Звезда пустыни - Майкл Коннелли

—Что?

—Это все закончится подкастом? Или мы займемся делом?

Бэллард покачала головой. Она знала, что он будет вести себя именно так.

—Вот увидишь, Гарри,—сказала Бэллард.—Тебе не обязательно с ней работать, но я уверена, что со временем ты захочешь. В этом я уверена. Хорошо?

—Хорошо,—произнес Босх. —Я не пытаюсь создать проблемы. Я просто счастлив быть здесь. Ты — босс, а я никогда не задаю вопросов боссу.

—Да, конечно. Вот будет день.

Босх оглядел комнату и капсулу.

—Итак, я здесь последний, —сказал он.

—Но я хотела, чтобы ты был первым,— ответила Бэллард.—Мне просто нужно было все подготовить, прежде чем навестить тебя.

—И ты должна была убедиться, что я прошел проверку.

—Ну, и это тоже.

Босх кивнул.

—Итак, где здесь можно выпить чашечку кофе?—спросил он.

—Здесь есть кухня с кофе и холодильником,—сказала Бэллард.— Выходишь через…

—Я провожу его, —заявил Лаффонт.—Мне самому нужно взбодриться.

—Спасибо, Том,—сказала Бэллард.

Лаффонт встал и спросил, не хочет ли кто-нибудь еще кофе. Бэллард и Агзафи отказались, и Босх последовал за Лаффонтом в переднюю часть архивной комнаты.

Бэллард смотрела им вслед, надеясь, что Босх будет хорошо вести себя с бывшим агентом ФБР и не станет причиной конфликта в свой первый рабочий день.

3

Босх привык находиться один в своем доме, когда просматривал старые папки и книги об убийствах и пытался продумать варианты дела, о которых раньше не задумывался. Это была в основном молчаливая работа. Теперь ему предстояло снова привыкнуть к работе в отделе и заново освоить умение отвлекаться от окружающих разговоров, чтобы сосредоточиться на работе.

Пока Бэллард по другую сторону бесполезной стены конфиденциальности занималась по телефону политическими вопросами, связанными с ее работой, он открыл первую из трех книг об убийствах, содержащих записи о пока безуспешном расследовании дела Сары.

Босх начал с папки с пометкой "ТОМ 1" и сразу же перешел к оглавлению. Все фотографии с места преступления и судебно-медицинской экспертизы были указаны как находящиеся в третьем томе. Он перешел к этому досье. Он хотел начать с фотографий, ничего не зная о деле, но видя то, что видели следователи утром 11 июня 1994 года, когда изуродованное тело Сары было найдено в ее постели в доме ее семьи на Маравилья-драйв в районе Голливудских холмов.

Третья книга убийств содержала несколько прозрачных пластиковых втулок, прикрепленных к кольцам, в каждой из которых находилось по две цветные фотографии размером 5 x 7 спереди и сзади. Это были стандартные цветные фотографии с резким освещением, на которых кровь казалась пурпурно-темной, белая кожа—алебастровой, а жертва была лишена человечности. Саре Перлман было всего шестнадцать лет, когда ее жизнь жестоко оборвал насильник, задушивший и зарезавший ее. На первых фотографиях тело Сары распростерто на кровати, фланелевая ночная рубашка натянута на обнаженный торс и закрывает лицо. Поначалу Босх принял такое расположение ночной рубашки за попытку убийцы не дать жертве разглядеть его черты. Но когда он пролистал все фотографии, стало ясно, что ночная рубашка была задрана уже после того, как на нее напали и убили. Теперь Босх понял, что это было проявление сожаления. Убийца закрыл лицо своей жертвы, чтобы больше не видеть его.

На груди и шее жертвы были множественные колотые раны, кровь пропитала простыни и плед и свернулась вокруг тела. По синякам на шее было ясно, что жертву в какой-то момент задушили. Считая годы войны и работы в полиции, Босх уже более полувека наблюдал неестественные причины смерти. Сказать, что он привык видеть разврат и жестокость, с которыми люди обращаются друг с другом, было бы неправильно, но он давно перестал считать эти взрывы насилия отклонением от нормы. Он утратил веру в доброту людей. Для него насилие не было отклонением от нормы. Оно было нормой.

Он знал, что это пессимистичный взгляд на мир, но пятьдесят лет работы на кровавых полях лишили его надежды. Он знал, что топливо в темном двигателе убийства никогда не иссякнет. Ни при его жизни. И ни при чьей другой.

Он продолжал перелистывать фотографии, чтобы навсегда запечатлеть их в памяти. Он знал, что это его путь. Это способ разъярить его, неразрывно связать с жертвой, которую он видел только на фотографиях. Это разожжет нужный ему огонь.

После фотографий с места преступления последовали фотографии судебно-медицинской экспертизы—отдельные снимки улик и возможных улик. Среди них были снимки брызг крови на стене над изголовьем кровати и на потолке над жертвой, фотографии ее разорванного нижнего белья, брошенного на пол, ортодонтический ретейнер, найденный в складках постельного белья.

Было несколько фотографий отпечатков пальцев, которые были идентифицированы техниками, запылены, а затем заклеены скотчем. Босх знал, что они, скорее всего, совпадут с отпечатками жертвы, поскольку она жила в этой спальне. Пометки, сделанные на них первоначальными следователями, подтверждали это. Но на одной из фотографий, похоже, нижней половины отпечатка ладони, стояла пометка "UNK". "Неизвестный". Местом расположения отпечатка был подоконник, и его расположение на подоконнике указывало на то, что его оставил кто-то, забравшийся через окно.

В 1994 году частичный отпечаток ладони был бы бесполезен, если бы его не сравнили напрямую с отпечатком подозреваемого. Босх тогда занимался убийствами и знал, что баз данных по отпечаткам ладоней в то время не существовало. Даже сейчас, почти три десятилетия спустя, в базах данных было мало отпечатков ладоней для сравнения.

Босх посмотрел через перегородку на Бэллард. Она только что закончила разговор с местным бизнесменом, известным строительством сотен квартир в центре города. Она просила его присоединиться к делу и оказать финансовую поддержку работе отдела нераскрытых преступлений.

—Как все прошло?—спросил он.

—Узнаем,—ответила Бэллард. —Посмотрим, вышлет ли он чек. Полицейский фонд дал мне список предыдущих жертвователей. Я стараюсь звонить двум-трем в день.

—Ты знала, что будешь этим заниматься, когда подписывалась на это?

—Не совсем. Но я не возражаю. Мне даже нравится заставлять людей давать нам деньги. Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей знают кого-то, кто стал жертвой нераскрытого преступления.

—Не думаю, что я бы удивился.

—Да, наверное, нет. Как там Перлман?

—Все еще на фотографиях.

—Я знала, что ты начнешь с этого. Тяжелые фотографии.

—Да.

—Есть первые впечатления?

—Пока нет. Я хочу посмотреть еще раз. Но отпечаток ладони— частичный. Я так понимаю, вы проверили его по современным базам данных?

—Да. Первым делом. Ничего не нашлось.

Босх кивнул. Это не было сюрпризом.

—А по ViCAP?

—Ничего. Никаких совпадений.