Таежная зона - Алексей Макеев

Полковник сел за руль иномарки, развернул автомобиль и преодолел оставшиеся сто метров до особняка Глазберга. Остановился у самых ворот. Не выходя из салона, он заметил, как на нем живо сфокусировались глазки двух наблюдательных камер. Стас высунулся в приоткрытое окно и приветливо помахал им рукой. Затем посигналил. Открыть ворота ему никто не удосужился. Все так же держа в одной руке «узи», а в другой табельный пистолет, он выбрался из «Субару» и направился к расположенной рядом с воротами калитке. Дернул за ручку. Закрыто. Однако в отличие от ворот это препятствие можно было преодолеть. Ухватившись за верхний край калитки, полковник подтянулся и перебросил ноги на противоположную сторону.

Два крайних окна на первом этаже с треском распахнулись, и взору Крячко предстали еще двое бойцов. Стас прыгнул вниз одновременно с грянувшей по нему канонадой. Пули засвистели над головой полковника, когда он, приземлившись и кувыркнувшись через голову, метнулся к расположенному неподалеку овальной формы бассейну с высокими бортами. За этими бортами Крячко и нашел для себя укрытие. Распластался на земле и стал ждать. Бесперебойный огонь в его направлении не позволял высунуться ни на секунду.

Неприятель палил долго и упорно.

– Вот уроды, – скрежетнул зубами Крячко, но особой злости в его голосе не было. Скорее замечание прозвучало как элементарная констатация факта.

И тут к звукам автоматных очередей и одиночных пистолетных выстрелов примешался еще один. Нарастающий гул автомобильного двигателя. Крячко по-прежнему не мог поднять голову, но на слух он вполне уловил все, что произошло.

У ворот глазбергского особняка затормозила машина. За ней вторая. Хлопнули дверцы, а затем по асфальту грозно застучали подошвы кованых сапог.

– Прекратить стрельбу! – Крячко узнал голос майора Цаплина, усиленный мегафоном. – Сложить оружие!

Канонада смолкла, но что-то подсказывало лежащему в своем укрытии Крячко, что это только уловка. Временная передышка. Он не стал поднимать головы даже для того, чтобы просто осмотреться.

– Открыть ворота! – скомандовал Цаплин.

Механизм заработал, и с негромким жужжанием ворота поползли в сторону. Видимо, Цаплин и его люди так же, как и Крячко, почувствовали неладное. Они не стали становиться в проеме, а грамотно разошлись в стороны. Предосторожность оказалась нелишней. Ворота открылись лишь наполовину, когда из окон особняка с новой силой застрекотали автоматы. Братки Глазберга намеренно увеличили себе радиус обстрела.

Цаплин взмахнул рукой, и один из его бойцов, прятавшийся за корпусом «Газели», вскинул на плечо винтовку. Красный лазерный луч сфокусировался на крайнем оконном проеме. Боец плавно спустил курок. Луч переместился на следующее окно, и тут же последовал второй такой же бесшумный выстрел. Потеряв двух обороняющихся, люди Глазберга прекратили пальбу и отступили от окон.

– Вперед! – коротко бросил Цаплин.

Шесть человек в пуленепробиваемых жилетах и металлических шлемах с опущенными забралами ринулись к дому. Внутри их попытались встретить огнем, но сопротивление захлебнулось практически сразу, толком не успев разгореться. Крячко поднялся на ноги. Цаплин уже был рядом с ним.

– Все в порядке, товарищ полковник?

– В полном, – Крячко улыбнулся. – Вы, как всегда, вовремя. Пошли, Яша.

Полковник отдал автомат младшему по званию, а сам остался только со своим табельным. Они вместе поднялись по крыльцу, миновали распахнутую настежь дверь и оказались в доме. Трое братков лежали на полу лицом вниз с заложенными на затылок ладонями. В спины им смотрели дула автоматов. Двое были мертвы. Снайпер сработал грамотно и безукоризненно. В кресле возле камина расположился сам Александр Романович. Он демонстративно держал руки поднятыми над головой. Один из бойцов группы, возглавляемой майором Цаплиным, держал Глазберга на прицеле.

– Добрый вечер, Александр Романович, – Крячко приблизился к ним и рукой опустил автомат бойца вниз. Тот все понял и отошел в сторону. – Что же вы так встречаете меня? Не хотели видеть?

– У меня с самого начала были подозрения, что ты мусор, – Глазберг не опускал руки, но разговор с полковником начал в нарочито пренебрежительном тоне. Слово «мусор» он и подавно произнес с презрительной оттяжкой. – Но я надеялся, что ошибся. Всегда хочется думать о людях лучше, чем они есть. Как там в классике?.. Обмануть меня несложно, поскольку сам обманываться рад. За точность цитаты не ручаюсь, но в целом это про меня.

Люди Цаплина уже обыскали лежащих на полу братков и разрешили им подняться на ноги. По одному повели к выходу из особняка. Трое бойцов поднялись с проверкой на второй этаж. Сам Цаплин переминался с ноги на ногу за спиной полковника, ожидая дальнейших распоряжений.

– Поговорим? – предложил Крячко, не отрывая взгляда от лица Глазберга.

– О чем?

– Полагаю, нам есть о чем. Но для начала можете опустить руки.

Глазберг повиновался. Цаплин тактично откашлялся, привлекая внимание Крячко. Стас обернулся.

– Мы его не обыскивали, – негромко произнес майор.

– В этом нет необходимости. Такие, как наш уважаемый Александр Романович, при себе оружия не носят, если они, конечно, не на охоте. Верно, Александр Романович?

– Чего вы от меня хотите? – вскинулся Глазберг.

Крячко не сразу удостоил его ответом.

– Оставь нас, Яша. Можешь подождать в машине или… В общем, не важно. Я сам справлюсь.

– Хорошо, товарищ полковник.

Цаплин ретировался, оставив полковника наедине с задержанным. Только после этого Крячко придвинул себе стул и сел напротив Глазберга. Лицо Станислава сделалось суровым.

– Итак, – с растяжкой произнес он. – Начнем с главного, Александр Романович. Запротоколируем беседу потом, а пока… Меня интересует Дражайский.

– А при чем тут Дражайский? – удивился Глазберг.

– Перестаньте, – Крячко поморщился. – Мы же с вами взрослые люди, Александр Романович. К чему эти игры в кошки-мышки? Что, мне вас на каждом слове ловить надо? За пару дней, что я провел в вашей организации под личиной Шурупа, я успел кое-что выяснить. О том, как вы разбираетесь с должниками. Матвеев, Ремизов и так далее. Я оставил жизнь Мишане, и он взамен согласился дать против вас показания. Скольких должников он отправил на тот свет по вашей указке? А скольким вынес недвусмысленные предупреждения? Боюсь, у вас лично, Александр Романович, выйдет весьма внушительный послужной список. И согласно этому списку придется ответить по всей строгости закона. Но лично я… – Крячко выдержал паузу, не без удовольствия наблюдая за тем, как вытягивается лицо собеседника. – Я занимаюсь расследованием дела об убийстве Юрия Дражайского…

Глазберг вздрогнул так, словно по нему пропустили электрический ток, и Станислав не мог не заметить этого. Хозяин особняка подался вперед, и полковник, расценив это движение как попытку подняться с кресла, приподнял дуло пистолета на уровень груди Глазберга. Пощелкал языком.