Призрак Сомерсет-Парка - Б. Р. Майерс

сеанса мистер Локхарт не откажется меня защищать, это не значит, что он победит. Сердце подскочило к горлу. Мне нужен другой план. Тут я вспомнила о диадеме. Она уже была у меня, и ее стоимости хватит, чтобы покрыть путешествие – уехать как можно дальше, туда, где констебль Ригби меня не найдет.

Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что диадема – лучшее решение. Как бы ни прошел спиритический сеанс, я прихвачу ее с собой. А пока же придется спрятать ее где-нибудь за пределами своей комнаты.

– Миссис Гэллоуэй уже начала приготовления, – продолжил мистер Пембертон. – Бромуэлл пригласил музыкантов на случай, если кто-нибудь пожелает потанцевать. – Его голос прозвучал неожиданно игриво. Клянусь, что он прятал усмешку.

– Вам нездоровится? – спросил у меня мистер Локхарт, кивнув на мою почти нетронутую тарелку. – Возможно, доктору Барнаби следует снова нанести нам визит? – И посмотрел на хозяина Сомерсета, будто ожидая его одобрения.

Оба джентльмена устремили на меня пристальные взгляды, и мне казалось, я вот-вот выдам себя и выложу им всю правду.

– Все очень вкусно, – сказала я. – Но мне не терпится начать подготовку к сеансу. Я предпочитаю провести некоторое время в уединении, чтобы лучше почувствовать дом.

Мистер Локхарт одобрительно кивнул, должно быть, подумав, что я решила добавить необходимую толику мистики в нашу маленькую аферу.

– Вы окончательно остановились на библиотеке? – уточнил мистер Пембертон, прекрасно зная, что это так. Он положил ложку в тарелку по диагонали и откинулся на спинку стула. Бромуэлл немедленно убрал блюдо и тут же принес кувшин с горячим чаем.

Джентльмены ждали моего ответа, а я слишком хорошо понимала, что все мы – часть грандиозного надувательства, о котором лишь я одна знала всю правду. Это было сплошное нагромождение лжи.

– Да, – отозвалась я.

– Хорошо, – кивнул мистер Пембертон. – Я очень заинтересован в том, чтобы оказать вам содействие. Можем обсудить все сегодня днем. Я прослежу, чтобы нас никто не потревожил.

На лице мистера Локхарта появилась редкая улыбка надежды.

– Рад слышать, что вы наконец признали таланты мисс Тиммонс.

– Не сомневаюсь, что ее таланты превзойдут все виденное мной раньше. – На свеженалитый чай мистер Пембертон не обратил внимания. – Раз уж она проделала такой путь из Лондона, будет досадно, если мы не позволим ей продемонстрировать свое мастерство. Кроме того, я не могу лишить слуг удовольствия. Как я понимаю, они делают ставки.

Бромуэлл застыл у буфетного столика, неотрывно глядя вперед.

– Не могу их в этом винить, – продолжил хозяин Сомерсета. – Наверняка это довольно увлекательно – наблюдать за подобным со стороны.

Мистер Локхарт сурово поджал губы. Он отложил ложку и опустил обе ладони на стол.

– Вы испробовали все способы привлечь к этому делу полицию, – сказал он. Прозвучало так, будто старик желает отчитать мистера Пембертона. – Сомерсет-Парку нужен внимательный и заботливый хозяин. Вы стали одержимы смертью леди Одры, и с этим необходимо покончить. Ее больше нет, и вам пора смириться. Благополучие всего поместья и даже деревни Рэндейл зависит от того, удастся ли вам справиться со своей болезненной привязанностью. Вы не единственный на всем белом свете, у кого разбито сердце, милорд.

– Мое сердце тут совершенно ни при чем, – прохладно ответил мистер Пембертон, но в его взгляде сверкнула непреклонность, которая придала словам жесткости. – Дело в справедливости. Я предпочту увидеть Сомерсет-Парк в руинах, чем продолжать и дальше притворяться, будто в его стенах не случилось ничего чудовищного.

Мистер Локхарт сжал обе руки в кулаки и осторожно поставил их на стол.

– Помните, – сказал он, – вы произносите эти слова в доме, где она родилась и выросла, и перед тем человеком, который знал ее с детства. Повернуться спиной к Сомерсету – значит повернуться спиной к самой леди Одре.

– И вы почтили ее память, устроив эту комедию и сделав меня центром всеобщего внимания, – сказал мистер Пембертон.

Кончики моих ушей загорелись, но я отогнала это чувство. Я подумала о комнате Одры, обо всех тех вещах, до которых она никогда не дотронется, которыми не насладится.

– Я могу быть кем угодно, милорд, – сказала я, изо всех сил стараясь не повышать голос, – но комедианткой меня назвать нельзя, поверьте. Никто никогда не скажет, будто его не поразил мой спиритический сеанс.

Повисла тишина, и только половица скрипнула, когда Бромуэлл переступил с ноги на ногу. Мистер Пембертон с вызовом уставился на меня. Затем лишь самую малость приподнял бровь.

Я со вздохом продолжила:

– Я здесь всего несколько дней, но очевидно, что все обитатели Сомерсета любили леди Одру и очень скучают по ней. Если есть хоть малейший шанс связаться с усопшей, разве это не лучше, чем вообще ничего?

Мистер Пембертон промолчал, но мистер Локхарт с той стороны стола одобрительно мне кивнул.

Позже в тот же день я встретилась с мистером Пембертоном в библиотеке. Он стоял спиной ко мне, перебирая один за другим корешки книг. От камина исходило приятное тепло, а один из столиков был накрыт для чаепития: на нем стояла тарелка сконов и сэндвичей.

Я подивилась, отчего жители Сомерсет-Парка еще проходят в дверные проемы. Я уже заметила, что платья Одры стали сидеть на мне лучше после нескольких дней стряпни миссис Гэллоуэй. Даже когда я ела у себя в комнате, порции были щедрыми, с добавками, будто прислуга знала, что мне требуется все до последнего кусочка.

Я водрузила свой саквояж на большой круглый стол в центре комнаты.

– Комедиантка на месте, – провозгласила я.

Мистер Пембертон повернулся и смущенно на меня посмотрел.

– Вас оскорбил мой выбор слов? Вы же понимаете, как важно создавать видимость, будто я неохотно принимаю во всем этом участие?

– Да, милорд, – ответила я, доставая свои свечи и раскладывая одну за другой на столе.

– Так эффект будет поразительнее. – Хозяин Сомерсета взял свечу и осмотрел ее. – В титулах нет необходимости. Вы можете называть меня Гарет.

Вряд ли кто-нибудь зовет его милость по имени, даже доктор Барнаби. Я помедлила с ответом, хотя он выжидающе на меня смотрел.

– А вы можете называть меня мисс Тиммонс. – Мне было любопытно, что он скажет.

К моему удивлению, мистер Пембертон только сухо хохотнул.

Я улыбнулась.

– А замечание насчет танцев было завуалированной насмешкой надо мной?

Он вернул мне свечу, и кончики его пальцев коснулись моих.

– Вы же не думаете, будто я умею так же искусно притворяться, как вы, мисс Тиммонс? Я просто высказал свое мнение. Если вы уловили в этом нечто большее, тогда смею предположить, что вы выдаете желаемое за действительное.

– Желаемое? – фыркнула я, и шею обдало предательски