Очень быстро - Этта Гут

момент девица, скучавшая на осевой, явно увидев поданный ей кем-то (а, скорее всего, Альфой) знак, подняла свой классический флажок в черно-белую шашечку и резко опустила его, открывая гонку. В итоге Миха, все это время не сводивший с нее глаз, да еще и расчетливо сделавший точно нацеленный в противника вброс про аварию, со старта ушел первым. Потом Антон, конечно, догнал и на первом повороте даже ловко отжал к внешней стороне дуги, одним этим добавляя Михе лишние метры трассы.

После мог бы вырваться вперед, но вместо того пошел на сближение, атаковал опасно и с понятной целью: крутнул рулем, приблизившись почти вплотную и пытаясь выдавить соперника с асфальта.

И сразу пришло четкое понимание: если раньше Антон планировал просто поглумиться — победить, а потом прямо у Михи на глазах заставить Ильзу снять с себя последнее, то после сказанного про свидетеля аварии планы у него, похоже, поменялись. Важнее победы в гонке стала острейшая необходимость убрать с трассы, а в идеале прямиком в гроб некого «старпера», который в точном соответствии с классическим определением «слишком много знал».

И у сынка Княжича могло бы даже что-то получиться, если бы Миху уходить от подобных грязных трюков не учил в свое время один из сильнейших гонщиков сборной команды СССР — старый, как-то самое говно мамонта, и опытный, как древний крокодил, который умудрился пережить не только мамонтов, но и динозавров с птеродактилями. А все потому, что никогда не суетился попусту, зато оказывался бесконечно стремителен и кровожаден в критически важные моменты жизни.

Так что в тот момент, когда Антон вильнул в сторону Михи, выяснилось, что, хоть сам он и думал, что все забыл, а потому трусил и менжевался, его тело, в которое навыки были вбиты, как видно, слишком глубоко, до уровня рефлексов, все помнило. Миха резко дал по тормозам, вставая на переднее колесо, а после вновь ускорился, обходя соперника и оставляя уже его на внешней, более длинной дуге последнего на короткой трасе поворота. Ну а потом, когда Антон, понявший, что вся надежда только на мощь двигла «Хаябусы», стал выжимать из нее максимум, Миха, к этому моменту уже не боявшийся ничего, словивший давно забытый кураж гонки, взял да и нажал ту самую красную кнопку на руле, врубая прямой впрыск «нитро» в форсунки двигателя своей старенькой, но когда-то очень толково тюнингованной «Ямахи»…

И всё!

И «мальчик Антоша» остался позади пыль глотать, а полный победного восторга Миха пересек финишную черту, развернул в торможении, чертя резиной по асфальту, вдруг ставший послушным и родным моц, и остановился, глядя на то, как финиширует на своей легендарной «Хаябусе» злой как собака сынок Княжича.

«Съел, пацанчик?»

В качестве реакции на свою победу Миха ждал от Антона чего угодно, но в первую очередь, конечно, визгливого возмущения из-за «нитро», наличие которого в «Ямахе» Михи дурень Антоша проглядел, хотя опытный в таких делах человек точно обратил бы внимание на тонкие шланги, уходившие от двигла под сиденье и недавно поменянные Левшой на новые силиконовые… Но Антон был на удивление спокоен. Только глаза горели нездоровым, откровенно безумным огнем.

— Так! — распорядился он, найдя взглядом в толпе своих бугаев. — Эту, — тут Антон ткнул пальцем в Ильзу, как раз начавшую спускаться со своей более всего похожей на эшафот бочки, — в минивэн и после доставить туда, откуда привезли. А этого, — указующий перст переместился на замершего на своей «Ямахе» Миху — вон с Фабрики и больше на территорию никогда не пускать.

Повисла тишина, а предсказуемо обнаружившийся на финише Альфа не сильно культурно поинтересовался:

— Это с хуя ли? Ты проиграл, тебе и валить по холодку, Лихо. Правила Фабрики…

— Засунь эти свои правила себе в жопу, понял? Они в прошлом. И ты здесь тоже в прошлом. Потому что все с сегодняшнего дня будет по-моему! — Сынок Княжича теперь сиял, как начищенный таз, хоть в глазах по-прежнему горело злое безумие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В смысле? — Альфа двинул плечами, явственно намекая на то, что собеседник и в рожу за такое получить легко может.

Но Антоша не внял:

— Для тупых поясняю: все здесь теперь мое. Прежний владелец Фабрику продал, я купил…

— Ты? — уточнил Миха. — Вот прям ты, ниочемыш? Или все-таки твой отец?

— А тебя ебет? Тебе таких денег все равно век не видать. Ты кто, вообще? Докторишка сраный?

— Я Михаил Иванович Быстров. Хирург, который за свою жизнь успел сделать достаточно для того, чтобы меня вспоминали добрым словом сотни самых разных людей. А деньги… Серьезно? Будешь мериться тем, что даже не сам заработал? Больше просто нечем? Ну чё… Как говорит один мой хороший друг — работник морга со стажем: мои соболезнования!

Антон начал разводить пары на новый тур звездежа, но Миха, которому сейчас на него было откровенно наплевать, пожал плечами и просто отвернулся. Имелись дела поважнее.

Глава 40

Спрыгнувшую с бочки Ильзу теперь видно не было совсем. Миха предположил, что она присела, чтобы обуться. Но вот она выпрямилась, мелькнули руки и торопливо вскинутая вверх куртка. Это было хорошо, а вот тот факт, что к Ильзе после приказа Антона начали проталкиваться через толпу все те же хорошо знакомые бугаи, заставил поспешить.

Ясен-красен нельзя было позволить, чтобы ее запихали в какой-то там минивэн (почему-то представился ржавый фольксваген Алика, хотя это наверняка было не так) и увезли в неизвестном направлении. Туда, где Ильзу, сука, держали последние дни! Что с нею там делали? Избитой она не выглядела, но ведь глазами-то далеко не все можно увидеть… Твари! Да даже если ее не изнасиловали, унижение, через которое пришлось пройти за эти дни…

Несколько дней! В течение которых Миха ходил и все версии строил вместо того, чтобы как-то действовать!

Злясь теперь еще и на себя — тормоза этакого, — он переключил носком мотоботинка сцепление и, наплевав на то, что все еще выкрикивал сынок Княжича, покатил в сторону Ильзы, по ходу еще и успевая благодарить кивками и полупоклонами тех, кто очень быстро (а как иначе-то?) расступался перед ним.

Во внутреннем кармане косухи зазвонил телефон, но сейчас точно было не до разговоров, кто бы там ни был. К счастью, звонивший настаивать не стал: звонок отбил, а сразу после телефон характерным образом тренькнул, сообщая, что на какой-то из мессенджеров свалилось сообщение.

— Ильза, — позвал Миха, очень вовремя отрезая ее мотоциклом от вынырнувшего из толпы бугая. — Садись.

— Ты… — начал бугай и потянулся к Михе.

— Лапы