Круиз на краю бездны - Людмила Мартова

теплохода сняли пожилую туристку, по всем признакам скончавшуюся от острой сердечной недостаточности. Ну разве они будут что-то искать? В случае с молодым человеком, которого, как я понимаю, сейчас снимут с теплохода, ситуация немного другая. А с Анной… Михайловной, никто ничего искать не стал бы.

– Не стал бы? – Орлов, как и Таисия, похоже, опять расслышал в голосе старика хитринку. А еще, пожалуй, удовлетворение.

– Если бы я не подстраховался и не попросил моего друга юности Васю Савельева вмешаться. Он в той больнице, куда Анну повезли на вскрытие, всю жизнь проработал. И Анну знал. Так что проследит, чтобы экспертизу провели в полном объеме.

– Точно. Анна Михайловна же говорила, что она из Касимова. Здорово, что вы догадались попросить Василия Никаноровича во всем разобраться. – Таисия действительно обрадовалась.

– Бред какой-то, – в сердцах бросил Орлов. – И ты, Тася, еще поддерживаешь Леонида Петровича в его заблуждении.

– Нет, в заблуждении я не поддерживаю, – сказала Таисия твердо. – Дело в том, что я тоже считаю, что Анну Михайловну убили. Как и Костика. Отравили. И сделал это один человек, которого нужно остановить, пока он не убил кого-нибудь еще.

Иван Орлов и академик Лурье смотрели на нее во все глаза.

Павлово

В музей они все-таки не отправились, как и вообще на экскурсию. Просто сошли на берег с пристани в Павлово и прогуливались вдоль реки. Отчего-то почувствовать под ногами земную твердь к концу пятого дня круиза было особенно приятно. Орлов ощущал себя немного укачавшимся, но подозревал, что вовсе не речные волны тому причиной.

В последние дни события вокруг развивались как-то стремительно. Вся его жизнь была наполнена планомерной рутиной. Орлов жил по четкому графику, заранее зная, в какой день у него операция, в каком месяце конференция, в каком году защита диссертации. Он не был склонен к спонтанным действиям и старался не отступать от тщательно составленного расписания.

Если уж быть совершенно честным, хотя бы с самим собой, спонтанность вообще пугала Орлова, потому что за ней скрывался хаос. Кто бы мог подумать, что она догонит его именно здесь, на теплоходе «Звездная страна», в его первом за несколько лет отпуске, да еще в компании академика Лурье – одного из самых системных людей, которых Орлов только знал.

Леонид Петрович тоже всегда жил по расписанию, за неукоснительным исполнением которого бдительно следила Надежда Ивановна. Пока была жива. И вот теперь этот системный, последовательный, логичный человек-схема собирался втянуть Орлова в расследование двух убийств, которые, как он считал, произошли на теплоходе. И в этом безумии его поддерживала дочь Александра Ермолаева, которую Орлов помнил совсем еще девочкой и которая за девять лет, что они не виделись, превратилась в привлекательную молодую женщину, причем привлекательную настолько, что Орлов думал о ней гораздо больше, чем ему самому бы хотелось.

Правда, с того момента, как Таисия заявила, что считает смерть Быстровой и Белова криминальной, она вела себя как-то странно. Держалась дружелюбно, но холодно и словно на расстоянии. Если бы Орлов не был уверен, что это невозможно, он бы решил, что чем-то невольно ее обидел. Но он же не обижал.

Впрочем, Таисия не пряталась от него, совсем наоборот, охотно общалась, рассказывая, на чем основаны ее подозрения. Основания были, прямо скажем, так себе. Почему-то ермолаевская дочка считала, что старушку Анну Михайловну убили из-за ее рассказов про ожившую ирландку и мортсейфы, защищающие свежих покойников от охотников за органами.

Эта версия не тянула даже на слабую троечку, о чем Орлов сразу Таисии и сказал. Она тут же надулась, взвилась, выпятила пухлую нижнюю губку и сказала, что если у него есть другое объяснение, то она будет рада его выслушать. Никакого другого объяснения у Орлова не имелось, потому что оба покойника, отправленные в морг, умерли от естественных причин, а все остальное являлось лишь плодом разгулявшегося воображения Таисии Ермолаевой и академика Лурье.

– Иван, я не автор женских детективов, мне не нужна фантазия, чтобы держать в напряжении читателя. – Таисия смотрела ему прямо в глаза, и ему это нравилось. – Я – юрист, крючкотвор, занимающийся скучнейшим в мире делом и находящий в нем свою прелесть. Я только что стала кандидатом юридических наук, так что всем явно понятно, что с воображением у меня все плохо, а вот с логикой и причинно-следственными связями, наоборот, все хорошо. И Леонид Петрович тоже не похож на человека, которому что-то показалось. Мы оба, независимо друг от друга, пришли к одному и тому же выводу. Уже одно это заслуживает твоего внимания.

– Хорошо. – Иван вздохнул, сдаваясь во власть неизбежного. – Предположим, что вы с Леонидом Петровичем правы, и ваша интуиция говорит вам, что произошли два убийства, и она не ошибается.

– Она – это интуиция?

– Да. Не перебивай меня. Итак, Быстрову и Белова убили. Тогда у меня возникает только один вопрос.

– Кто это сделал?

– Я же тебе сказал, не перебивай. Нет, кто это сделал, можно выяснить в результате расследования. А мой вопрос лежит на поверхности. За что? За что их могли убить?

Таисия задумалась, смешно наморщив нос. Выглядело это довольно мило. Орлов невольно залюбовался. Он вообще беспрестанно ею любуется.

– Вопрос хороший, – помолчав, сказала она, отвлекая его от процесса любования. – Понимаешь, я уверена, что до того, как оказаться на корабле, Анна Михайловна и этот Костик не были знакомы. Они разного возраста и из разных городов. Быстрова прилетела из Новосибирска, Костик живет в Москве. Тогда что их связывало?

– Ты не знаешь, кем он работал?

Таисия покачала головой:

– Нет, мы с ним не разговаривали, так что не было возможности спросить. Но Вера и Нина знают. Они же общались.

Таисия уже рассказала им с Леонидом Петровичем о подсмотренной ею в Константинове безобразной ссоре, которая произошла между Беловым и Верой. А Орлов в ответ рассказал о том, как вообще получилось, что он нашел труп, то есть о Вере, перелезшей через балкон и разбившей стекло в каюте Белова.

– С Верой надо поговорить, – согласился он. – Иначе же вы с Лурье от меня не отстанете.

Это было проще сказать, чем сделать. Когда они вернулись на теплоход, ослабевшая от рыданий по покойному Вера без сил лежала в своей каюте и никуда не выходила. Нина дежурила рядом с ней и внутрь никого не пустила.

– Вы ничем не можете помочь, – отрезала она. – Вера еле-еле успокоилась. Еще начнет снова рыдать. Я этого не хочу.

– Нина, а с вами мы хотя бы можем поговорить? Поверьте, это очень важно, – Таисия говорила мягко,