Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

собственную комнату взгляни непредвзято. На тюремную камеру похоже, тебе не кажется? Да в камере и то побольше личных вещей. Где картинки на стенах? Портрет папаши? Цветочек в вазочке? Камешек на память из Алупки? Где сувениры, личные вещи, безделушки, милые сердцу любой женщины? Ни-че-го. Стерильно. Фикусы ей убрать было некуда, если только в шкаф, но я подозреваю, у нее и в шкафу такой же параноидальный порядок. Горшки его здорово бы подпортили. Вот она их и привела к единообразию.

– Точно, больная, – сказала Марина. – Я знаю, почему она свихнулась. Два года обслуживать вялый стручок… Девка молодая, красивая. Ей жизни хочется, а не это всё.

– Каким образом нам может помочь ее психологический профиль, я пока не понимаю. – Пономарев вернулся на место, сел и вытянул ноги. – Про водителя излагать?

– Излагай, Сашура, не держи в себе.

– Никита Маевский, тридцать лет, родился в Чебоксарах. Отец – военный, мать – медсестра. Все детство провел по гарнизонам. Навыки рукопашного боя, пока не очень понятно, какого происхождения. После школы поступил в Казанское высшее танковое командное училище. Был отчислен с третьего курса.

– Любопытненько! – заинтересовался Католик. – За что? Ну, на первом курсе понятно, за что выкидывают. За грубое нарушение воинской дисциплины и неуспеваемость. А на третьем? Экзамены провалил?

– Учился блестяще. Отчислен за драку и кражу.

– Прости? – изумился Католик.

– За драку и кражу, – раздельно повторил Пономарев.

– Подробности?

– Подробностей нету.

– Голубчик мой Сашенька, ты скажи хотя бы, были разнесены эти проступки во времени или случились одномоментно? – взмолился Католик. – Украл ли Маевский деньги одной рукой, второй начищая морду сокурснику? Или сначала обокрал убогого, а затем, не вынеся душевных страданий, вдобавок избил из чувства противоречия? Или выудил кошелек из кармана на бесчувственном теле? Ведь это три разных поступка! А значит, три разных характера, Саша.

Бурова неприятно засмеялась.

– Не представляю, над чем тут иронизировать, – пожал плечами Пономарев. – Я проделал немалую работу, вытащил подробности его биографии из забвения… Попробовали бы сами!

– Милый, полностью признаю твои заслуги! И Марина признает. Правда же, Мариночка?

– Вот те крест, – согласилась Бурова.

Пономарев обвел их ничего не выражающим взглядом и снова раскрыл свой блокнот.

– После Казани Маевский отслужил год в армии. По возвращении стал гонять в Москву машины из Китая. Подвизался в частной охране, работал с грузами, потом внезапно сделал финт ушами и завербовался на год на рыболовное судно на Белом море. Вернувшись, просидел полгода охранником в шарашкиной конторе. Последний год – водитель такси. При каких обстоятельствах познакомился с Гройсом, неизвестно. Возит он его на своей машине последние восемь месяцев.

– Что-то ни бельмеса из этой характеристики не вырисовывается, – пробормотал Католик, покусывая карандаш. – Что за человек такой, который сегодня тачки гоняет из Китая – не самая легкая работенка, между прочим, – а завтра штаны просиживает за оклад в размере прожиточного минимума? Странно мне это, ребятки, очень странно… Увлечения? Подружка? Слабости?

– Жены нет, про подружку неизвестно. Родители-пенсионеры живут в Киржаче. Своей недвижимости у Маевского нет, так же, как и у Касимовой. Пока все.

Католик снял очки и принялся тщательно протирать стекла.

– Очки в каком-то смысле заменяют одну из функций сигарет, – наставительно сказал он. – Если требуется взять паузу, можно не закуривать, что очень вредно для здоровья, а всего лишь достать салфетку и очистить линзы.

– А зачем вам пауза? – поинтересовался Пономарев. – Кстати, ваши манипуляции с очками смотрятся довольно искусственно.

– Паузы в нашей неестественно ускорившейся жизни просто необходимы, Саша…

Католик нацепил очки и уставился на помощников.

– Пока всё идет по плану, – другим тоном сказал он. – Но эти трое очень уж шустрые. Что не может меня не беспокоить.

– Особенно Маевский, – согласился Пономарев.

– Особенно Касимова, – возразила Марина.

– С Маевским всё вышло вполне ожидаемо. – Католик развернулся вместе с креслом к Буровой. – А вот что случилось с девицей?

– Стечение обстоятельств. Не в мою пользу.

– Уверена?

– Ее толкнули, от удара она пришла в себя.

– М-да. Ну что ж… Раз эта часть плана сорвалась, давайте понаблюдаем, что произойдет дальше. Чутье подсказывает мне, дети мои, что они не уймутся.

– Убрать их по одному, – спокойно сказал Пономарев. – Я, между прочим, сразу это предлагал, а вы меня послали в желтухинский офис. Ну, липу они проглотили. Но что дальше-то?

– Из крапивы извлекай нитки, из полыни – лекарство, – задумчиво проговорил Католик.

– Нагибайся только затем, чтобы поднять павших, – продолжил Пономарев. – Имей всегда больше ума, чем самолюбия. К чему здесь Эпикур?

– Эпикур всегда уместен. Но я-то обдумывал, что полезного можно извлечь из Гройса.

– Желчь, – буркнула Марина.

– Не только, душа моя, не только. Гройс – человек способный. Он нам послан свыше, чтобы решить некоторые наши проблемы… Вернее, одну проблему. Самую серьезную.

Пономарев поймал его взгляд и подался вперед:

– Вы хотите его использовать в…

Он сделал паузу, и шеф пришел ему на помощь:

– В размене фигур, назовем это так.

– Каким образом?

– Гройс – это джокер. Он может обернуться любой картой. Марина, напомни: какие бывают арканы в этом вашем таро?

– Старшие и младшие.

– А если, скажем, королевский аркан? Встречается такое?

– По-моему, нет. Хотите, выясню у кого-нибудь из наших?

– Это лишнее. Если мы пожелаем иметь королевский аркан, кто может нам помешать? Ладно, переходим к делам насущным. Новости есть?

– У меня тишина, – отозвалась Бурова.

– Я не услышал от своих ничего, заслуживающего внимания, – начал Пономарев. – Меня заинтересовало только одно сообщение. Клиентка пожаловалась, что в образовательном комплексе закрыли столовую. Ищут поставщика обедов и даже, вроде бы, кого-то нашли.

– Выясни подробности, – распорядился Католик. – Тема любопытная и многообещающая. За школьные обеды родители будут платить всегда. А у нас, между прочим, имеется господин Чертков, который мог бы занять эту позицию…

Пономарев поморщился.

– У Черткова не цех, а помойка.

– Сегодня помойка, завтра образцовое предприятие быстрого питания. В администрации, зуб даю на отсечение, уже готовятся объявить тендер, потому что место это хлебное, сам понимаешь. В буквальном и переносном смыслах. Разберись, кто ответственный, и пропихни к ним Черткова. Отдавать такой жирный кусок в чужие лапы мы не будем.

Пономарев осуждающе покачал головой, но в книжечку свою занес.

Католик с улыбкой наблюдал за ним. Сашу Пономарева он выкупил много лет назад. Натурально выкупил, выложив за него приличные деньги.

Если начистоту – все, что были.

Сашу Пономарева, которого в те времена все называли незатейливо – Пономарь, маленького щуплого Сашу в очочках и бусиках, неуловимо напоминавшего крысеныша, поймали серьезные люди и готовились показательно казнить. Саша совершил сразу несколько преступлений, из которых только одно – по незнанию. Во-первых, он залез на чужую территорию и обыграл в карты