Неосновной инстинкт - Юлия Олеговна Чеснокова

пальцы Химчана работали параллельно с его языком. Говоря об одном, он уже искал что-то другое в бескрайней сети неограниченных виртуальных возможностей. — Думаю, может понадобиться ловля на живца, так что побудь ещё таким, пока во всём окончательно не разберемся. Джело, ты сможешь связаться с Сольджуном?

— Ночью его фиг найдешь, — вздрогнув от обращения к нему, ожил парень. — Придётся подождать до утра…

— А мы и не торопимся. — нажал на кнопку запуска какой-то программы Хим и стал следить за загрузкой процентов.

Гипнотизер

Ночь прогорала медленно, как толстая черная восковая свеча. Джело ушел на поиски гипнотизера, а оставшиеся присматривали за Реном и ждали результатов компьютерных поисков. Химчан грузил одну программу за другой, каждая из которых листала тысячи и тысячи имен, списков, таблиц и адресов. На совпадения по запросу иногда вылетало всплывающее окно, которое хакер быстро просматривал и закрывал. Было принесено перекусить. Казалось бы, это должна была организовать оставшаяся среди мужчин девушка — Сунён, но нет, иногда она была пацанка больше, чем любой из парней. Поэтому горячий чай и бутерброды внёс Ёндже, севший поближе к экрану.

— Думаешь, это реально? — обратился он к главному, занятому розыском нужной информации.

— А почему бы нет? Всё рано или поздно находится.

— Ты оптимист, брат. — сказала Сунён, обозначая родственную связь так официально, будто это была должность.

— Неплохо было бы и тебе немного стать такой, — улыбнулся Хим вечно сдержанной и холодной сводной сестре. Она, не принимая замечания, повела носом и взяла чашку с чаем, откинувшись на спинку дивана. Чоноп, подойдя за напитком, присел возле неё на расстоянии вытянутой руки. Процессор работал и опять бросил на монитор сообщение. Химчан внимательнее отнесся к нему и, нажав на дополнительные сведения, развернул очередной вкладыш поверх остальных. — Ага! — пробормотал он и все, устремив взоры туда же, куда и он, увидели что-то вроде электронного паспорта. Строчки с данными и рядом с ними фотография азиатского подростка. Приглядываясь, в нем можно было найти совершенное сходство с Реном, только черноволосым и не накрашенным, совсем не таким, каким он был теперь, подобно артисту со сцены с едва ли не профессиональным гримом на лице.

— Это я? — изумился юноша, приблизившись.

— Несомненно. — Химчан прокрутил бегунок вниз и зачитал вслух: — Пропал без вести восемь дней назад. В Южной Корее. И его, действительно, зовут Рен. По описанию родителей, он был одет иначе и не вернулся домой после школы.

— Зря мы уехали из Сеула, — заметил Чоноп. — Там опять, видимо, распоясались…

— Да нет, распоясались-то тут. — задумался Ёндже, вчитываясь в статью о пропаже мальчишки. — Там похищают, но везут сюда, значит, здесь и есть корень проблемы. И мы ближе к решению, чем если бы были там.

— И ты совсем не помнишь, как тебя перевозили из другой страны? — уточнил Химчан.

— Ничегошеньки… даже родителей и свой дом не помню, — Рен нахмурился, грея белые и ледяные руки о кружку. — Это ведь пройдет? Я всё вспомню? Если вернусь домой? И я ведь могу теперь вернуться? Вы нашли адрес, так что…

— Мне хотелось бы найти и того, кто украл тебя. Зачем-то же ты им нужен был? — Химчан медленно поднялся и подошел к окну с горизонтальными жалюзи, бросающему далекие блики мрачной улицы внутрь комнаты. — В таком виде… я склонен подозревать, что в Нью-Йорке завелись извращенные клиенты интимных услуг, и мне бы не хотелось, чтобы они продолжали орудовать, забираясь даже на другой континент в поисках жертв. Так-то мы можем вернуть тебя, но что, если за тобой придут опять?

— Не хотелось бы… — сглотнул от испуга Рен, рисуя ужасы в голове с неокрепшей подростковой психикой. Именно в таком возрасте её нетрудно сломать и подчинить любой воле, если приложить к суровым испытаниям.

— Нужно посмотреть, не было ли ещё подобных похищений, тогда легче будет проследить, куда ведут концы. — оживился Химчан, возвращаясь на кресло короля сетевых взломов. Копался он явно не в личной файловой системе, а где-то в закромах Интерпола или фэбээровцев, а то и ещё каких-нибудь структур, известных лишь посвященным.

На этот раз мониторинг затянулся и, разбредясь по комнате, уснули все, кроме Химчана и Чонопа. Рен, то ли утомленный стрессом, то ли до конца не отошедший от того, что в него вкололи, несмотря на напряжение и свои опасения относительно нашедших и приютивших его, вырубился на диване. Ёндже пристроился в углу, возле окна, а девушка свернулась калачиком на кресле у столика. Чоноп накрыл её пледом и подсел к воюющему с защитой сайтов и баз данных.

— Отдохнуть не хочешь?

— Сначала закончу начатое. — барабанил пальцами по клавишам Химчан, но эти стуки, судя по всему, никому не мешали. Как капли дождя, они умиротворяли и убаюкивали. — А ты чего не спишь?

— Да так… — пожал плечами парень, расставив ноги и опершись на колени. Взгляд его опущенного к полу лица упал туда же, на доски облупившегося паркета. На лоб упала светлая челка. Хим поправил очки и развернулся на крутящемся стуле.

— Сунён? — тихо прошептал он. Глаза Чонопа взметнулись исподлобья на друга, зажигая щеки лихорадочным румянцем. Он мог больше ничего не говорить, всё было ясно. Всё-таки, один досужий человек, примечающий мелочи, в этой компании был. И он наклонился вперед, чтобы говорить еле слышно. — Почему ты ничего не делаешь?

— Она с Джело. — отрезал он и попытался встать, но Химчан поймал его за руку и усадил на место.

— Может, потому что понятия не имеет о твоих чувствах? О них никто среди нас не догадывается.

— Откуда же ты это взял?

— Ну… — программист растопырил пальцы в жесте выдающего свои секреты. — У меня память хорошая. Однажды моя неугомонная сестренка ввязалась в серьёзную игру, и один злобный директор мог бы её выдать, как исполнительницу преступлений, если бы его допросили, но кто-то помог ему сбежать. Веревки ведь сами развязываться не научились, не так ли? Ты пытался спасти Сунён от разоблачения. Этого не сделаешь по простой симпатии.

— Ты всё это время знал? — в который раз изумился Чоноп, как и все, уже привыкший опешивать от трансцендентного гения Химчана. Тот подтвердил вопрос молчанием. Затем перескочил на другое.

— Среди нас нет простых, без тараканов и личных тайн. Но многие из таких секретов лишь подтверждают самоотверженность и способность быть преданными до конца, вопреки всему, логике, здравому смыслу и инстинкту самосохранения, — мужчина вернулся к прежней теме. — Мне ли не знать, что такое любить молча, смотреть издалека и не сметь ничего предпринять. Но я убедился, что это неверно, Оп,