Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

Глава десятая, в которой Оливия навеки лишается способности испытывать умиление при виде котят, а мистер Бодкин находит оружие в своей борьбе за место директора и становится невольным виновником последующей за этим трагедии

Успело стемнеть, и сквозь облака проступила ослепительно-золотая луна, когда Оливия вышла из такси у ворот Сент-Леонардса, держа в руках саквояж с вещами и увесистый свёрток с альбомами. У парадного входа горел высокий кованый фонарь, и окна приюта в вечерней туманной мгле светились ласково, безмятежно, будто и не нависла над ним и его обитателями неотвратимая угроза.

Она прошла чуть вперёд и остановилась на гравийной дорожке, вдыхая запахи близкой речной воды и всматриваясь в сумеречный сад. Сейчас, залитое лунным светом, место пожара выглядело жутковато, как и единственная уцелевшая стена с дверным проёмом посередине. При виде неё в голову сами собой приходили мысли о призраках и вратах в иные миры. Наполовину обгоревшее дерево довершало картину: его обугленные ветви сплетались в клубок, который отчётливо походил на ворона с длинным клювом.

– Ну, хоть эта вернулась, – заметила кухарка, выглядывая из окна кухни. – Как она вам, мисс Данбар? Польза-то приюту будет от неё, как думаете?

– Мисс Эппл вроде довольна. Хотя не всё ли равно, миссис Мейси? – вяло отозвалась та. – Скоро тут всё пойдёт кувырком.

– Чего-то вы совсем расклеились, – кухарка проницательно взглянула на подругу и придвинула ей корзиночку с печеньем. – Это всё ваши туфли ужасные виноваты. В «Дамском вестнике» писали, что тесная обувь…

– Ах, миссис Мейси, не говорите глупостей! Нас объединяют, неужели вы не понимаете? Мы проиграли!

– А голосование? Мисс Эппл же сказала, что если мы все проголосуем против, то…

– Нас отдают Обществу Патриджа, миссис Мейси! Всё уже решено. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Теперь нам не выкрутиться, как бы мисс Эппл ни старалась подольститься к комитету. И голосование, и завтрашний обед, и эти нелепые альбомы с котятами – всё это зря, неужели вы не понимаете?..

– И ничего не зря, – младшая гувернантка неслышно вошла в кухню и встала на пороге с хмурым видом. – Что вы раньше времени тоску-то наводите? Я от вас, мисс Данбар, вообще такого не ждала. А вы, миссис Мейси? Вам не стыдно? Забыли уже, как мисс Эппл пришла нам на помощь в трудный час? А вот я не забыла! Где бы мы были, если б не она? Думаете, кто-то из нас нашёл бы тёплое местечко после всего, что случилось на Вестери-роуд?

– Мисс Гриммет в чём-то права, Хильда, – согласно закивала кухарка. – Сама подумай, мы бы тогда без мисс Эппл совсем пропали. Все знали, что те письма писали мы. А уж то, что потом случилось…

– Хватит уже об этом! – прошипела мисс Данбар, озираясь. – Сколько можно вспоминать? Чего доброго, Энни услышит!

– Не услышит, милочка, ей сегодня не до того. Пятый раз в уборной запирается, – младшая гувернантка по-простецки хохотнула, но выражение её глаз оставалось серьёзным.

Она переглянулась с кухаркой поверх головы мисс Данбар, и на лицах обеих женщин застыла озабоченность.

Отодвинув чашку с недопитым чаем, миссис Мейси вновь подошла к узкому кухонному оконцу:

– А эта всё стоит, высматривает чего-то. Девица-то, я смотрю, из любопытных. А нет, вроде идёт… Но до чего на мистера Адамсона похожа, прям жуть берёт!

Хлопнула парадная дверь, заскрипели ступеньки, а мисс Данбар всё продолжала сидеть, ссутулившись и апатично помешивая ложечкой давно остывший чай, хотя показать новенькой её комнату и выдать постельное бельё относилось к её прямым обязанностям. Мисс Гриммет переглянулась с кухаркой, а затем, сладко потянувшись, предложила так некстати раскисшей мисс Данбар:

– Давайте-ка, дорогуша, я сама ею займусь. Вы явно сегодня не в силах по лестницам прыгать. Лодыжки-то у вас, я смотрю, вспухли, как клёцки в супе, и щёки вон огнём горят. Вам бы, хорошая моя, порошки принять да лечь пораньше. И вообще, не мешало бы чуточку себя поберечь, – посоветовала она вскользь, уже без прежней душевности, и вновь переглянулась с кухаркой.

***

В швейной мастерской Оливия застала только высокую темноволосую девушку, так низко склонившуюся над столом, что короткие пряди касались поверхности.

– Прошу прощения, мисс Лавендер, что заставила ждать. Боюсь, мы слишком увлеклись беседой с мисс Гриммет, пока я разбирала вещи. Где мне сесть? Мы будем ждать Энни или сразу приступим?

– Неудивительно. Чуточка кого угодно до смерти заболтает, – проворчала Эвелин Лавендер, не поднимая головы от рабочего стола, на котором были установлены миниатюрные тиски. – Дайте мне ещё минуту. И ради бога, не трясите стол!

Орудуя то пинцетом, то щипчиками, она что-то мастерила из золочёной проволоки, вполголоса чертыхаясь. Пахло столярным клеем, табаком и олифой, и повсюду лежали кукольные безголовые тельца, гипсовые формочки, катушки проволоки, кусачки и ещё множество предметов, чьё назначение пока оставалось для Оливии загадкой. Из открытого окна сквозило, и горело полдюжины круглых настольных ламп без абажуров, отчего помещение больше напоминало производственный цех, чем скромную швейную.

– Энни не придёт, – наконец, девушка откинулась на спинку стула и отложила инструменты в сторону. Будто у часовщика, с тонкого кожаного ремешка, опоясывающего её лоб, свисало увеличительное стёклышко. – Так уж вышло, что за чаем её угостили инжирным сиропом, – с нескрываемым весельем сообщила она, разглядывая Оливию. – Да вы присаживайтесь, мисс Адамсон. Возьмите вон тот стул, он удобнее. И можете называть меня Нелл, – предложила она, убирая ремешок с увеличительным стеклом в ящик стола.

– В таком случае просто Оливия, Нелл. Даже не знаю, стоит ли спрашивать, кто угостил Энни сиропом? – Оливия подстроилась под шутливый тон собеседницы, но ту это не обмануло.

– Если что, я не имею к этому отношения, – прекратив рыться в сумочке, она резко вскинула руки в протестующем жесте. – Просто, чтоб ты знала. И хотя мне известно, кто это сделал, выдавать чужой секрет я не стану.

Опять секреты, подумала Оливия. Судя по всему, Сент-Леонардс напичкан секретами, как слойки миссис Мейси корицей.

– Наша Крошка Цахес всем успела насолить, и вот пришёл её черёд, – промурлыкала Нелл, ловко сворачивая из полупрозрачной бумаги две папироски.

Одну она вставила в изящный костяной мундштук, вторую попросту передала Оливии, поманив за собой. Девушки встали у открытого окна. Заплясал огонёк зажигалки, тонко затрещала папиросная бумага, и по мастерской поплыл терпкий смолистый дымок. В буйном воображении Оливии тут же возник одноногий моряк с попугаем на плече, и захлопали на шквальном ветру паруса пиратской шхуны.

– Что поделаешь, я на мели. Какие времена, такой и табачок, – слегка обиженно пожала Нелл плечами, когда Оливия закашлялась после первой затяжки. – Лучше скажи, это правда,