Та, кого больше нет - Татьяна Аксинина

девчонке оттягивался на всю катушку. Наказывал за всё, к чему придраться можно было. Нравилось смотреть в эти серо-зелёные Пашкины глаза, наполненные слезами. Хорошо бы, Пашка знал и видел, но и так грело.

Мы лет 10 прожили с Кариной, когда неожиданно тесть умер. Жена получила хорошее наследство. Я распоряжался наследством, как собственным капиталом. Жену лишь выпивка интересовала. Три года прожила ещё, но она уже не была человеком. И когда умерла, то меня ждал сюрприз. Эта дрянь, пьяница без извилин в голове умудрилась оформить наш большой дом и отцовские акции на дочь. Не иначе, с помощью адвоката отца провернула. Я как узнал, сорвался, погром устроил в своей комнате, прислугу уволил, всех без разбора: кто-то же помогал ей.

Девчонка под горячую руку подвернулась, ударил её несколько раз в гневе. Хорошо, знакомая позвонила из администрации. Учительница пожаловалась в органы опеки, мол, избивают ребёнка дома. К приходу комиссии я подготовился. Девчонка выглядела довольной. Я ей гаджеты дорогие купил, тряпки модные. Свою молодую любовницу попросил, чтобы выбрала, что сейчас молодежь носит. Всё без сучка и задоринки прошло. Но комиссии стали регулярно навещать нас. Ну и пусть. Девчонку я не трогал. Она мне ещё пригодится.

Своих детей у меня с Кариной не было. Я по молодости, глупый был, однажды не уберегся, подцепил одну нехорошую заразу от гулящей девки, вылечился и забыл. Как потом оказалось, не мог я больше иметь детей. Сначала меня это не особо напрягало, но потом захотелось иметь своего ребёнка, сына-наследника, чтобы помогал мне в бизнесе, чтобы оставить было кому. Захотелось до зубовного скрежета. Ночами не спал, думал, как бы ребёнка своего завести. К светилам-докторам обращался, за границу ездил, но ничего утешительного они мне не сказали.

И тут вспомнил, как по молодости путался с одной девчонкой. Молодая, как я, была, но шалава ещё та. Забеременела она непонятно от кого, но решила ребенка на меня повесить. Дураком я не был, бросил её и забыл. А на прощанье сказал, что свидетелей приведу в суд десятка два, и все скажут, что спали с ней, если вдруг она о суде подумает.

Разыскал я ту девку. Не подумал бы, что она порядочной бабой станет. Замуж за хозяйственного мужика вышла, бизнес свой закрутили. Взглянул на неё и обмер: чисто монашка по виду, а ведь какая секси-куколка была! Собственно, я приехал не её рассматривать, а её сына. Вдруг мой? Анализ ДНК, естественно, сдать, чтобы наверняка проверить. Как глянул на пацана, сердце обмерло: словно в зеркало я посмотрелся, мой!

Вадим у них в батраках на плантациях огородных трудился. Он с радостью согласился жить со мной. Эти тоже не пикнули, знал, чем пригрозить. Деньжат немного подбросил, подписали все документы.

Карине сына предъявлять не посмел, скандала побоялся. Тесть мог меня круто прижать, если бы она пожаловалась. Но пацану жизнь прекрасную обеспечил: образование дал и работу. Стал он моей правой рукой. Ценил меня, всем же мне оказался обязанный. А после смерти жены я его и в дом привёл. Невзлюбили они друг друга с Лией, собачились по любому поводу. А мне идея в голову пришла идея замечательная: поженить их. Но какое там! Ни угрозы, ни уговоры не помогли. Вадим на коленях передо мной стоял, мол, на ком угодно женюсь, на любой дурнушке, но только не на Лие! Да и сам видел, поубивают они друг друга в первую же брачную ночь.

Восемнадцать Лие исполнилось. Адвокатишка тестя откуда-то вынырнул, как черт из табакерки. Объявил ей о наследстве, матерью и дедом оставленном, и что дом ей принадлежит. Глазом эта не моргнула, вещи собрала и слиняла жить к какой-то подруге. «Подавитесь», – напоследок лишь процедила сквозь зубы.

И вдруг я узнаю новость о Павле Ларионове. У него единственный сын трагически погиб, восемнадцать лет ему было, жена во Франции осталась, а он к матери и дяде в Россию вернулся.

Я написал ему, соболезнования высказал. О дочери его, Лие, сообщил, мол, умница, красавица выросла. Я его в гости пригласил дочь навестить, а этот гад даже не ответил. Но ничего, здесь, в России, я его всё равно достану, а Лия – наследница его по закону.

Голову долго ломать не пришлось, как достать Павла. Случай помог. В Барнауле я новый ночной клуб решил открыть. Приехал, иду по городу, и вдруг мне навстречу женщина идёт, а рядом с ней Лия! Я обомлел, пошел за ними. Присмотрелся. Да это же Мария, любовь моя первая, а девушка – дочь, её и Павла. Сомнений нет, похожа на Павла, поэтому принял вначале за Лию.

Вот это расклад! Оказывается, Мария беременна была от Павла, когда вернулась в Барнаул. Павла срок ожидал, она быстренько выскочила замуж за первого встречного, чтобы грех скрыть. А Павел так и не узнал, что Мария его ребёнка родила. Думаю, за дочерью от Марии Павел придёт.

Два года понадобилось мне, чтобы разрушить их семью. Сначала мужа Марии устранил, взрыв устроили в автомастерской, где он работал и был совладельцем. Младшего сына Марии пригласили ди-джеем работать в наш клуб. Подсадили на наркотики и азартные игры. Вениамин постарался. Мария сама умерла от горя. А могла бы за меня замуж выйти, жила бы, как сыр в масле. Но отвлекся.

Когда девчонка одна осталась, мы с Вениамином её «голыми руками» взяли. Долги брата повесили на неё, отрабатывать заставили. Я сначала хотел взаперти её где-нибудь держать, но Венка всегда практичнее меня был, мол, такое дело трудно в секрете держать, придется охранять, кормить. Лучше пусть полы моет в клубе: под присмотром и польза от неё какая-то. Деньги не очень большие повесили. Большие долги повесишь, сбежит, а небольшая сумма, так отработает. Посмотрел я на девчонку, боится лишний раз глаза поднять, от страха трясется, куда такая размазня денется, не чета своей сестре. Велел Венке в строгости держать и глаз не спускать, но чтоб ни волоска с её головы не упало, чтоб никто пальцем не тронул. Деньги отбирать, но подкармливать её в буфете, чтобы раньше срока коньки не отбросила.

От имени Вениамина я письмо Павлу сочинил. Про дочь его написал, что попала она в сложную жизненную ситуацию, долги висят на ней. Мол, Вениамин скажет, где найти её, но за деньги. И сам лично пусть Павел деньги привезёт в Барнаул Вениамину, а то её в проститутки продадут «злые» люди. А Венка здесь не при делах, просто дело доброе хочет сделать,