Посредник - Женя Гравис

Самое мучительное занятие после боя – собирать убитых. И хорошо, если труп более-менее целый, у него не пострадало лицо или остался солдатский жетон. А если просто отдельно лежит рука? Или нога? Для таких случаев и звали некроманта, который безошибочно определял принадлежность.

Та еще работа. Но кто-то должен делать и такую.

Но использовать некроманта в качестве счетчика предполагаемых потерь? О таком Митя слышал впервые.

Любопытно.

И какую роль в этой смертной бухгалтерии сыграло кольцо?

На следующий день Вишневский молча пододвинул к сыщику новый конверт с восьминогом. На этот раз потолще предыдущего. Неужели бюрократы пошли на уступки?

Митя вытащил первый лист, бегло прочитал.

– Ну, что там? – снова подскочил от нетерпения Мишка.

– «Извещаем вас о встрече с господином Мортеном двенадцатого апреля в пять часов и пять минут пополудни в здании Московского Магистерия», – прочел вслух сыщик. – Что думаешь, Лев?

– Приемлемо, – отозвался Вишневский. – Сухо, официально, без подобострастия, но и не ультимативно.

– Ну вот, могут же, – усмехнулся Митя. – А вот и второй лист.

На этот раз Самарин читал дольше и больше хмурился.

Мишка чуть было не залез на стол, чтобы подсмотреть через плечо.

– Кхм, а это любопытно, – наконец резюмировал Митя. – Или они что-то напутали, или… я не знаю. Тут написано, что Зубатова Дарья Васильевна, магесса Смерти второго уровня, была зарегистрирована в Санкт-Петербурге седьмого мая тысяча семьсот восьмого года в качестве новоприбывшей одаренной.

– В смысле новорожденной? – вытаращил глаза Мишка, одновременно шевеля губами и пытаясь посчитать годы. С математикой у сотрудника Афремова всегда было не очень.

– В качестве «замужней дамы тридцати шести лет», как тут сказано.

– Может, это другая Зубатова? – подсказал Горбунов – Прабабушка ее?

– Нет, – покачал головой Митя. – Тут указано, что других одаренных с таким именем и фамилией не зарегистрировано. А еще указано «серебряное кольцо с рубином» в качестве родового артефакта. И есть небольшой портрет. Это, несомненно, она. Выходит, что на момент смерти ей было не сто два года, а…

– …как минимум двести сорок девять, – подсчитал Вишневский.

– Чтоб я так жил! – присвистнул Мишка.

Весь отдел погрузился в некоторую задумчивость.

– Кстати о возрасте, – прервал тишину Лев. – Твой археолог-некромант, вероятно, о нем тоже привирает. Первые водолазные костюмы, которые якобы испытывал Лазарь Платонович, Генри Флюсс изобрел в семидесятых годах прошлого века. Либо Зубатов испытывал их, находясь еще даже не в утробе, а в проекте, либо…

– …ему вообще ни в чем нельзя верить, – закончил Митя.

– Теперь понятно, – вдруг задумчиво протянул Горбунов.

– Что понятно?

– Почему фартовые так бабку боялись. Я ж почитай всю неделю по ломбардам и трактирам ходил, выспрашивал аккуратно, не всплывет ли колечко или вдруг проболтаются, кто из воров на покражу у старушки решился да пришиб ее ненароком…

– И?

– Они ее пужались до одури. И до сих пор пужаются. Даже самые отчаянные. К Русланову, говорят, хоть сейчас залезли бы в дом до хабару, но к Зубатовой – никогда. Ибо ведьма.

– Вот как?

– Ага. Они ее Чумой звали. Любила, говорят, пройтись вечером где-нибудь по Хитровке. Одна. И если вышла – бежать от нее надобно со всех ног, иначе если посмотрит в глаза, то скажет, когда смерть твоя. И не ошибалась ни разу… На кого посмотрела пристально – тот и помрет в три дня.

– Народная мифология бывает крайне занятной, – усмехнулся Вишневский.

– Ну, сказки сказками, а в особняк этот ни ворье, ни убивцы московские не сунулись бы никогда, – ответил Горбунов. – Они его за версту обходили, хоть и знали, что окно у Зубатовой всегда открыто. Так что…

– Либо заезжий домушник, либо кто-то из близких, с личными мотивами, – закончил Митя. – Спасибо. Я все это обдумаю.

Сыщик забрал письмо с собой и уселся в кресле, чтобы поразмышлять обо всех внезапно свалившихся новостях.

«Такие дела, кот», – сказал он Карасю, традиционно устроившемуся под лампой.

Но верно говорят, информация ходит волнами: то густо, то пусто. На столе зазвонил телефон, и в трубке раздался веселый Сонин голос:

– Митя, привет! Я очень соскучилась, но не буду долго отвлекать. Завтра вечером у Ангелины Фальц-Фейн будет прием. Спиритический сеанс с участием мадам Симы. Мы с тобой приглашены. Заедешь за мной и матушкой в семь?

– Привет. Я тоже скучаю. И конечно, заеду.

– Ну все, я побежала.

– Подожди, а мы разве не увидимся сегодня?

– Сегодня не получится, я опаздываю на дискуссионный кружок. Целую, пока!

Самарин положил трубку.

«Такие дела…» – повторил он, рассеянно поглаживая кота.

Глава 18,

В которой принимаются меры по осуществлению провозглашения бюрократических процедур

К зданию Московского Магистерия Самарин подъезжал уже без прежнего пиетета и волнения.

Ну красиво. Ну богато. И что с того? Вообще, как-то слишком много магов вокруг в последнее время образовалось. Близкое соприкосновение с божественным пока принесло лишь разочарование. Как будто ждешь чуда, а получаешь лишь дешевый розыгрыш.

На первом курсе университета сыщик сходил на несколько свиданий с сокурсницей. Как же ее звали? Наталья? Елена? Митя помнил лишь, что она сходила с ума по актеру Артуру Звездному. И каждое свидание оборачивалось длинными монологами о том, как Звездный был прекрасен в последней кинокартине, как ему идет новая укладка и как ловко он гарцует на лошади…

Митя слушал, внутренне зевал, но не перебивал, надеясь заслужить расположение.

На очередном свидании барышня вела себя подозрительно тихо, и студент Самарин забеспокоился, все ли с ней в порядке. Или что-то случилось с известным актером?

В ответ однокурсница безутешно разрыдалась. И, горестно всхлипывая, рассказала, что днем случайно увидела предмет обожания в ресторации, где он обедал в укромном углу. И уже хотела было подойти за автографом…

«А он… а он… вдруг в носу поковырял… пальцем!» – захлебываясь от слез, поведала барышня.

«Эм… Ну и что?» – озадаченно брякнул Митя.

В ответ его обозвали бездушным негодяем. Свидание оказалось последним.

Оно и к лучшему. Но кажется, теперь Митя эту барышню немного начал понимать. Не то чтобы маги для него представляли предмет обожания, но всегда казались какими-то сверхлюдьми, что ли. Теми, кто не «ковыряет в носу», ибо это есть удел простых смертных. Пока же выходило совсем наоборот. Может, господин Мортен окажется другим?

Мимо длинного ряда портретов одаренных стариков и старушек Митя прошел с бесстрастным лицом. И с таким же лицом остановился у стола, где сидел все тот же неприметный скучающий магический чиновник. Кажется, только «монстра» за его спиной обрадовалась сыщику и приветственно затрепетала листьями. Хотя этот жест до странности напоминал нервное виляние кошачьей задницы перед прыжком.

– Вам назначено? – как и в тот раз, спросил служащий.