустыне Гоби и период в истории, когда человечество ещё только открывало для себя планету и новые территории.

Этот молодой, симпатичный мужчина с короткой, чуть рыжеватой бородой и такого же цвета густыми волосами, слегка неопрятно торчащими в стороны, понравился писателю. В нём чувствовался энтузиазм, неподдельное желание докопаться до истины, энергия, дающая силы работать, так как Арсений нашёл себя в жизни, занимался поистине любимым делом.

Филипп вдруг поймал себя на мысли, что был когда-то точно таким. С подобным же рвением проводил дни напролет в музее, изучая древние рукописи в стремлении узнать то, чем жили далёкие предки и что оставили после себя человечеству. Давненько же это было! Нет, Смирнов не чувствовал себя самозванцем в литературе, писать у него получалось прекрасно, однако, похоже, настоящее его призвание осталось далеко в прошлом.

Мирон и Яна очень оживлённо делились с археологом всем, что им и Смирнову удалось найти об экспедиции Петра Козлова в пустыне Гоби. Они выглядели не менее увлеченными, чем Арсений, и Филипп вдруг понял: ведь если бы не обстоятельства, при которых он узнал Яну и Мирона, с этими людьми, скорее всего, с радостью бы общался. Как же причудливо иногда всё получается. Мы попадаем в ситуацию и видим людей через её призму, а сложись всё иначе, отношения начали бы развиваться в