Все идет по кругу - Сьюзен Даймонд

* * *

Вернувшись утром в понедельник из Ньюпорт-Бич в Лос-Анджелес, Уолкер Кэннон равно в полдень созвал собственную пресс-конференцию. Все выходные представители различных газет и телевизионных станций дежурили возле дома в Ньюпорте и в Лос-Анджелесе, атаковали представителей предвыборной кампании, давили на любого кто был способен предоставить хоть какую-то информацию о ночном происшествии. Когда Кэннон сообщил, что собирается вернуться в Лос-Анджелес, репортеры тут же подогнали фургончики и принялись раскладывать, кабель. Пока журналисты ждали, редакторы требовали от них отчет о последних событиях. Репортеры и фотографы фиксировали каждый шаг кандидата в секаторы.

Кто-то запечатлел машину Уолкера, успев сфотографировать тонированные стенала автомобиля. Несколько вертолетов кружили над автострадой. Километры пленки с отснятым видеоматериалом демонстрировали медленно ползущую кавалькаду. Журналисты сообщали своим начальникам о местоположении Кэннона, но, к сожалению, на большее рассчитывать не приходилась («Машина Уолкера Кэннона сейчас проезжает автостраду Харбор»). Многие репортеры решили напомнить, какие именно события вызвали повышенный интерес к кандидату в сенаторы.

Повсюду толпились люди. Многочисленные фургончики, передвижные телевизионные станции и полицейские автомобили заняли всю улицу. Ровно в полдень толпа начала постепенно затихать, и вскоре воцарилась полная тишина. Пять минут первого Уолкер Кэнкон отварил парадную дверь дома и сошел вниз по ступенькам; за ним следовали жена с дочерью и два сына. Внизу он подождав, века все члены семьи встанут слева от него.

Он взошел на трибуну, утыканную микрофонами различных размеров и оттого похожую на алтарь, уставленный свечами. Его жена, костлявая светская дама в сшитом на заказ белом костюме и с темными волосами, убранными в конский хвост, вытолкнула вперед их младшего сына. Старший мальчик положил руку матери на плечо.

— Пришло время решать многочисленные проблемы, — начал Кэннон. Камеры защелкали. — Эта предвыборная гонка изначально предполагала наличие спорных вопросов, а я всегда старался построить свою предвыборную кампанию на решении проблем.

Кто-то в толпе хлопнул два раза, но тут же затих.

— В наше время кандидат сам по себе не должен быть предметом обсуждений. — Он окинул взглядом аудиторию. — Все, что я могу — Так это стать вашим представителем, тем человеком, которому вы всецело доверяете. Но если я начну заниматься собой, то кампания и ее цели будут обречены на провал. Именно поэтому я выхожу из борьбы за пост сенатора, но, уверяю вас, не собираюсь уходить из политики.

После слов Кэннона раздались бурные аплодисменты, защелкали вспышки камер. Несколько репортеров отошли в сторону, готовые покинуть собратьев, но тут толпа снова заволновалась.

— Мистер Кэннон! — раздался звонкий голос. Воцарилась гробовая тишина. — Согласно информации, полученной из достоверных источников, человек, который поздним вечером покинул ваш дом, был мужчиной. Вам есть что сказать по этому поводу?

Кэннон покраснел и крепко стиснул зубы. Вены на висках вздулись.

— Я уже говорил это раньше, но повторю еще раз. У меня в доме никого не было.

Члены его семьи еще плотнее прижались друг к другу. Жена выглядела испуганной. Младший сын повернулся спиной к толпе и обнял свою маму за талию, уткнувшись лицом ей в грудь.

— Есть свидетели, видевшие, как некто покидал ваш дом через боковую калитку, — послышался еще один голос. — Это могла быть ваша соседка? А может, девушка — профессиональная спортсменка?

— Я не имею ни малейшего представления, кого вы там видели! — Кэннон повысил голос и крепко сжал микрофон.

— Она имеет отношение к республиканцам? — спросил кто-то третий.

В толпе послышались сдавленные смешки и редкие аплодисменты.

— Это был мужчина? — задал вопрос еще один любопытный.

Два соратника Кэннона подошли к своему лидеру. Третий повел жену и детей обратно в дом. Один из друзей Уолтера наклонился к микрофону и отчетливо произнес:

— Больше никаких вопросов.

Уолкер печально смотрел на толпу, которая начала потихоньку расходиться. Наконец он повернулся, чтобы подняться по лестнице.

— Спасибо, мистер Кэннон, — серьезно произнесла молодая журналистка, взявшая на себя смелость закрыть пресс-конференцию. В голосе не было слышно ни малейшего намека на сарказм.

К очередному собранию в понедельник женщины успели обсудить свои успехи и теперь вели себя довольно спокойно — больше молчали, чем говорили. Когда они зашли в комнату, Лотти уже сидела на своем месте в пестрых чулках, клетчатой воздушной юбке и длинной тунике. Ее желтая папка лежала на столе.

Женщины поздоровались с ней — правда, все предпочли ограничиться жестом: крепко сжать плечи, дотронуться до руки или приобнять, как сделала Кэт. Лотти сразу же отметила их необычное поведение и хорошее настроение. На последних занятиях она чувствовала возрастающее напряжение, но не задавала вопросов, не сомневаясь, что в свое время информация обязательно всплывет на поверхность. Даже сейчас она осторожно спросила:

— Все в порядке? И все в отличном настроении?

— Думаю, мы немного шокированы, если, конечно, можно так сказать, случившимся с Уолкером Кэнноном. Мы внимательно следили за происходящим, — ответила Полли.

— Да? — удивилась Лотти. — Может, нам следует поговорить об этом? История вас возмутила?

Женщины поспешили ее заверить, что в данном вопросе нет ничего личного. Кэннон оказался очередной политической проституткой. Тем не менее история получилась довольно щекотливой, поэтому они внимательно следил и за всеми выпусками новостей и даже иногда подшучивали над кандидатом в сенаторы. Но сейчас, по словам Шарлотты, они ощутили некоторое беспокойство, поскольку современные средства массовой информации способны проникнуть в жизнь любого человека.

— Можно было почувствовать порывы ветра, когда все торопились на городскую площадь, а потом наступил конец. И тут я вдруг подумала, как легко сбросить с вершины любого.

— И это очень грустно, — пробормотала Жюстин. — Потому что никто никогда не падает в одиночестве.

— Да? — Лотти наклонила голову. — Грустно?

Но Жюстин смотрела на своих подруг.

— Я наблюдала за его семьей. Им тоже хорошо досталось. Они выглядели такими беспомощными.

Шарлотта раздраженно пожала плечами.

— Скорее всего, этот парень получил по заслугам! — отрезала она.

— Я думаю, гораздо ужаснее иметь власть и не воспользоваться ею или, наоборот, злоупотреблять своими полномочиями, — добавила Кэт.

— Например? — спросила Шарлотта.

Лотти подалась вперед, отметив интересный поворот в дискуссии, но тут же снова откинулась на спинку стула, не совсем понимая, что конкретно они обсуждают и к чему вообще начался этот разговор.