Эффект искаженных желаний - Юлия Ефимова

продолжала эмоционально, с нажимом говорить Алла. – Если человек так подготовился, и даже ты, мент, не различил поддельных документов, это означает, что он продумал все, а вот что это – все, мы пока не знаем, и, думаю, оно нам не понравится.

– Вот приедет опергруппа и во всем разберется, так что прекрати выносить нам мозг, – отрезал Денис.

– Трудно выносить людям мозг, когда его им даже не заносили, – парировала Алла. – Счастливо оставаться, а у меня сын дома, и я не могу позволить себе дальше тешить эго какого-то психопата.

Она накинула рюкзак и пошла в сторону оборванного моста.

– Ребята, я с ней, – сказал Федор. – Нельзя ее оставлять одну. Да и в принципе сейчас нам надо кучковаться, – он говорил неуверенно, видимо, слова Аллы задели и его. – Не оставляйте друг друга, держите всегда всех в поле зрения. Денис, ты за старшего, – на этих словах он усмехнулся. – Прости, вырвалось по привычке.

– Принято, – отозвался тот, ничуть не обидевшись. Ему сейчас было не до сантиментов, он пытался сложить пазл преступления, как делал это обычно, расследуя какое-нибудь дело, и у него это не получалось. Значит, не хватало чего-то важного.

Федор глянул на остальных, словно хотел еще что-то сказать, но передумал и, махнув рукой, побежал за удаляющейся Аллой.

– Может быть, надо ее прикрыть? – спросила Галя Дениса, показывая на Ирку.

– Ей уже все равно, – ответил тот. – А вдруг там следы ДНК остались? Я считаю, трогать не стоит.

– Ты сам сказал, часов пятнадцать прошло, – возразила тихо Катя, – а ночью был проливной дождь, он давно уже все смыл.

– Пятнадцать, может уже и больше, – согласился Денис. – И да, дождь ночью был потоком, это примерно, насколько я научился понимать время смерти на глаз, но мы ведь не знаем, когда ее уложили на эти камни, возможно, когда дождь уже закончится. Осталось подождать немного, уже завтра опергруппа будет здесь. Надо оставить им шанс на поимку убийцы.

– Нам бы день простоять, да ночь продержаться, – вздохнула Галина. – Кстати о ночи, помните, в километре-полутора очень хорошая поляна, мы там лагерь разбивали пятнадцать лет назад. Может, и сейчас туда пойдем?

– Нет, нельзя, – отклонил ее предложение Денис. – Надо охранять место преступления. Будем устраиваться здесь.

– Страшно здесь, а это только день. Представь, что будет ночью? – сказала Катя.

– Бояться надо живых, – буркнул Денис. – Ну, не прям здесь, конечно, мы расположимся, отойдем на несколько метров от Сонькиного пупа и палатки с кострищем разобьем, главное, чтоб нам видно было… – он вздохнул, решив не произносить страшного слова «труп» и уважительно сказал: – Ирину.

– Как думаешь, это ее крик мы слышали ночью? – спросила его Катя.

– Надеюсь, – ответил Денис.

Катя посмотрела на него вопросительно.

– Надеюсь, что ее, ведь если нет, то может быть еще одна жертва. Все, вопросы закрыты, нам надо готовиться к ночи, сейчас расходимся. Вы, – обратился он Гале с Кондратом, – выбираете место для ночевки и ставите палатку. Мы же собираем дрова, много дров, нам ночью нужен постоянно горящий костер, дежурить у него будем, а фонари поставим возле Ирки.

Когда они, разойдясь в разные стороны, скрылись из виду, Денис вытащил из кармана отсканированную и размноженную Анатолием карту и сказал:

– Давай-ка мы с тобой кое-что проверим.

– Ты хочешь найти сойку?

– Я хочу проверить, там ли она, в каком состоянии и в чем замысел этого страшного спектакля.

Он лучше всех ориентировался на местности, да и друг Валька всегда им гордился, повторяя постоянно: «Лучше Дена никто не может читать карту». Значит, сейчас у него все получится. Катя, надо отдать ей должное, тихо шла следом, не задавая лишних вопросов и не мешая ему думать и вспоминать все, что он когда-то знал о топографии. Так они шли час, минуя ту самую поляну, про которую сегодня вспомнила Галя.

– Вот оно, – услышал он и обернулся. Катя стояла и смотрела завороженно вбок.

Когда Денис повернулся в сторону, куда был направлен ее взгляд, он тоже онемел. Это было оно, то самое дерево, в дупле которого они сначала нашли, а потом и спрятали сойку. Ель была каких-то неимоверных размеров, но она не выделялась, а наоборот, пряталась меж таких же великанов, которых здесь было много. Но спутать сейчас, находясь у ее корней, было невозможно, потому как на стволе виднелась трещина в виде креста.

– Оно, – согласился Денис. – Я полез, надо это сделать быстро, нам еще в лагерь вернуться надо, чтоб Галка с Кондратом нас не потеряли.

– Давай лучше я, – предложила Катя. – Если помнишь, и в тот раз я это делала. Считалось, что я самая легкая и ловкая была, может быть, еще не все потеряно, – усмехнулась она.

Денис не стал возражать, он и правда был тяжеловат для такого подъема.

Катерина быстро, как ему показалось, добралась до дупла и просунула туда руку.

– Ничего! – крикнула она громко.

– Точно? Посмотри лучше, там может где-то глубже! – прокричал ей Денис. – Может, все-таки не то дерево?

– Нет, оно! – крикнула Катя. – Я, как Валька тогда и сказал, тут над дуплом еще вырезала ножом слово «стая». Конечно, оно уже почти исчезло, но, если знать, где, найти можно.

– Поищи получше! Столько лет прошло, там белки могли всякой всячиной ее закидать сверху.

– Нет, ничего, – крикнула Катя в ответ спустя некоторое время. – Пусто.

– Ну, отрицательный результат – тоже результат, слезай, – скомандовал Денис.

Обратно в Сонькин пуп они возвращались быстрым шагом, почти бежали. Когда оставалось несколько сот метров, Денис начал собирать дрова, чтоб не было вопросов, где они были, и стал рассуждать вслух:

– Найти дерево без карты в тайге просто невозможно, мы сейчас плутали, а без нее это гиблое дело. Значит, сойку забрал кто-то из нас, тот, у кого была вся карта. Мы с тобой были вместе и этого не делали, значит, нас отметаем. Могли сделать Галя, Ала, Федор, если сговорились, потому как они всегда были втроем, по их словам. Также вполне себе пропавшие Толик и Гоша. И Кондрат, он вообще был один и поручиться за него некому.

– Все это понятно, – тоже собирая хворост, сказала Катя, – но зачем? Зачем кому-то нужна эта старая сойка, она не стоит столько, чтоб городить такой огород и убивать людей. Про исполнение желаний я вообще молчу, это можно обсуждать со смехом в восемнадцать, но в тридцать три уже просто глупо. Так зачем все это?

– А вот это самое главное во всей этой дрянной истории, – согласился Денис. – Зачем?

– Вы где шляетесь? – у палатки их встречала встревоженная Галя. – Скоро стемнеет, я уже переживать