Искатель, 2002 № 07 - Журнал «Искатель»

Вот почему я сразу обратила внимание на мужчину в черном костюме, вошедшего в зал. Мы только что открылись, и я, как обычно, проверяла столы, дабы убедиться, что все в порядке.

Он остановился у входа, с дымящейся сигарой во рту, не замечая плаката: «БЛАГОДАРИМ ВАС ЗА ТО, ЧТО ВЫ НЕ КУРИТЕ». (Курение я запретила сразу. Ненавижу рестораны, где запах дыма портит аромат кушаний. Для желающих покурить мы отвели специальное помещение. Там они могли выпить и стакан вина. И до появления мужчины в черном в основном зале никто не курил.) Лет пятидесяти, высокий, широкоплечий, в модно пошитом костюме. Что-то в нем показалось мне странным. Возможно, шляпа. Я даже подумала, что он забрел сюда по ошибке.

— Извините меня, сэр. — Я подошла к нему. — В обеденном зале курить нельзя.

Он меня словно и не услышал.

— Я хочу поговорить с хозяином, — хрипловатым басом заявил он. Покрой его костюма подчеркивал ширину плеч.

— Извините, но здесь не курят. Нам придется выйти отсюда.

Он перекатил сигару в уголок рта.

— Я же сказал, с хозяином.

— Я — хозяйка. — Я старалась выдержать приятный тон. Не хотелось сразу отпугивать потенциального посетителя. — Пройдемте в холл или в мой кабинет. — И повернулась, надеясь, что он последует за мной. Собственно, ничего другого ему и не оставалось.

Я села за стол, пододвинула к нему пепельницу, руки положила на колени, чтобы он не видел, как они дрожат.

— Так что вам угодно? — спросила я.

— Ты действительно хозяйка?

Я кивнула.

— Приятно познакомиться. — Он скорчил гримасу, которая, возможно, означала улыбку. — Я видел, что здесь идет ремонт. Решил пожелать вам удачи на новом месте. Сколько вы уже работаете? Три-четыре недели?

— В воскресенье будет четыре, — ответила я. — Вы живете неподалеку?

Он вновь сунул сигару в рот, затянулся, выпустил струю дыма, пусть и не прямо мне в лицо, но в мою сторону.

— Да, я здесь живу. С рождения. Неужели никто не сказал тебе о Большом Чарли?

— Нет, — покачала я головой. От табачного дыма мне стало не по себе. А может, от его бесстрастного голоса. Я уже понимала, что его появление здесь — никакая не ошибка.

— Так вот, я — Большой Чарли. Это моя территория. Я тут приглядываю за всеми, я и мои парни. При необходимости одалживаем деньги. Следим за порядком на улицах. Чтобы никто не разбил вашу витрину и не ограбил вас, когда в половине одиннадцатого вечера вы несете выручку в банк.

По моему телу пробежала дрожь. Откуда он знал об этом? Наверное, следил за мной. Или посадил мне на «хвост» одного из своих парней.

Он вновь улыбнулся.

— Мы приглядывали за вашим заведением, чтобы понять, как у вас идут дела. Молодая пара, начавшая свое дело. Я рад, что выбрали именно наш район. Я слышал, и готовят здесь вкусно. Необычно, но вкусно. Надо бы как-нибудь попробовать.

— Надеюсь, что попробуете, — просияла я.

— И происшествия нам не нужны. Разбитое окно, сломанная рука, пожар на кухне, не так ли?

— Разумеется.

— Естественно, зачем лишние хлопоты в самом начале пути. Если все пойдет наперекосяк, вам, возможно, придется закрыть ваше заведение. Такое случилось с сапожником на Пятой улице.

Опять я задрожала. Представила себя со сломанной ногой или рукой, даже пальцем. А если они изобьют Майка?

— Вот мы и будем вас охранять. Я приставлю к вашему ресторану своего человека. Витрины останутся в целости. Выручку вы донесете до банка. Если возникнут проблемы, милости прошу ко мне. Большому Чарли. Это входит в условия сделки.

От табачного дыма и его слов голова шла кругом. Рэкет! Большой Чарли хотел охранять меня от Большого Чарли. Только этого нам сейчас и не хватало. Мы едва сводили концы с концами.

— М-м-м-м. И сколько это будет нам стоить? — смиренно спросила я.

Он откинулся на спинку стула.

— Пятьсот долларов в месяц.

Я ахнула.

— Столько я заплатить не смогу.

— Сможешь. Может, не сейчас. Но, когда встанете на ноги, наверняка. Послушай, я не собираюсь подрубать сук, на котором вы сидите. Даю вам пару недель на разбежку. А за деньгами приду в конце следующего месяца. Как насчет этого?

За месяц мы действительно могли, встать на ноги, подумала я. Мы рассчитывали, что выручка составит от одной до двух тысяч в месяц. Если отдать пятьсот долларов, прибыли не будет вовсе. Мне требовалось время, чтобы подумать, найти способ нейтрализовать угрозы Большого Чарли. Я не имела права на ошибку. Но он не собирался уходить без моего ответа.

Наконец, я встала из-за стола.

— Мне надо на кухню. Мой помощник один не управится. Останетесь пообедать?

Поднялся и он, после очередной затяжки.

— Пожалуй. Посмотрю, так ли хороша здешняя стряпня.

— Сигару, пожалуйста, оставьте здесь, — твердо заявила я. — В зале у нас не курят.

Майк понял, что я расстроена. Вопросительно изогнул бровь, когда я проходила мимо, но объяснять времени не было. Следующие два часа я колдовала на кухне, но Большой Чарли не выходил у меня из головы. Что делать? Платить? Рискнуть? Решения не находилось.

Время от времени я выглядывала в зал. Большому Чарли обед понравился. Он одобрительно кивнул, съев дораду в миндальном соусе, и улыбнулся, попробовав торт с яблоками.

Когда подали кофе, он полез за сигарой, но, должно быть, вспомнил мои слова, и она осталась в кармане. Чек я принесла ему сама.

— Что скажете?

— Очень хорошо. Еда потрясающая. Становлюсь вашим постоянным клиентом. — Он вытащил толстую пачку купюр, заплатил по счету и оставил более чем приличные чаевые Марии.

Надо сказать, что угроза Чарли бизнесу не повредила. Потому что я становлюсь к плите, когда нервничаю. И на следующий день я придумала три разновидности моего основного паштета. Но решения не нашла.

Когда Большой Чарли пришел в следующий раз, я сама приняла у него заказ, как у самого уважаемого клиента. Порекомендовала «Эскалоп охотника», одно из моих новых фирменных блюд. Его следовало назвать «Эскалоп Большого Чарли» потому что он не выходил у меня из головы, когда я придумывала это блюдо.

— Восхитительно, — прокомментировал Большой Чарли, покончив с эскалопом. — Никогда не ел ничего подобного. Что это было?

— Телятина. Грибы, помидоры и винный соус с придуманным мною сочетанием трав.

— Ага. Мама готовила что-то такое. Только называла это блюдо «скаллопини». Когда я был маленьким, оно мне не нравилось. Но то, что творите вы… — Он