Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас

— Вот что мне нравится в тебе, Эль, так это твоя щедрость — приличный людь сперва себя обслужит, а потом остатки хохликам кинет, а ты не такой… Совсем не такой, Эль Фаоль.

Йен достал из буфета остатки хлеба и поделился куском с Забиякой:

— Угощайся…

— Угу… — не отказался от хлеба летун. — Но про желуди не забудь!

— Не забуду. Хочешь… Заработать еще желудей?

Зеленые глаза сверкнули под косой, неровной челкой:

— Куда ты в этот раз вляпался, Лесное дитя? Так и знал, что нельзя тебя в эту дыру магическую отпускать. Ты без пригляда на этой Примроуз-сквер дуба дашь, а я и не узнаю, пока подземники твой разлагающийся труп не притащат.

Йен отложил ложку в сторону:

— И тебе тоже приятного аппетита, Забияка!

— Всегда пожалуйста, — отозвался летун. — Так куда ты влип?

— Я не влип. Влипли твои сородичи.

— Кто?

— Жукокрылы, а что?

Забияка отмахнулся:

— А… Этих не жалко.

Йен нахмурился — такого от Забияки он не ожидал:

— Это что еще за заявления? Вы все — воздушники.

— О, только вот этого не надо, — Забияка языком облизал тарелку и полетел за добавкой, исподтишка рассматривая возмущенного Йена. — Они предатели. Их не жалко.

— Давай, ты свои клановые разборки ставишь где-то за порогом моего дома. Предатели — не предатели, меня они не предавали. Они могут оказаться в беде, а я бы этого не хотел.

— Десять желудей, — Забияка приземлился обратно на стол, принимаясь есть кашу.

— Что? Раньше ты за три соглашался помочь.

— Так… Жукокрылы же. — напомнил Забияка. — Они предатели. В тебе же лесная кровь течет — не болит она только от слова «предатели»? Они в битве предали Лесного короля. Тебя, между прочим, это тоже касается — ты сам лесной.

— Война была полвека назад. Тогда ни меня, ни моего отца даже не было. Меня они не предавали. Тебя, кстати, тоже не было. Тебя тоже не могли предать.

Лицо Забияки на миг скривилось, но летун усилием воли заставил себя улыбнуться:

— И не болит сердце? И не кипит оскорбленная лесная кровь?

— Забияка… Я так понял, что тебе три желудя не нужны.

Летун отложил уже пустую тарелку в сторону:

— Десять. Я прощать не умею.

— Учись, — серьезно сказал Йен. Забияка вздохнул:

— Да я учусь, только плохо получается. Пять желудей. И то, если твое задание мне понравится.

Йен облизал ложку:

— Понравится-понравится. Это когда ты еще отказывался похулиганить…

— Эль? Подробности.

Йен принялся объяснять:

— На Примроуз-сквер в защитной сети дыры…

Забияка даже вскочил на ноги:

— И ты все это время молчал?!

— Расслабься, если все получится, то уже завтра дыр не будет.

— Изверг ты, Лесное дитя, — Забияка вновь сел на стол. — Давай дальше.

Он помрачнел, словно Йен помешал ему обокрасть Королевскую казну, не меньше.

— На Примроуз-сквер участились кражи. Дафф требует, чтобы я быстро разобрался с этим делом и закрыл его, обвиняя в воровстве лакеев или горничную.

Забияка заинтересованно подался вперед:

— Она хорошенькая?

— Кто? — не понял его Йен.

— Горничная-воровка, конечно же! Та, которую ты выгораживаешь.

— Я никого не выгораживаю — я точно знаю, что воруют на Примроуз-сквер жукокрылы.

Летун скривился:

— М-да… Ты и женщины — это глухо…

— Так радуйся — ни с кем делить этот дом не придется. Вдруг я жену приведу, а она тебя невзлюбит?

Забияка радостно рассмеялся, похлопывая себя ладонями по коленям от удовольствия:

— Это меня-то?! Да я само очарование и воспитанность!

— Кажется, ты себя плохо знаешь, Забияка.

Тот просмеялся и махнул рукой:

— Ладно-ладно, давай дальше…

— А дальше все просто. Ты проникаешь в восемь утра через дыру в защитном плетении на Примроуз-сквер, там дыра как раз над домом с башней — пропустить невозможно. Я сажаю тебя в мешок, как будто самолично поймал и тащу тебя Даффу. Он заглядывает в мешок, а там, увы, ты, как свидетельство того, что воруют на Примроуз-сквер воздушники. Разрешено все — как можно больше наводишь шороха в кабинете Даффа и улетаешь через каминную трубу в моем кабинете.

— О, так это месть! — обрадовался Забияка. — Так бы и сказал! Три желудя, и я вместе со своим клинком весь твой!

Йен его крайне серьезно поправил:

— Во-первых, не месть, во-вторых, ты туда идешь без своей зубочистки — я не хочу, чтобы потом со всех розыскных листков на меня с укором смотрела твоя рожа с обвинением в нападении на полицейского. Понял?

— Я подумаю. — уклончиво сказал Забияка. — Давно мечтал познакомиться с сим примечательным джентльменом, укравшим у тебя дворянство.

— Забияка, я серьезно — Даффа не трогать. Иначе я найду других воздушников.

— И засыплешься — они же тебя за митту сдадут. Не-е-ет, я от такого веселья не откажусь.

— Хорошо. Тогда еще одна просьба — поговори с жукокрылами. Предупреди их, чтобы они убрались с Примроуз-сквер до прихода магов. Я тебе десять желудей дам.

Забияка угрюмо сказал:

— Прости, это выше меня. Я не буду говорить с жуками. Не буду.

Йен не удержался:

— Гордый, как Дубовый Листок! — так когда-то звали королевскую гвардию — охрану Лесного короля, когда он еще был жив.

— А то! — рассмеялся Забияка. — Гордость не пропьешь, а честь не продашь, Эль. Жукокрылам же удалось и то, и другое. И… Иди-ка ты спать.

— Я в полночь на Примроуз-сквер вернусь.

— Зачем? — не понял его Забияка, снова при помощи магии отправляя грязные тарелки в таз и заливая водой из ведра.

Йен встал из кресла и потянулся:

— Потому что я не Дубовый Листок, Забияка. И жукокрылов я предупредить просто обязан.

— Ну-ну… Иди… Я разбужу тебе в полночь, так и быть.

Йен, пораженный поведением Забияки, похромал на второй этаж в спальню.

Летун же вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Глупое дитя, ты — Эль Фаоль. И это значит куда больше, чем какой-то Дубовый Листок. — Он дернул ворот рубахи, словно застарелая ненависть к жукокрылам все еще душила его.

Глава 12 Банда Белых наколок

По ночам Примроуз-сквер была дивно безмятежна — сезон балов давно закончился, многие лары разъехались по своим поместьям, чтобы встретить Новогодние праздники на лоне природы, а ночная жизнь столицы — пабы и мюзик-холлы обходили эту улицу по большой дуге.

Дождь стих, свет газовых фонарей отражался в многочисленных лужах, ветер спал в тропических, мерзнущих пальмах и драценах. Луна то и дело проглядывала в просвете облаков. Йен прогулялся по всей Примроуз-сквер, особо долго замирая перед домом Гровексов — он проверял особняк на магию. Мало ли,