Современный российский детектив - Анна Майская

тем более что хозяин является уже мертвым, что, соответственно, не создаст для них никаких проблем с проникновением на частную собственность? – Последнюю фразу он, верный своей въедливой натуре, сказал с иронией, но такой уж у него состоялся характер, и переделывать его, в сущности, уже было поздно.

Не отвечая на поставленный вопрос, Кучерена полез в нагрудный верхний карман, расположенный как раз в месте, где ему в плечо вонзилась коварная пуля (после перевязки, во время которой его оголяли по грудь, он вновь оделся в свои старые, пропитанные кровью одежды, потому что возможности переодеться ему просто не предоставили), и извлек оттуда обломки сотового телефона, предъявив их на всеобщее обозрение.

– Я бы рад позвонить, – прокомментировал сторож не такие уж и хитрые действия, не позабыв при этом презрительно усмехнуться, что в присутствии «оккупировавших» подведомственную ему территорию чужаков становилось уже привычкой, – но, как видите, мой мобильник приведен одним из ваших, – тут он кивнул в сторону капитана, – в совершенно непригодное для этого состояние, так что – «адьюс»! – звонить придется кому-то из вас.

– Хорошо, – согласился Востриков, вместе с тем озадаченный отсутствием у себя такой простой вещи, как сотовый телефон, – кто-нибудь может предоставить этому старику свой мобильный, а то, пардон, у меня с собой только аппарат секретной военной связи: не думал я, что в такой глуши понадобятся обыкновенные средства связи, а таскать с собой лишний груз, по сложившийся с давних пор привычки, желания не имею, – как бы оправдывался перед присутствующими генерал-лейтенант за совсем не похожую на него непредусмотрительность.

– Вот, пожалуйста, мой возьмите, – протянула синеглазая блондинка свой «Айфон» новейшей, двенадцатой модели, словно специально оказавшаяся в нужный момент в необходимом ей месте, зарабатывая себе очередные очки.

– Звони, – строго приказал высокопоставленный командир, протягивая «бандеровцу» устройство, предназначенное для ведения переговоров с помощью обычного, гражданского, спутника, – и не вздумай шутить и чего-нибудь лишнее наговаривать: запомни – я польский хотя и худо-бедно, но все-таки понимаю, и вот только разговаривать не умею, а не то бы я, безусловно, не доверил бы тебе такую важную миссию, как самому сдать себя в руки местного правосудия.

Кучерена понимающе кивнул, принял из рук военачальника предложенную ему вещицу и, как и принято во всех странах мира, набрал на нем всего лишь три цифры 911. Далее, повинуясь инстинкту самосохранения и грозному виду Вострикова, не спускающего с него пристально уставленных глаз, сторож вкратце передал все, что ему было велено, а именно, что в охотхозяйстве господина Казовича обнаружено четыре человеческих трупа, а главное, что там находятся русские. Последнее утверждение подтолкнуло местные власти действовать крайне быстро, и уже через сорок минут на довольно большую лесную поляну, окружавшую стоявшие в центре дома, выстроенные в одну линию, приземлялись два военных вертолета, до отказа заполненные бойцами специальных подразделений, высланными в эту местность для обезвреживания русской диверсионной группы; командовал этим небольшим отрядом полковник Ламберт Еглина.

Офицер выглядел как человек, достигший сорокавосьмилетнего возраста, но притом следящий за своим внешним видом: он имел подтянутую, стройную фигуру, где, при среднем росте, угадывалось физически развитое телосложение; лицо его хотя и начинало уже стареть, но вместе с тем совершенно не имело морщин и отличалось гладкой кожей смуглого цвета, серо-голубыми глазами, крючковатым носом, выдающим уверенные черты характера, тонкими, плотно прижатыми друг к другу губами; уши были чуть оттопырены, что не скрывалось короткой стрижкой пепельных волос, на макушке зачесанных назад и немного всклоченных; одежда его была представлена пятнистой военной формой, без головного убора, но с боевой разгрузкой и бронежилетом. Командир был единственным, у кого не было прикрыто лицо, остальные же его бойцы были облачены в точно такое же обмундирование, включающее в себя еще и каски, и лицевые маски, где была оставлена только прорезь для глаз.

– Быстрее, быстрее!.. – отдавал он команды твердым, привыкшим к повиновению, голосом, удерживая в правой руке пистолет и водя им из стороны в сторону. – Всех окружить и держать под прицелом! Сейчас посмотрим: что это за такие русские?! – распоряжался польский военачальник на своем родном языке.

Бойцы вверенного ему подразделения быстро исполнили указания своего командира и, рассредоточившись по поляне, быстро взяли в кольцо собравшихся в одном месте российских граждан, по сложившемуся на западе мнению всегда, даже в самом, казалось бы, безобидном случае, представляющих собою опасность. Однако вступать в активное противоборство им, к их великому сожалению, так и не посчастливилось, так как к моменту их высадки все присутствующие сложили свое оружие в салонах машин и встречали хозяев лишь как обыкновенные, причем вынужденные, гости, прибывшие на сопредельную сторону только с одной, единственной, целью – разоблачить жестоких и коварных преступников.

– Уймись-ка немного, полковник! – крикнул ему русский коллега, от лица всех присутствующих взявший на себя миссию по проведению переговорных процессов. – С тобой говорит заместитель министра обороны Российской Федерации генерал-лейтенант Востриков!..

– Я знаю, кто ты такой! – в той же интерпретации ответил Еглина, одним глазом беря на прицел своего пистолета именно этого человека и для большей убедительности сощурив веко другого, – он явно не желал так просто сдавать занятых им позиций. – В мои непосредственные обязанности как раз-таки входит изучение личностей вероятных врагов!

– Тогда ты хорошо должен себе представлять, – продолжал его убеждать Василий Владимирович, не выказывая своим поведением ни тени страха либо смущения, напротив проявляя уверенность, сопряженную с осознанием того, что он способствует сейчас продвижению исключительно правого дела, – что, если бы у меня было желание и, как ты думаешь, плохие намерения, – тут он, не оборачиваясь, показал рукой на стоявшего чуть сзади него «бандеровца», – то я бы давно убил этого человека, уж точно, не позволил бы ему куда-то звонить и загодя, еще до вашего такого эффектного появления, «растворился» бы в местных лесах; а через пяток километров, глядишь, и наша, российская, территория, куда бы вы, даже несмотря на всю вашу браваду, сунуться все равно не отважитесь, тем более что это именно я велел ему позвонить в местные правоохранительные органы и вызвать сюда полицейских, а никак не военных, но вы, приспешники НАТО, – как и всегда! – вполне предсказуемы. Так что же ты, полковник, мне со всем этим ответишь: поговорим как цивилизованные люди или так и будем продолжать «мериться членами»?

– Говори, – приказал строго польский военный, продолжая удерживать собеседника на мушке оружия, – только коротко и по сути, а я уже сам решу, кем тебя считать – другом или врагом.

– Отлично, я и не надеялся, что мы так быстро сможем договориться, – иронизировал опять Востриков, не забывая при этом не совсем приветливо усмехаться, –