Тайна тосканской ведьмы - Юлия Владиславовна Евдокимова

— Нет! Это я его убил! Клянусь!

— Во что он был одет?

— Как это во что? В один из тех сюртуков, как обычно!

Саша вспомнила толстовку, кроссовки. Полиция не сообщала во что была одета жертва, но убийца должен был это знать.

— Где была Каролина в то утро, когда убили Гвидоне?

— Я больше ничего не скажу!

— Слушай меня. Время уходит. Мои сотрудники уже в пути. Либо они приедут вовремя, чтобы спасти тебя, либо нет. В любом случае, твое признание не выдержит проверки. Мы узнаем, где ты был в то утро, когда убили Гвидоне. Узнаем, где была Каролина. Что будут делать ваши дети, если мать сядет в тюрьму, а отец утонет в болоте? Я бросаю веревку.

Саша смотрела, как Торрини затягивает веревку вокруг своего тела.

— Молодец. — Инспектор передал девушке другой конец веревки. — Присядь как можно ниже. Используй ноги, как клин и тяни. — Он сам присел на корточки, уперевшись ногами. — Пьетро, позволь своему телу скользнуть вперед по поверхности болота, как будто ты плывешь. Твои ноги будут лучше высвобождаться под углом. — Он сделал вдох. — Тянем.

Саша старательно тянула веревку, оцарапала руки, но ничего не произошло.

— Это не сработает, — сказал Массимо. — Нам нужен дождевик.

Не отпуская веревки он неловко подтянул к себе плащ, найденный в подсобке. Потом отпустил веревку, попросив Сашу держать покрепче, расстелил плащ гладкой стороной вверх, начиная с края болота. Дождевик не долетел до Торрини, но был близок.

— Нам нужно закрепить его. — Массимо осмотрелся, нашел три крепких на вид коротких и толстых ветки и камень, чтобы вбить их в почву.

— Я больше не могу держать веревку! — Взмолилась Саша. — руки онемели, я сейчас ее выпущу!

— Я попробую вытащить его сам.

— Это же болото!

— Распределение веса. — Он обернул конец веревки вокруг талии. — держи конец, еще совсем чуть-чуть. Но если я рухну в трясину, мы оба там завязнем. Потерпи, пожалуйста, главное держи веревку. Сядь на землю, так легче!

Массимо лег на плащ и пополз вперед. Он протянул руки так далеко, как мог. Получилось! Они схватились за руки! Но это снова не сработало, Торрини не смог сдвинуться с места, все, что он мог бы сделать- утащить Массимо в трясину.

— Это не сработает. Я не хочу умирать вот так… — Торрини заскулил, мысли о самоубийстве испарились, когда он понял, насколько все серьезно.

— Еще не все потеряно. — Массимо зашагал по тропинке туда-сюда. — Я должен подумать. Ладно, давайте попробуем вот что. Веревка должна дотянуться до того мертвого дерева. Будет надеяться, что оно еще достаточно крепкое. Я привяжу ее как можно ниже, у самой земли.

Ветер завывал, пока он обвязывал веревку. Саше показалось, что она слышит что-то еще, из глубины болота явственно доносился глухой звон колоколов. Или я схожу с ума, или погибшая деревня Лари неподалеку… В другое время в тумане, посреди болот она умерла бы от страха. Но сейчас нужно было спасать советника. Лучше держать веревку, сдирая кожу на ладонях, чем бессильно стоять и смотреть, как Массимо обвязывает ее вокруг дерева.

— Держишь? Не пытайся ничего делать, позволь веревке тянуть тебя. Понял? Законы физики. Мы собираемся создать точку опоры, когда укоротим длину веревки между Торрини и деревом, болоту придется отдать его.

— Это сработает? — прошептала Саша.

— Понятия не имею. — Тоже шепотом ответил Массимо. — Я не большой спец в физике. Но это моя последняя идея.

— Тогда она сработает. Что мне делать?

— Обвяжи запястья веревкой и сцепи ладони перед собой. Вот так. Теперь мы наклонимся и оттолкнемся.

Саша почувствовала, как веревка натянулась на ее спине, ужасно болели запястья. Вывихну, точно вывихну! Она не могла понять, есть ли движение. Ветер завывал еще громче, дождь хлестал по лицу, она почти ничего не видела. Дерево треснуло. Если оно сломается, это конец. Ноги скользнули, она ахнула, но они снова были на твердой почве.

И вдруг раздался громкий чмок. Трясина выпустила добычу, Торрини плюхнулся на дождевик, который тут же оторвался от импровизированных колышков, но оставался на поверхности.

— Сработало! — Похоже, Массимо сам удивился.

Еще пара минут и они все вместе лежали на дождевике на твердой почве.

— Встаем. — скомандовал инспектор. — У него переохлаждение. Помоги довести его до дома.

Где-то за спиной еще звонили призрачные колокола, но звук стихал, поглощенный туманом.

* * *

Час спустя они сидели у камина, дрова потрескивали и стало гораздо теплее, чем раньше. Или это кажется после промозглого болота?

Они напились кипятка, закутали Торрини в одеяла и ждали, когда наконец появятся полицейские.

— Почему их все еще нет?

— Без понятия. Мы без связи.

Каролина все еще крепко спала в кресле и пускала пузыри, причмокивая губами.

— Пикколоджоне обвинил тебя в убийстве старика?

Торрини не ответил.

— Когда это случилось?

— За неделю до вечера в отеле. — Тихо сказал советник. Он прислал мне письмо по электронной почте. Написал, что я убил синьора Гвидо и скоро все узнают. Я пытался убедить его там, на вечере, что это не я.

— Я видела, как вы столкнулись у выхода, — сказала Саша. — Перед стрельбой.

— Он сказал, что видел меня той ночью, что это я разбил окно и забросил в дом горящую газету. Он сказал, что я убийца и должен быть наказан, он позаботится об этом.

— Он был прав? Это ты сделал? — Массимо внимательно смотрел на Торрини.

Тот долго молчал. Потом заговорил. — Нет, клянусь! Это не я. Но он не поверил.

— То есть ты был там, но не бросал газету?

— Я был в банде, да. Мы думали, что нам все разрешено. Все нас боялись. Но

я не виноват в смерти старика. Я смог это доказать. Были свидетели! Они видели, как я красил распылителем стену в деревне, рисовал граффити. Вот почему меня не осудили. Тот вечер стал для меня поворотным моментом. Я был в шоке, когда на следующий день узнал о смерти старика. Понимаете… все так нас боялись, убегали. А старик, он был беспомощным… я представил, как он задыхался в огне… И мне повезло. Полиция включила меня в программу по исправлению. Это изменило мою жизнь.

— Почему Гвидоне думал, что ты виноват?

— Мы приехали из города, с футбольного матча. Напились, готовы были крушить все что попало под руку. Он сказал, что узнал мою футбольную майку. Но мы все были в этих футболках, я потом подумал… он прощупывал почву — смотрел,