Амурная примета - Евгений Евгеньевич Сухов

Ознакомительный фрагментзаключил бы, что этот господин большой любитель женщин. И что к пятидесяти годам увлечение женским полом не только не умалилось, но кратно усилилось, превратившись в некоторый приятный род занятий…

– Вы директор этого заведения? – милым голосом пропела девица, влажно блеснув из-под черной вуалетки темными проницательными глазами.

– Да, я директор сего заведения, – добродушно улыбнулся крупный седовласый мужчина, у которого настроение с появлением Эмилии Бланк быстро поменялось в лучшую сторону. С удовольствием разглядывая ладную фигурку посетительницы и ее хорошенькое личико, он со всей почтительностью добавил: – Слушаю вас внимательно, сударыня… Всецело к вашим услугам.

Девица смутилась, что, впрочем, было простым лукавством с ее стороны, и произнесла чисто ангельским голоском:

– Я по поводу объявления в «Московском листке». Вам ведь нужен управляющий в магазин галантерейных товаров, что открывается на следующей неделе? Я бы с удовольствием заняла это место. Смею вас уверить, что я справлюсь не хуже мужчины…

– Гм, – последовал ответ. – Неожиданное предложение.

Седовласый директор комиссионерской конторы первого разряда продолжал разглядывать девицу, явно получая от созерцания ее фигуры немалое эстетическое удовольствие. Опытные по части женского полу мужчины – а седовласый и большеротый директор-комиссионер по имени Рудольф Залманович Вершинин был именно таковым – с одного взгляда определяют, к какой категории относится женщина, попадающаяся им на глаза. Таковых категорий, как считают эти мужчины, всего три: доступные женщины; женщины, доступные со временем; и недоступные женщины (хотя при должном рвении и наличии свободных средств таковых не бывает). Причем приоритетными для значительной части таких мужчин являются две категории женщин: доступные и доступные со временем.

С доступной женщиной понятно: хочется получить удовольствие с минимумом денежных и временных затрат – кто ж от такого откажется! С женщиной, относящейся к категории «доступные со временем», можно и потрудиться, добиваясь ее, если уж она прехорошенькая. Постучать копытами, подобно боевому коню перед схваткой, потратиться на подарки, а там желанный плод сам упадет в руки. А вот брать штурмом недоступных женщин, рассчитывая на успех, здесь должен быть кураж и подобающее настроение.

Многих опытных мужчин привлекают недоступные женщины именно из-за их недосягаемости. Взять такой Шлиссельбург зачастую становится единственной мечтой мужчины, а для некоторых превращается в смысл жизни.

Рудольф Вершинин был из тех мужчин, что предпочитали исключительно доступных женщин и не желал терять время на обхаживание прочих их разновидностей (чего же бить кулаками в грудь, ежели в достатке имеются дамы попроще?). Безошибочно почувствовав, что перед ним именно такая, причем молоденькая, свеженькая и удивительно прехорошенькая, он уже принял решение, как ему надлежит поступить. Правда, перед этим нелишне поиграть в строгого начальника…

– Хотя… Почему бы и нет? Вуалетку поднимите, – произнес Рудольф Залманович таким тоном, словно в приказном порядке требовал оголить грудь.

Эмилия не сразу, но покорно исполнила просьбу-приказ директора комиссионерской конторы. Вершинину понравилась слегка затяжная пауза между его просьбой и исполнением; выдержана ровно столько, чтобы он ощутил некоторое сопротивление и одновременно готовность к следующему шагу. «Если она будет так же покорно исполнять и приватные просьбы, – подумалось ему, – буду считать, что мне наконец-то улыбнулась фортуна».

Их взгляды пересеклись, как если бы они обменялись потаенными мыслями. Многие слова были не нужны: они прекрасно понимали друг друга и почувствовали некое родство…

– Как ваше имя? – спросил Рудольф Залманович.

– Эмилия Адольфовна Бланк, – произнесла девушка.

– Будьте добры ваши рекомендательные письма, – попросил директор комиссионерской конторы, на что Эмилия просто ответила:

– У меня их нет. Я совсем недавно покинула родительский дом и еще нигде не служила.

– Хорошо, – констатировал Вершинин. – А как насчет обеспечения в шестьсот рублей, о котором говорилось в объявлении?

– Денег таких я не имею. Полагаю, у моего папеньки таких денег также нет, а если бы и были, то он вряд ли бы выложил их ради меня, – виновато улыбнулась девица и посмотрела на седовласого директора комиссионерской конторы таким взглядом, что мужчина сделал однозначный вывод: «Эмилия Адольфовна не только доступна, но и порочна», что, впрочем, его устраивало. А если быть откровенным, гостья была для него настоящим подарком, которого Рудольф Залманович столь долго ждал; оставалось только грамотно им распорядиться.

– Ну, тогда места управляющей вы не получите, – чуть насмешливо констатировал директор комиссионерской конторы первого разряда. – Зато я предоставлю вам другое место… – добавил он и плотоядно улыбнулся. – Я сейчас отправляюсь обедать и приглашаю вас пойти со мной. Хотите составить мне компанию?

Эмилия Бланк, немного подумав, милостиво согласилась. Пообедать ей сейчас не мешало, поскольку с утра у нее не было во рту и маковой росинки. А в кошельке, что находился в ридикюле черного бархата, лежало всего шестьдесят восемь копеек.

Когда они выходили из директорского кабинета, то вослед им с хитринкой в прищуре томных глаз посмотрел стоящий на письменном столе бронзовый Гермес, бог торговли, прибыли и лукавства. Сей божок заявляется всегда против всякого ожидания, облагодетельствует, принесет желанный достаток, а потом вдруг исчезает в тот самый момент, когда его помощь особенно необходима, легко разрушая до основания прежнее, казалось бы, незыблемое благополучие. А ведь он только что был рядом, в образе смешливого юноши в каком-то легкомысленном головном уборе.

Когда они вышли за порог, плутовская физиономия бога Гермеса дурашливо улыбалась.

* * *

Эмилия не лукавила, сказав, что «совсем недавно покинула родительский дом». Только слово «недавно», прозвучавшее в этой фразе, как бы подразумевало не более двух недель, а на самом деле ее уход из дома случился вот уже более трех месяцев назад.

Отец, вдовствующий мелочный торговец, дела которого шли из года в год все хуже, замучил Эмилию придирками, как она считала, и не давал жить, как ей хотелось. Сменив за последние два года три гимназии – из двух предыдущих ее выгнали, но не за неуспеваемость (с этим как раз у нее все было в порядке), а за несдержанный язык, а также за патологическую ложь, изворотливость и сеяние раздора между воспитанницами гимназии, – она сумела наконец окончить полный курс. И все свое время проводила в чтении бульварных романов и любовной переписке сразу с двумя кавалерами. Перехватив однажды одну такую записочку, отец Эмилии пришел в ужас от ее фривольного содержания и в отчаянии обратился к знакомому врачу, полагая, что с его дочерью что-то не так в психическом отношении. Рассказав ему про имеющиеся проблемы с дочерью, лекарь получил совет провести с Эмилией гипнотический сеанс и попытаться если не направить ее на праведный путь, то хотя бы скорректировать ее поведение и внушить ей примитивные понятия о морали и добродетельности.

После первых тридцати секунд выяснилось, что

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---