Круиз на краю бездны - Людмила Мартова

class="p1">В Нижний теплоход прибыл в семь утра, и стоять там должен был до шести часов вечера. На автобусно-пешеходную экскурсию по историческому центру города никто из доморощенных сыщиков не поехал. Настроение, прямо скажем, совсем не то. Зловещая тень двойного убийства, о котором на всем теплоходе знали только они трое, витала над их столиком – Таисии казалось, будто она ее видит.

Хотя нет, что это она. Про убийства знали четверо, кроме нее самой, Ивана Орлова и академика Лурье, в курсе еще и убийца. За завтраком Таисия до рези в глазах всматривалась в лица остальных пассажиров теплохода. Сто пятьдесят человек минус двое убитых и их троица. Остается сто сорок пять подозреваемых. За минусом детей (Таисия зачем-то пересчитала их по головам) сто двадцать три. Не так уж и мало.

Кроме того, нельзя списывать со счетов членов экипажа. Это еще пятьдесят шесть человек, она посмотрела в интернете. И каждый из них теоретически мог иметь мотив убить Анну Михайловну Быстрову и Константина Белова. Что ж, следственной группе точно не позавидуешь. Точнее, следователю.

Следователь, представившийся Бекетовым Владимиром Николаевичем, как и обещал академику Лурье его знакомый генерал МВД, зашел на теплоход сразу, едва корабль пристал к причалу в Нижнем. Сначала представился капитану, а потом попросил разрешения переговорить с Лурье. Тот сухо сообщил, что разговаривать будет в присутствии Орлова и Таисии.

Не попросил, а поставил перед фактом, тем самым голосом, которым обычно отдают приказы. Что ж, если бы врачам давали воинские звания, то Лурье был бы генералом. Это Таисия отчетливо понимала. «А папа тогда был бы полковником», – подумала она и устыдилась несвоевременности этой мысли, а также того, что подумала об отце, словно по-прежнему оставалась маленькой папиной девочкой.

С папой она каждый вечер разговаривала по телефону, но о негласном расследовании, затеянном Лурье, не сказала ни слова. Знала, что отец не одобрит и, чего доброго, вообще велит сойти с теплохода и вернуться в Москву первым же поездом. Ни за что на свете Таисия бы не согласилась прервать свое путешествие, оказавшееся таким увлекательным, пусть и по весьма печальной причине. И на это у нее имелось целых два резона.

Первый – это Иван Орлов. Коварный похититель женских сердец. Духами «Сарацины» от него, правда, больше не пахло. Таисия, оказываясь рядом, втягивала своим чутким носом воздух, пытаясь уловить хотя бы легкий аромат, но нет. Орлов пах гелем для душа, речной свежестью и каким-то горьковатым мужским одеколоном, точно хорошим, пусть названия его Таисия и не знала. Если он и обнимался с красавицей Музой, то явно всего один раз, не больше. Что это означало, она старалась не думать.

Второй – начатое ими расследование. Впервые за очень долгое время Таисии было так интересно, словно она оказалась внутри приключенческого фильма. Вся ее жизнь, признаться, довольно скучная, предсказуемая, идущая по четкому плану. Еще недавно Таисия Ермолаева считала, что это единственный правильный способ жить. Ей не хотелось ни бурных эмоций, ни особенных страстей, ни других поводов для выплеска адреналина, и вот, надо же, только сейчас она поняла, как же, оказывается, ей этого всего не хватало.

Правильная девочка из хорошей семьи. Любимая младшая дочка. Студентка-отличница, окончившая юрфак МГУ с красным дипломом, удачно защитившаяся аспирантка со скучной диссертацией, от которой у нее в ходе работы сводило скулы. Невеста благообразного и правильного Артема, от которого у нее, оказывается, скулы сводило тоже. Все-таки как хорошо, что он на ней не женился.

Она представила, как Артем морщил бы свой нос, узнав о двух смертях на борту. Нет, он ни за что не полез бы в каюту, окно которой разбила неуемная Вера, и ни за что бы не ввязался ни в какое расследование и сошел бы с теплохода на первой же стоянке, чтобы оказаться подальше от возможных неприятностей. Хотя нет, скорее всего, остался бы. За круиз-то немалые деньги плачены. В этом месте своих размышлений Таисия улыбнулась и тут же испуганно огляделась, не видит ли кто. Странно улыбаться в столь неподходящий момент.

Орлов и Лурье как раз закончили вводить следователя Бекетова в курс дела. Академик рассказал о результатах вскрытия, Иван – про то, при каких обстоятельствах нашли Анну Михайловну, и про то, как Вера разбила стекло стулом.

– Про странный разговор в триста двадцать восьмой каюте расскажи, – напомнила ему Таисия.

– Расскажи, но они ни при чем, – подал голос Лурье. – Я перед сном наведался к ним, как и пообещал, поговорил по душам. Речь шла не о том яде, которым отравили Анну и Константина. Кстати, его уже удалось установить?

– Тела вчера вечером забрали в Москву на повторную экспертизу, – вздохнул Бекетов. – Как будет результат, я сообщу. Так что там, с триста двадцать восьмой каютой?

– Там путешествует семья Вороновых. Валерий Сергеевич – музыкант, дирижер симфонического оркестра, его жена Маргарита Валентиновна – скрипачка, работала в том же оркестре, но была вынуждена оставить работу, потому что у ее свекрови Марии Пантелеймоновны, как я и говорил, тяжелая болезнь Альцгеймера. Ее нельзя оставить одну, потому что она то газ включает и не зажигает конфорку, то открывает воду и заливает соседей. Периоды просветления становятся все короче. Они и в поездку-то эту отправились в надежде, что приятные воспоминания хоть как-то затормозят процесс. Дело в том, что в круизе по Оке Мария Пантелеймоновна когда-то давно путешествовала со своим умершим мужем.

– Так, а яды тут при чем? – перебил академика Орлов. – Я же точно слышал, как она говорила про двойную дозу и летальный исход.

– При том, что у Марии Пантелеймоновны болезнь сердца, из-за которой она принимает препараты на основе дигиталиса. А это при увеличении дозы – неминуемый яд. Дети прячут от нее пузырек, но если она его находит, то может и три раза за вечер лекарство принять. А Маргарита Валентиновна, разумеется, уже измучилась вся. Свекровь целыми днями на ней. Немудрено устать от такой-то ответственности.

– Вы уверены, что к случившимся смертям Вороновы отношения не имеют?

– Абсолютно.

– Ладно. Доверюсь вашему мнению. – Следователь вздохнул. – Мое руководство сказало, что вы вне подозрений и вашим наблюдениям можно доверять.

– Спасибо. – Если в голосе Лурье и прозвучал сарказм, то самую малость.

– Итак, кого мы можем подозревать в первую очередь? Поймите, я спрашиваю у вас, потому что вы пять дней провели на корабле, практически в замкнутом пространстве с остальными пассажирами. А люди вы наблюдательные, так что, возможно, именно то, что вы видели и слышали, может стать ключом к разгадке. Так