Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс

Но рано или поздно – это не сейчас.

Рано или поздно не приведет меня к причине ареста Ника.

– Сейчас самое подходящее время, чтобы спросить, не знаю ли я, где Мим держит вещи твоей мамы, – сказала Лили.

Я посмотрела на флешку. Уже поздно. Сейчас мне все равно ничего не выяснить про Кэмпбелл и Ника.

Но это я могу сделать.

– Где Мим держит вещи моей мамы?

Лили собрала использованные ватные диски, выбросила их в мусорную корзину и развернулась к двери.

– На чердаке.

Глава 36

Чердак Лилиан Тафт, естественно, был утеплен, оснащен кондиционером и выглядел безупречно чистым. Помещение занимало весь третий этаж, куда можно было подняться только по лестнице, спрятанной за дверью, которую я принимала за бельевой шкаф.

– Мим не очень организованна, – сказала Лили, глядя на лабиринт из нагроможденных коробок. – В отличие от мамы, которая, на наше счастье, пару лет назад навела тут порядок. Понятия не имею, где лежат вещи твоей мамы, но готова поспорить, что все они собраны вместе.

Через полчаса я наткнулась на портрет в рамке, который, видимо, когда-то висел на втором этаже: Дебютантка Элинор Элизабет Тафт во всей красе. Я никогда не считала, что сильно похожа на маму, но в семнадцать лет она была такой же невысокой и худой, с волосами на несколько тонов темнее моих, веснушками и огромными глазищами. В изгибе ее губ и поднятом подбородке было что-то знакомое.

И у нас действительно были одинаковые скулы.

Этот портрет, вопреки ожиданиям, немного выбил меня из колеи. Белые перчатки. Высокая прическа. Букет белых роз на коленях. Эта девушка была совсем не похожа на маму. Она выглядела как…

– Пустышка, – озвучила я.

Лили, ковырявшаяся в коробках в нескольких шагах от меня, тут же подняла голову.

– Нашла что-нибудь?

Я подняла портрет.

– Дочь, с позором изгнанную на чердак.

Лили смотрела на портрет почти так же долго, как я. Может, она думала о «Секретах» и о том, как близко была к «изгнанию с позором».

– Так, ладно, не стой там как истукан, – скомандовала она. – Посмотри вон те коробки.

За портретом скрывалось около двух дюжин коробок, составленных по три друг на друга до самой стены. В правом верхнем углу каждой из них толстым черным маркером было написано: «Э. Т.».

Элинор Тафт.

Содержимое коробок было четко рассортировано: поделки для начальной школы и старые куклы, альбомы с фотографиями двух маленьких девочек на озере год за годом. Несколько коробок были заполнены только танцевальными костюмами.

А ведь я даже не знала, что мама занималась балетом.

Когда я почти добралась до стены, удача наконец улыбнулась мне: три коробки, помеченные буквами: «Э. Т. – Б. С.».

«Бал Симфонии».

Интересно, что у тети Оливии в доме была только одна коробка с сувенирами Дебютанток, но бабушка зачем-то сохранила все подарки, все приглашения, все открытки моей матери. Среди них были декоративная подушка с вышитой вручную надписью «Дебютантка Симфонии» и программка «Жемчужин мудрости» со списком вещей, выставленных на аукцион. Там же лежали пара белых тапочек, пара белых туфель на каблуках и маленькая коробочка для колец – пустая. В винтажной сумочке оказалось всего две находки: корешок билета в кино и маленький, заплетенный в косу кусочек ленты.

Я подержала ленту в руке. Три белые тесемки, сплетенные вместе. Сложив содержимое сумочки обратно, я отложила ее.

Последний предмет в коробке заставил меня забыть обо всем на свете. Альбом был, видимо, собран комитетом Бала Симфонии на память о том сезоне. Обложка была сделана из матовой черной ткани, складки которой ассоциировались с вечерним платьем. В середине обложки был вырезан маленький квадратик, внутри которого находилось изображение красной розы.

Лили опустилась рядом. Мы сидели, скрестив ноги и соприкоснувшись коленями, пока я листала книгу, страницу за страницей. Я была не из тех, кто любит пижамные вечеринки и откровенничает с другими девчонками. Присутствие Лили должно было напрягать меня, но на удивление я ничего такого не чувствовала.

В отличие от альбома тети Оливии, фотографии здесь были отсканированы и распечатаны, как в ежегоднике, – только бумага была такой толщины, что каждая страница могла бы стоять сама по себе.

Фотографии в альбоме были рассортированы по мероприятиям. «Жемчужины мудрости». Вечеринка у бассейна. Квест. Маскарад на Хэллоуин… Лили оказалась права. Мама в свое время делала все то же самое, что и мы сейчас. Я не просмотрела и половины альбома, когда начала перелистывать страницы к началу, внимательно вглядываясь в каждую фотографию и ища на ней маму.

Вот она на маскараде, одетая, как сообщала подпись, в костюм Джульетты. Ее маска была темно-розового цвета, украшенная золотой вышивкой и бусинами. На фото мама была не одна – рядом стоял парень. Не сразу, но я узнала лицо за маской.

Лукас Эймс.

Я вернулась еще на несколько страниц назад, к квесту. Обнаружился целый разворот фотографий каждой команды. В маминой были два парня и три девушки. Я снова узнала Лукаса, но он, как и второй парень, почти терялись на снимках – их затмевали три Дебютантки.

Три девушки, обнявшие друг друга.

Три девушки, смешно позировавшие на камеру.

Три девушки, целовавшие друг друга в щеки.

У них была одна и та же прическа. Французская коса на одну сторону. И у каждой в косу была вплетена белая лента. Она очень выделялась на фоне темных маминых волос. Вторая девушка была блондинкой. А третья… ее я узнала сразу же.

У нее были рыжие волосы.

– Это же мачеха Сэди-Грэйс! – воскликнула Лили. – Похоже, они с твой мамой…

– …не просто шапочно знакомы.

В коробке не оказалось видеозаписи квеста, поэтому я принялась листать альбом дальше и нашла еще больше фотографий этой троицы, которые всегда были вместе, всегда неразлучны и всегда носили белые ленты. Вот они на вечеринке у бассейна: свесили ноги в воду. Вот они на аукционе: стоят рядом и с гордостью демонстрируют жемчуга, готовясь выйти на подиум.

Я стала искать дальше, уже после маскарада, но обнаружила лишь одну фотографию, сделанную на Рождество. Они стояли перед огромной, в два этажа, елью. На них были белые шарфы и белые шапки.

Только они больше не смеялись.

Я прочитала подпись: «Элли, Грир, Ана» – и начала листать дальше. Новый год, Ночь казино, День спа, нечто под названием «Перчаточный обед», Бал Симфонии.

Ни на одной из фотографий мамы больше не было.

Как и Аны.

Грир начали окружать другие девушки. Другие парни. Я остановилась на снимке