Сиделка - Джой Филдинг

Все изменилось, когда у нас с Харрисоном родились свои дети. Рождество наконец-то стало радостным событием, полным подарков и смеха. Изобилие видеоигр под елкой. Десятки супергероев и мягких Супер-Марио, а иногда и Барби.

Поначалу мы еще заставляли себя приезжать к родителям на рождественский ужин, но по мере ухудшения маминого состояния традиция прекратилась. Я пыталась вместо этого приглашать родных к нам, но они всегда отказывались. Трейси могла пообещать отметить праздник с нами и не прийти в последний момент. Это зависело от других приглашений, которые она получала. Меня такое положение устраивало. Трейси и есть Трейси. И что бы она ни думала, я без проблем принимала сестру такой, какой она была. Да, ее самовлюбленность иногда бесила, и да, Трейси могла быть поверхностной и нетактичной, но еще она бывала милой и смешной. И в любом случае всегда беззастенчиво оставалась собой.

И это одна из причин, почему я любила сестру.

И почему скучала по ней, когда мы были не в ладах. А именно так и было в первое Рождество после смерти мамы.

В тот год праздник прошел без лишней торжественности. Я пригласила на ужин папу, но он, как и ожидалось, отказался. Трейси тоже.

– Спасибо, но у меня уже есть планы, – сказала она.

Позднее я узнала, что она ужинала с отцом и Элиз.

Мне было больно, но я не отступила от прежнего решения и не стала обижаться. Я не собиралась позволить Элиз разделить нас с сестрой.

К тому же происходили и другие события.

Харрисон наконец-то закончил роман, над которым работал бо́льшую часть последних пяти лет.

– Готово! – объявил он, спускаясь по лестнице. Его руки прогибались под тяжестью рукописи.

– Замечательно! – воскликнула я. – Поздравляю!

– Кажется, это лучшее, что я написал в жизни.

– Как здорово! Я за тебя очень рада. Дашь почитать?

Он ответил не сразу.

– С одним условием.

– С каким?

– Что ты будешь со мной совершенно честна. Если ты решишь, что роман хорош, так и скажи. Но если сочтешь его отстойным, не надо врать.

– Уверена, мне он понравится.

– Ты должна пообещать, что скажешь правду. А иначе нет смысла читать.

– Хорошо. Обещаю.

Он передал мне все шестьсот страниц только что распечатанной рукописи.

– Еще теплый, – рассмеялась я в возбуждении.

– Только что из принтера, – сказал он. – Сможешь прочитать сегодня?

– Сегодня? Весь роман? Мы же везем детей кататься на санках в Хай-парк…

– Я сам отвезу их в парк, а потом свожу на ужин в «Макдоналдс». А ты читай. Я хочу отправить книгу издателю сразу после праздников. И если у тебя появятся какие-то сомнения или предложения, я успею внести правку.

– Какие предложения могут у меня появиться?

– Ну, надеюсь, что никаких. Но если я вдруг допустил грубые ошибки в правописании или грамматике…

– …Обязательно тебе скажу. – Я поцеловала мужа, едва ли не до слез польщенная доверием. – Но роман мне наверняка понравится.

Я его возненавидела.

Если первая книга Харрисона была короткая, лаконичная и прекрасно написанная, то новый роман отличался длиной, самолюбованием и запутанностью. Он был одновременно раздут и плохо проработан. Харрисон не обходился одним словом там, где мог написать десять. Где-то после трехсот страниц я сдалась и расплакалась.

Что же сказать Харрисону?

Было уже темно, когда он вернулся с детьми домой. Раскрасневшиеся ребятишки были измотаны, и не составило труда убедить их пораньше лечь спать.

– Ну? – спросил Харрисон, когда они уснули. – Много прочитала? Что скажешь?

Заметив, что я задумалась, он сник.

– Наверное, дело во мне, – начала я.

– Ты о чем? – В голосе мужа прорезалась легкая тревога.

– Текст кажется немного затянутым…

– Ты считаешь, что он слишком длинный, – констатировал Харрисон.

– Там много повторов…

– Много повторов, – кивнул он. – Скажи, что именно ты бы выбросила?

– Я не утверждаю…

– Мне нужно знать, о чем именно ты говоришь, – перебил муж.

– Просто роман кажется слегка многословным…

– Многословным, – повторил Харрисон, и в его устах слово прозвучало почти неприлично.

– Послушай, – заторопилась я, – у меня и в мыслях не было тебя ранить. Я расстроена не меньше тебя, поскольку надеялась, что книга мне понравится. Я даже была уверена в этом. Но ты просил меня говорить честно, иначе не будет никакой пользы.

– Потому что я решил, будто ты умеешь читать рукопись.

«Ого», – подумала я, понимая, что попытки донести свою мысль ничем хорошим не кончатся.

– Харрисон, это всего лишь мое мнение. Я могу ошибаться.

– Да неужели? Ты можешь ошибаться?

Я пропустила сарказм мимо ушей. «Где была моя голова? – сокрушалась я. – Мне ли не знать, что писатели вообще и Харрисон в частности славятся обидчивостью. Как бы они ни требовали честно критиковать свою работу, на самом деле они жаждут похвалы. Они лишь хотят, чтобы их любили. Разве не все мы этого хотим?»

– Наверное, тебе стоит попросить прочитать кого-нибудь другого.

– Наверное, я так и сделаю.

Харрисон собрал страницы с дивана в гостиной и поднялся к себе, не сказав больше ни слова.

– Черт! – выругалась я, когда за ним захлопнулась дверь спальни.

Неужели я так ничему и не научусь?

Наступил Новый год, а с ним – очередная порция решений. Снова я поклялась себе проявлять больше понимания и поддержки, быть терпеливой, думать дважды, прежде чем открыть рот, стать лучшей женой, лучшей матерью, лучшей сестрой, лучшей дочерью. Но, в отличие от предыдущих лет, когда я неизменно терпела неудачу, в этом году все будет иначе. В этом году мои усилия должны окупиться. В этом году меня ждет успех.

Слышите? Это смеется Бог.

Глава 35

Тот февраль выдался одним из самых холодных в истории. Что на улице, что в семье. Снега было немного, зато льда – сколько угодно.

Харрисон так и не простил мне нелестный отзыв о романе. Даже после того, как его редактор тоже пожаловалась на затянутость рукописи. Со мной муж этим поделился только после прямого вопроса о мнении редактора.

– Она считает, что роман требует доработки, – неохотно признался он.

– Какой доработки?

Он чуть задумался.

– Ей кажется, что текст длинноват. Предлагает немного сократить.

– О…

– Ну давай, – фыркнул Харрисон, – скажи.

– Что сказать?

– «Я же говорила». Знаю, тебе не терпится.

– Вовсе нет.

Муж пожал плечами – было видно, что он мне не поверил.

– Она сказала, когда они собираются опубликовать книгу?

– Нет. Мол, они подождут, когда на руках будет готовый продукт, а потом примут решение.

Я кивнула, помня о том, что дату публикации уже много раз переносили, поскольку книга не была