Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева

веду, — сказала Анна, — а не стоит ли нам поискать областные морги, где трупы пропадали, а потом снова возникали? Я не тешу себя надеждой, что признаются все поголовно, но вдруг найдём зацепку с этой стороны.

— Я тогда, наверное, начну поиски? — предложил Погорелов.

— Серёга, смелее. У тебя уже есть положительный опыт, — подбодрил его Визгликов. — Анна Михайловна, а когда совещание закончится? А то я пи-пи хочу.

— Иди, Визгликов. Дальше будут некоторые организационные моменты, ты точно не пригодишься.

— Почему? — обиженно протянул Стас.

— Потому что если тебя организовывать, то можно лишиться последних клеток нервной системы. Иди уже, — махнула на него рукой Анна Михайловна. — Глафира, пойдём ко мне в кабинет.

— Вы только её организовывать будете? — не унимался Визгликов.

— Займите кто-нибудь товарища следователя делом, а то он меня реально достал уже, — Лисицына поднялась и вышла в коридор.

Глаша потянулась за ней, но Стас остановил её жестом руки и тихонько сказал:

— Ну-ка уступи разговор с начальством старшему по званию.

Молча зайдя вслед за Лисицыной в кабинет, Визгликов щёлкнул замком и, развернув женщину за плечи к себе лицом, несколько секунд просто смотрел на неё, а потом попытался поцеловать, но Лисицына удачно увернулась и, поправив сбившуюся блузку, присела за свой стол.

— Стас, что ты творишь?

— Я соскучился, а ты меня избегаешь. И мне остаётся только дёргать тебя за косички прилюдно.

— Тебе смешно? У нас два сложных дела, плюс третье в абсолютно подвешенном состоянии и, поверь, мне хватает той головомойки, которую мне устраивают почти каждый день высокие начальники. Стас, ты реально меня достал, — устало выдохнула Лисицына. — Ты сегодня как с цепи сорвался.

— А я, дорогая Анна Михайловна, что-то не помню, когда меня на цепь посадили, — огрызнулся мужчина. — Хотя нет, припоминаю момент, когда я работал себе спокойно в районном отделе, а потом вдруг бац — и всё завертелось.

— Я тебя не вполне понимаю, — холодным тоном проговорила Лисицына.

— Не знаю, бесит что-то, а что не могу пока сказать, — чуть понизил градус разгорающегося конфликта Визгликов. — Плюс ко всему постоянный нервный напряг. Переживаю, за тебя переживаю, да и за всех.

— А я уже даже не переживаю, — устало выдохнула Лисицына. — Я уже как робот стала, у которого есть только одна цель: вычислить и обезвредить Игрока. И хотя Глаша сейчас думает, что это она его вынудила её отпустить, но это, к сожалению, далеко не так, — Анна помолчала и тихо добавила: — Он просто дал ей повод немного погордиться собой, чтобы потом снова взять верх. А мы не можем этого допустить, потому что никто не знает, когда у него дрогнет рука, и он захочет посмотреть на внутренний мир кого-нибудь из нас в самом прямом смысле этого слова. По другим делам всё глухо? Я имею в виду Мишу?

— Вообще ничего, — покачал головой Визгликов. — Ну, кроме того, что теперь для моей матери и матери Миши я враг номер один.

— Не переживай. Им просто нужен кто-то, кто виноват. Без этого не вынести такой груз.

— Да, — Визгликов махнул рукой, — я уже смирился почти. Аня, давай поужинаем сегодня вдвоём? Не до синих чертей, как обычно, а спокойно так, нормально.

— Не могу, — Лисицына покачала головой. — Я с Ковбойкиным договорилась. Нужно много обсудить.

— Ну вы же с ним не на всю ночь?

— Нет, конечно, — Анна помолчала и добавила: — А потом я домой.

— Это ты мне так непрозрачно намекаешь, что для меня в твоей жизни места нет?

— Нет, Стас, это я так говорю, что у меня голова квадратная от всего происходящего, — тяжело вздохнула Лисицына. — И я много думаю, а для этого мне нужны покой и одиночество.

— В принципе я понял, — Визгликов поднялся со стула. — Но учти, Лисицына, я за тобой бегать не буду, — решительно заявил он. — И вообще, такими женихами, как я, не разбрасываются. Так, ладно, что-то я расчувствовался.

Визгликов сделал широкий шаг, обогнул стол и, быстро наклонившись над Анной, положил руки ей на плечи и, задержав на месте, остановил её поцелуем— Ну вот, а теперь сиди и думай, что ты упускаешь, — хохотнул он и ретировался из кабинета.

Глафира уже битый час сидела и мозолила глаза одним и тем же повторяющемся на экране коротким видеороликом. Ей всё время казалось, что они что-то упускают и есть важная деталь, но составить более цельную картину о Марине теперь было очень сложно.

— Артём, — Глаша посмотрела на мрачного Архарова. — Что тебе про Марину рассказали?

— Про какую Марину?

— Ты издеваешься? Про Ефремову? Пропавшая девушка. Так что тебе про неё сказали?

— Где? — уставился на неё оперативник.

— Я тебе сообщение кидала и просила смотаться к ней на работу, — терпеливо проговорила Глафира. — Ещё позавчера.

— Я не получал, — неуверенно сказал Архаров и открыл мессенджер. — Сообщение удалено, — пробормотал он, и лицо его полыхнуло красной краской. — Глаша, продублируй, пожалуйста. Я сейчас съезжу.

— Поехали вместе, а то у меня глаза скоро отвалятся на экран пялиться, — Глафира встала из-за стола, потянулась и, глянув за окно, проговорила: — Задолбал бесячий дождь.

— А я люблю дождь. Мы с женой познакомились, когда на остановке от ливня прятались, — улыбнулся Артём.

Глафира внимательно посмотрела на него, потом сделала шаг назад и снова села за компьютер. Она сотню раз просмотрела видео, где Марина и Яна поднимаются на платформу и каждый раз у неё было смутное чувство, что она что-то проглядела. Но сейчас, когда она снова включила эту запись, всё вдруг встало на свои места.

— Тёма, срочно найди Визгликова, он говорил, что к криминалистам пойдёт, и Лисицыну позови, — не отрывая взгляда от картинки, сказала Польская, одновременно набирая номер Кирилла. — Привет. Скажи, как я могу увеличить запись с платформы? Я пробовала, но у меня ничего не получается.

— Твой комп не вытянет, там на записи и так зерно крупное, а если увеличить, вообще ничего видно не будет. Скажи конкретно какой момент, я разделю экран, и ты с моего компа всё увидишь, я здесь хоть изображение подчистить смогу.

Когда Анна Михайловна и Стас вошли в кабинет, то они увидели Глашу, которая просматривала плёнку, командуя Кириллу, когда нужно двигаться дальше. Заслышав звук шагов за спиной, она проговорила:

— Сюда смотрите, — Польская потыкала в экран пальцем. — Видите тень? — она указала на еле заметное затемнение на асфальте, вытягивающееся из-под козырька перрона. — При крайне медленном просмотре видно, что вот здесь между опорами, на которые крепится сам перрон, прячется человек. Он появляется в обзоре камеры буквально на долю секунды, поэтому мы его не заметили.

— Где? — спросил Визгликов, присматриваясь к ряби