Еще одна версия - Андрей Хоренович Кежоян

всех присутствующих он нанес Зарубаеву удар ножом в спину и второй удар — в грудь. Потерпевший в бессознательном состоянии был доставлен в районную больницу, а Елагин тогда же исчез.

Скрывшись из станицы Крымской, он отправился на родину — в Орехово-Зуево, где и совершил убийство Кулакова. Документов у Елагина не было: его паспорт остался у коменданта совхоза на прописке.

Через десять дней после убийства Кулакова Елагин был задержан как подозрительная личность работниками транспортной милиции, когда они обходили пригородный поезд на перегоне Дрезна — Орехово. В кармане плаща у него был обнаружен кинжал, изготовленный кустарным способом.

Линейное отделение милиции возбудило против Елагина уголовное дело. В ходе допросов он, будучи поставлен перед необходимостью сообщить место своего жительства и работы, предпочел назвать Крымский район Краснодарского края, заведомо зная, что его там разыскивают.

Кроме того, являясь уроженцем города Орехова-Зуева, Елагин в своих показаниях сообщил, что родился в деревне Марычино Покровского района Владимирской области. Наконец, он скрыл, что в Орехове-Зуеве живут его брат и сестра, заявив, что ни братьев, ни сестер у него нет.

Вскоре Елагин был осужден за покушение на убийство Зарубаева и отправлен для отбытия наказания в одну из колоний страны, где мы его и нашли.

Наступил следующий этап расследования убийства Кулакова — работа с самим Елагиным.

Первое мое знакомство с ним произошло в следственном изоляторе. Передо мной предстал тридцатидвухлетний мужчина высокого роста и атлетического телосложения. У него было прямоугольное лицо с низким лбом и скошенным подбородком. Серо-зеленые глаза выражали жестокость и решительность.

Из первого знакомства я сделал вывод, что Елагин намерен упорно защищаться и категорически отрицать свою вину. А в данном случае признание его было необходимо, так как против изобличений своих «друзей» он мог найти любую отговорку.

Очная ставка между Елагиным и Глотовым, как и предыдущие — с Носовым и Лексиковым, была короткой, но напряженной. Оба отвечали на мои вопросы неохотно. Глотов чувствовал себя крайне неловко перед «другом» и, опустив голову, сухо выдавливал из себя слова. Елагин несколько раз подолгу смотрел на Глотова, стараясь поймать его взгляд и прочесть в нем, насколько уверенно Муха осмелился подняться против него. Но Глотов упорно избегал его глаз.

— Ничего у вас не получится, — заявил мне Елагин после очной ставки. — Дрессировка на послушание ненадолго, в суде все они расскажут другое.

Не возлагая на очные ставки больших надежд, я решил проанализировать все действия и поведение Елагина до и после убийства Кулакова. В ходе этой проверки выявилось, что Елагин, когда его привлекли к ответственности по делу о покушении на убийство Зарубаева, скрыл то, что он родился в Орехове-Зуеве, что здесь у него живут родственники, а главное — что он находился здесь в период, когда было совершено убийство Кулакова. Все это являлось серьезными косвенными уликами, подтверждающими его причастность к данному убийству.

Следствие подходило к концу.

— Случайно ли вы забыли назвать своих близких родственников? — спросил я у Елагина на допросе.

— У меня их нет, — ответил он.

— А сестру Валентину и брата Виктора почему не упомянули?

— Нет у меня ни сестер, ни братьев!

— Случайно ли вы скрыли от органов милиции, что незадолго до вашего задержания проживали в Орехове-Зуеве?

— Меня об этом не спрашивали.

— А почему вы неправильно указали место своего рождения?

— Так мне захотелось.

Несмотря на то что Елагин не терял самообладания, в его бессвязных ответах сквозила явная беспомощность.

Я познакомил его с дополнительным заключением судебно-медицинского эксперта, который исследовал механизм образования ножевых повреждений на теле Кулакова. В заключении говорилось, что эти повреждения могли быть нанесены кинжалом Елагина, изъятым у него в поезде. От внешнего спокойствия преступника не осталось и следа. Круг доказательств против него замкнулся. Глаза его беспокойно забегали, он растерялся, но продолжал запираться.

На другом допросе я решил повлиять на Елагина психологически: объявил ему, что следствие окончено и мне нужно согласовать с ним порядок ознакомления с материалами дела. Твердость и ясность позиций следствия окончательно убедили его в том, что оно может обойтись и без его показаний. Было заметно, как Елагин, размышляя, весь внутренне напрягся. И вскоре наступила разрядка. Он попросил бумаги и начал писать. Изложил свою биографию, рассказал, как стал делать «первые шаги» в своей преступной жизни. Наконец, подробно описал, как в состоянии сильного возбуждения убил Кулакова.

В суде Елагин подтвердил свои показания. Его осудили к длительному сроку лишения свободы.

В процессе следствия было, в частности, установлено, что Нерезков, который в группе других парней случайно находился поблизости от места происшествия, когда услышал выстрел милиционера, также бросился бежать к запасному выходу из парка, а следствие и суд расценили этот факт как одно из доказательств его причастности к убийству. Нерезков и Елагин оказались одинакового роста и телосложения, и оба в тот вечер были одеты в белые рубашки.

История с Нерезковым нетипична. Виновные за допущенную ошибку в конечном счете понесли наказание, хотя в основном эта ошибка произошла из-за добросовестного заблуждения свидетеля-очевидца.

«Гастролер»

До отхода поезда № 81 «Владивосток — Москва» оставались считанные минуты. Проводница одиннадцатого вагона Милютина стала приглашать своих пассажиров, стоящих в тот теплый майский день на платформе, зайти в вагон. В это время к вагону, запыхавшись, подбежал высокий мужчина средних лет с двумя чемоданами. Он был в форме моряка торгового флота. В свое четвертое купе он вошел с шумом и тотчас же представился уже сидевшему там пассажиру, занимавшему одну из нижних полок:

— Александр Алексеевич, а лучше называйте Саша. Еду к родным.

— А я Володя, — в тон ему ответил пассажир, мужчина примерно тридцати лет.

Приветливый моряк оказался хлебосольным соседом. Не успел поезд тронуться, как на столе появились две бутылки водки и закуска.

Вечером в четвертое купе проводница привела еще одного пассажира. Это был высокий мужчина. При себе он имел лишь небольшой сверток. На руке у него было вытатуировано «1924», что, видимо, означало год его рождения. Он сразу же взобрался на верхнюю полку, но, когда любезный Саша пригласил его к столу, не заставил себя долго уговаривать и присоединился к своим соседям. Пили до поздней ночи. Застолье было довольно шумным, но после полуночи в купе воцарилась тишина. «Легли спать», — подумала Милютина.

В три часа ночи Саше надо было выходить. Володя, проводив его до