Похищенная девушка - Джозефина Тэй

Роберт героически не стал напоминать Невилу, что в течение шести лет тот воспринимал «Уотчмэн» практически как Библию.

– Ох, ладно тебе, милый. Ну повздорили; пары ссорятся, это нормально. Отношения лучше выяснять перед свадьбой. Те, кто не ссорится до свадьбы, в браке на удивление часто грызутся, так что не принимай такую мелочь близко к сердцу. Можешь позвонить ей, перед тем как пойдешь домой…

– Это весьма серьезное разногласие, – холодно сказал Невил. – Я не собираюсь ей больше звонить.

– Но, Невил, милый, что…

Тетю Лин прервали три надтреснутых удара гонга. Драма разорванной помолвки уступила место более насущным заботам.

– Вот и гонг. Лучше возьми стакан с собой, милый. Кристина предпочитает подавать суп, как только добавит яйцо, а она и без того сегодня в дурном настроении, потому что рыбу поздно принесли. Хотя не понимаю, какая ей разница. Рыбу надо всего лишь поджарить, а это быстро делается. К тому же не ей пришлось оттирать рыбные соки от красного дерева – это я сама сделала.

Глава 14

Еще больше тетю Лин расстроило, что Роберт на следующее утро позавтракал в семь сорок пять, чтобы пораньше пойти в контору. Очередное доказательство деградации, к которой привело дело дома «Франчайз». Одно дело – завтракать пораньше, чтобы успеть на поезд, на встречу или на похороны клиента. Но завтракать рано ради того, чтобы прийти на работу ни свет ни заря, как простой клерк, – вот это очень странно и даже недостойно Блэра.

Роберт с улыбкой шагал по тихой, залитой солнцем Хай-стрит. Магазины еще не открылись. Он всегда любил раннее утро, и именно в эти часы Милфорд выглядел лучше всего. Солнечные лучи придавали розовой, бежевой и кремовой краске акварельную нежность. Весна уступала дорогу лету, и мостовые уже излучали тепло в прохладный воздух, а подстриженные липы обросли листвой. Роберт с благодарностью подумал, что ночи для одиноких женщин во «Франчайзе» станут короче. Возможно, если повезет, к тому времени, как наступит лето, их репутация восстановится, а дом перестанет быть осажденной крепостью.

Возле запертых дверей конторы стоял, прислонившись, высокий седой человек, такой худой, что казалось, живота у него нет вообще и весь он состоит из одних лишь костей.

– Доброе утро, – сказал Роберт. – Вы хотите меня видеть?

– Нет, – ответил седой человек, – это вы хотите меня видеть.

– Я?

– Во всяком случае, так говорилось в вашей телеграмме. Вы ведь мистер Блэр?

– Но как это вы уже здесь!

– Тут недалеко, – лаконично ответил незнакомец.

– Проходите, – сказал Роберт, стараясь соответствовать стандартам немногословности, установленным мистером Рэмсденом. В кабинете, отпирая свой стол, он спросил:

– Вы завтракали?

– Да. Съел яичницу с беконом в кафе «Белый олень».

– Очень рад, что вы смогли приехать сами.

– Я как раз закончил одно дело. К тому же я многим обязан Кевину Макдермоту.

Да уж, Кевин, невзирая на его внешнюю колючесть и чрезвычайную занятость, всегда охотно находил время помочь тем, кто помощи заслуживал. В этом он в корне отличался от епископа Ларборо, предпочитавшего тех, кто ничего не заслуживал.

– Наверное, вам лучше прочитать это заявление, – сказал Роберт, протягивая Рэмсдену копию показаний, которые Бетти Кейн дала полиции, – а дальше я сам продолжу историю.

Рэмсден взял печатный текст, сел в кресло для посетителей – точнее сказать, как будто сложился пополам – и погрузился в чтение, как в свое время поступил Кевин в квартире у кладбища Святого Павла. Роберт занялся своими делами, завидуя умению обоих мужчин концентрироваться.

– Итак, мистер Блэр? – сказал Рэмсден через некоторое время.

Роберт поведал ему все остальное: как девочка опознала дом и его обитательниц, как за дело взялся сам Роберт, как полиция решила не продолжать расследование на основании имеющихся улик, как в ответ на это оскорбленный Лесли Уинн продал историю «Эк-Эмме», как Роберт беседовал с родственниками девочки и что они ему сообщили, как он выяснил, что она каталась на автобусах и что в интересующие их недели в Милфорд действительно ходил двухэтажный автобус, и, наконец, что он узнал о мистере Икс.

– От вас требуется узнать побольше об этом мистере Икс, мистер Рэмсден. Альберт, официант из отеля, знает, как он выглядит, а вот список тогдашних постояльцев «Мидленда». Вряд ли, конечно, он тогда жил в гостинице, это было бы неслыханной удачей, но никогда не знаешь… Далее все зависит от вас. Кстати, скажите Альберту, что вас послал я. Мы с ним давно знакомы.

– Очень хорошо. Сейчас же поеду в Ларборо. Завтра у меня будет фотография девочки, а пока, может, одолжите мне номер «Эк-Эммы»?

– Конечно. Но как вы достанете настоящую фотографию?

– Есть способы.

Роберт пришел к выводу, что Скотленд-Ярд, наверное, получил фото, когда было заявлено о пропаже девочки, а бывшие коллеги охотно поделятся им с Рэмсденом; расспрашивать он не стал.

– Возможно, кондуктор одного из двухэтажных автобусов ее запомнил, – сказал Роберт, провожая Рэмсдена. – Автобусы обслуживают Ларборо и окрестности. Их депо на Виктория-стрит.

К половине десятого прибыли все служащие, и раньше всех, как ни удивительно, Невил. Обычно он опаздывал и последним приступал к работе. Входил, раздевался у себя в кабинете, заглядывал в «офис», чтобы пожелать коллегам доброго утра, заходил в приемную, где здоровался с мисс Тафф, и, наконец, располагался в кабинете Роберта, разворачивал какие-то загадочные свернутые в трубочку газеты, полученные им по почте, и принимался делать замечания о плачевном состоянии дел в Англии. Роберт уже давно привык разбирать утреннюю почту под аккомпанемент комментариев Невила. Но сегодня Невил пришел вовремя, скрылся у себя в каморке, плотно закрыл дверь и, судя по грохоту ящиков, без промедления взялся за работу.

Обычный трудовой день Роберта начался, когда к нему зашла мисс Тафф с блокнотом и в ослепительно-белом круглом отложном воротничке. Мисс Тафф вот уже двадцать лет носила платья темного цвета с круглым отложным воротничком; без этого она выглядела бы не до конца одетой, практически непристойной. Каждое утро она надевала свежий воротничок, а предыдущий стирала вечером и откладывала на завтра. Порядок нарушался ею лишь по воскресеньям. Роберт как-то встретил мисс Тафф в воскресенье и не узнал ее, потому что она надела жабо.

В половине одиннадцатого Роберт почувствовал, что ему нужно нечто большее, чем чашка чая, поскольку завтракал он непривычно рано. Он решил сходить в «Розу и корону», выпить кофе и съесть сэндвич. Лучший кофе в Милфорде варили в кафе «Анна Болейн», но там всегда было полно дам, ходивших за покупками. («Как я рада