Зеркала-озера - soverry

Дверь открывается, и Алёна почти нос к носу оказывается с психологиней. Давит неловкую улыбку и делает шаг назад, разве что не отпрыгивает.

— Простите, — буркает себе под нос, но ее словно никто не слышит. Или это вежливость такая?

— Можете заходить.

И она делает глубокий вдох, медлит, пропускает впереди себя несколько одногруппников, мешая толком проходить другим в кабинет, а потом, все же собравшись, заходит. Ассистентка психолога ей не знакома, она вообще сомневается, что видела ее в школе, но мысли и без того носятся в башке туда-сюда, чтобы думать о миловидной девушке, стоящей рядом с преподавательским столом.

— Все сумки оставьте здесь, — произносит тонким-тонким (у русалок такой, она знает, они это проходили еще на первом курсе, кажется) голосом и указывает на первую парту. — Они вам не понадобятся.

Если бы Алёна была чуть внимательнее, то заметила бы что-то не то. Но она лишь глубже в свои мысли погружается, почти сталкивается с кем-то из одногруппников, оставляя сумку рядом с первой партой, почти кидая ее на пол, и даже не извиняется. Быть под прицелом психологов ей никогда не нравилось, и сейчас тоже из приятных ощущений находится целое ничего.

Она доходит до четвертой парты в левом ряду, отодвигает стул и садится, будто кем-то заколдованная. Такого быть точно не может, на территории школы запрещено даже шутки ради подчинять себе чужое тело; кажется, за это даже какие-то серьезные штрафные санкции положены, но ее мысли снова ускользают, съезжают в сторону теста, и Алёна пытается заставить себя успокоиться. Все рассаживаются по одному, хотя никто не просил, их пересчитывают. Психологиня возвращается в кабинет, зачитывает фамилии по списку, проверяя, кто на месте. Алёна свою прослушивает, но кто-то из девчонок, сидящих сзади, говорит, что вот же она, и психологиня переходит к следующей.

В тестах вообще ничего страшного нет, убеждает она себя, большим пальцем одной руки ковыряет указательный другой и смотрит на поверхность парты перед собой. В психологах тоже нет ничего страшного, а сама процедура с тестом вообще формальность. Может, на директрису надавил кто-то из Высшего, хотя вряд ли до них дошла информация об обычной драке.

Интересно, что бы сказала тетя, если бы была здесь?

Алёна мысли гонять по кругу перестает лишь тогда, когда ассистентка психологини кладет перед ней несколько листов, скрепленных степлером и выдыхает с милейшей, почти приторной улыбкой:

— Удачи.

— Спасибо, — тихо отзывается Алёна и кивает.

Удача ей вряд ли поможет. Она подушечками пальцев гладит бумагу и взгляд переводит на психологиню, на ее абсолютно невозмутимое лицо. Пока ассистентка раздает оставшиеся в стопке листы, она молча наблюдает за группой. Да, ощущения точно не из приятных. Алёна никогда не была на допросах ковена по каким бы то ни было вопросам, но там, должно быть, атмосфера такая же.

Гнетущая, вязкая и неприятная.

Ассистентка возвращается к преподавательскому столу, раздав все материалы, все так же пышет улыбчивостью, а Алёна снова утыкается куда-то в поверхность парты, замечая мимоходом, что у нее голова как будто кружиться начинает. И нет, не потому что она нервничает. Ей не нравится эта ассистентка, и она всеми силами пытается вспомнить, видела ли вообще ее в школе хоть раз за четыре года обучения. Только в голове ничего. То ли память подводит, то ли все не так просто.

— Вы можете приступать, — отчетливо произносит психологиня. — у вас есть полчаса на тест, потом сделаем небольшой перерыв и займемся личными консультациями, идет?

Никто ничего ей не говорит.

Вопрос ответа не требует.

Алёна двигает к себе распечатку с тестом, открывает первую страницу и тяжело выдыхает. Успокаивают лишь мысли о том, что даже если она вдруг и завалит, то выгнать из школы ее не могут. И она за эти мысли держится, когда берет один из двух карандашей, заботливо положенных кем-то на парту еще до их прихода, читает первый вопрос и просто напоминает себе, что она ни разу ни в каких драках, издевательствах и применении любых видов магии на других замечена не была.

Что бы там ни происходило, она хорошая ведьма.

И она закончит свое обучение, получит квалификацию, и все будет хорошо.

Грифель ломается от сильного нажима.

В тот же момент в коридоре раздается громкий топот, потом кто-то дергает дверь в кабинет, и все поднимают головы, чтобы посмотреть, кто посмел вломиться, даже не постучав. Димка; Димка пришла, точнее прибежала даже. Но Алёне вдруг становится легче.

— Извините… — сипит она, голос запыхавшийся, сразу понятно, что пробежала она приличное расстояние. — Там это… кабинеты… можно?..

Психологиня кивает, что-то тихо, совсем неслышно говорит через плечо своей ассистентке, пока Димка пытается отдышаться, сгибаясь пополам. Интересно, откуда она так? Где она вообще была? Ладно, Алёна потом это спросит. Сейчас надо разобраться с тестом, а потом они поговорят. И она возвращается к тесту, берет другой карандаш и полностью абстрагируется, пока ассистентка указывает Димке на оставшиеся свободные парты, говорит про то, куда положить сумку и достает еще одну копию теста.

Димка проходит мимо подруги, садится через две парты от нее и только начинает решать тест, когда Алёна уже выбирает один из предложенных ответов на четвертый вопрос.

Список из пятидесяти вопросов кажется просто огромным. Хорошо еще, что написать эссе или ответить на вопрос о том, что нарисовано на картинке, не надо. Кажется, что-то такое они все делали во время вступительного теста перед первым курсом.

И тут непонятно: то ли просто отключить мозг и выбирать то, что больше нравится, то ли максимально сосредоточиться.

Алёна думает о тете, и эти мысли помогают успокоиться почти полностью, особенно теперь, когда Димка точно не потерялась, не прогуляла и не сбежала домой, забив на тестирование. Кстати, это было бы вполне в ее духе.

Полчаса пролетают по щелчку пальцев. Время заканчивается слишком быстро, а она, пускай и старается не циклиться на каждом вопросе, оказывается лишь на сорок втором, когда психологиня говорит:

— Заканчиваем и сдаем, ребята.

Звучит вполне дружелюбно, а Алёна взгляд на нее поднимает, цепляется на секунду за выражение лица, и оно ей почему-то совершенно не нравится. Она придумывает, может быть, но все происходящее в этом кабинете странное, будто фальшивое и совсем ей не нравится.

Последние вопросы она почти не читает, отмечает где-то